ей собственное жилье, поселил ее у себя, готовил, кормил и решал все ее проблемы, я был бы самым счастливым человеком на свете.
Но спасение — это не то, что ей нужно.
Ей нужна поддержка, чтобы она могла спастись сама.
— Я приняла решение насчет нас. — Она вырывается из моих объятий настолько, чтобы видеть мое лицо. — Разве ты не хочешь знать? — Она замечает мои широко раскрытые глаза, плотно сжатые губы и, я уверен, бледное лицо.
— Я немного нервничаю.
— Нервничаешь, что я скажу «да», или нервничаешь, что скажу «нет»?
Я облизываю губы и чувствую, как она слегка прижимается ко мне.
— Второе.
Она обхватывает мое лицо обеими руками и приближает свои губы к моим.
— Тогда хорошо, что мой ответ «да». Я хочу попробовать…
Я опускаю ее на спину. Мои губы на ее губах. Как бы часто мы ни целовались, настойчивость этого поцелуя ощущается по-другому. Наступательная атака. Борьба душ, которому мы с радостью отдаемся.
Упираюсь локтями в диван, подминая ее под себя. Прикусываю ее нижнюю губу и рычу:
— Ты моя.
Лиллиан скользит руками по моим ребрам и сжимает мой стояк поверх штанов.
— А это все мое.
— Да, блядь. — Я прижимаюсь к ней и качаю бедрами в глубоком, намеренном ритме, чтобы дать ей почувствовать то, что будет дальше.
Мои мышцы дрожат, дыхание учащается, и я заворожен ее прикосновениями. Ее добровольный пленник. Мое тело и душа принадлежат ей. Она просовывает руку за пояс и сжимает мой член. Блядь. Я прижимаюсь лбом к ее плечу с гортанным звуком, который удивляет даже меня.
— Так приятно, — стону я и продолжаю тереться о ее ладонь..
Слегка сдвинув бедра, переношу свой вес от нее в сторону. Грубо просовываю руку в переднюю часть ее брюк и слышу звук расползающихся швов, смешивающийся с нашим тяжелым дыханием.
— Упс. — Я ухмыляюсь и просовываю пальцы между ее ног. — Я заменю их позже.
— Порви их на кусочки, если хочешь, — говорит она мне в губы. — Мне все равно. — Она ахает, когда я погружаю два пальца внутрь. — Только не останавливайся.
— Никогда, детка. — Я провожу языком по ее горлу, потом поднимаюсь к губам и целую ее до умопомрачения.
Я схожу с ума от желания. Кровь бешено пульсирует во мне, голова кружится, а тело жаждет большего. На каждое погружение моих пальцев она отвечает поднятием бедер. Голодная и такая же дикая.
Она отрывает свой рот от моего жадного поцелуя, и мы наполняем наши легкие столь необходимым кислородом.
— Хадсон.
— Я здесь, Лили. — Я подкрепляю свои слова легким движением своих пальцев.
— Отнеси меня в постель. — Ее потрясающая, сексуальная ухмылка пронизана предвкушением.
Я целую улыбку на ее губах.
— С удовольствием, красавица.
Отказаться от сладкого, влажного тепла киски Лиллиан — это пытка. Ее легкие вздохи и отчаянные стоны — мощный афродизиак. Никогда в жизни я не был таким твердым.
Но моя женщина хочет, чтобы я отнес ее в постель.
Моя женщина. Никогда не думал, что эти два слова станут частью моего словарного запаса.
Прилив острой необходимости заставляет меня вскочить с дивана и потянуть Лиллиан с собой. Она двигается так, как будто собирается пройти в мою спальню, но я не могу вынести такой долгой разлуки. Мне нужно, чтобы она была на мне, прижималась ко мне, ее дыхание на моей коже и ее губы на моем горле.
— Запрыгивай. — Я хватаю ее за задницу и легко поднимаю. Ее ноги смыкаются за моей спиной, и прижатие ее киски к моему члену заставляет меня заскрежетать зубами.
Ее руки в моих волосах и ее рот у моего горла мешают сосредоточиться, пока я иду из гостиной в спальню. Дюжина ярдов кажется футбольным полем, когда предвкушаешь, как глубоко погрузишься в свою женщину.
На полпути по коридору я резко останавливаюсь, когда она атакует мои губы чертовски сексуальным поцелуем. Лиллиан всасывает мой язык в рот, вращая кончиком, как будто сосет мой член. И тут я понимаю… что до кровати мы не доберемся.
Я ставлю ее на ноги, прижимаю спиной к стене, затем опускаюсь на колени. На ней серые брюки и бордовый свитер.
— У тебя сегодня было собеседование? — спрашиваю я, расстегивая брюки и спуская их по ее упругим бедрам.
— Что? — Она моргает сквозь туман похоти и вылезает из брюк.
— Неподходящее время? — Я тихонько хихикаю, а затем прижимаюсь с поцелуем к кружевному треугольнику между ее ног. — Черт возьми, ты такая сексуальная. — Вцепляюсь пальцами в резинку и стягиваю ее трусики.
Вспышка животной потребности пронзает меня насквозь. Провожу руками по ее ноге, закидываю ее колено себе на плечо, чтобы открыть ее для моего голодного взгляда.
— Хадсон, — хнычет она. Ее глаза закрыты, щеки раскрасневшиеся, дыхание неровное. — Пожалуйста.
— Ты, наверное, захочешь за что-нибудь держаться, — рычу я и зарываюсь лицом между ее ног.
Ее руки летят к моей голове, чтобы удержаться, когда я почти сбиваю ее с ног силой своего голода. Поглощенный желанием, провожу языком по ее киске и теряюсь в ее вкусе. Я сосу. Кусаю. Рычу в ее чувствительную плоть. Сладострастные звуки, срывающиеся с ее приоткрытых губ, разжигают мою потребность в большем.
Одна нога, удерживающая ее в вертикальном положении, слабеет. Девушка сползает на пару сантиметров вниз по стене.
— Пока нет. — Я просовываю руку под ее свитер и касаюсь ладонью ее груди.
Она выгибается навстречу моим прикосновениям.
— Да. Еще.
Я одобрительно мычу, удерживая ее в плену, прижав к стене ртом и рукой. Перекатываю и тереблю ее сосок, пока он не становится твердым под моим большим пальцем. Ее ногти впиваются в мою кожу головы, и мое имя срывается с ее губ. Я добавляю свои пальцы, сильно посасываю, и ее накрывает оргазм.
Ее спина выгибается от стены. Я просовываю плечо под ее другую ногу, так что обе ноги теперь закинуты мне на плечи, а я погружаюсь в нее и пожираю ее освобождение. Идеально. Так чертовски идеально, ее нежность на моем языке и вкус в моем рту. Я мог бы умереть здесь без единого сожаления. Я не останавливаюсь, пока она не покачивается на мне.
— Теперь можешь опустить меня. — Ее голос хриплый, как будто выкрикивание моего имени разрушило ее голосовые связки.
— Я не готов. — Оставляю поцелуй на ее киске, заставляя девушку подпрыгнуть от силы чувств. Я подхватываю ее на руки и несу к своей кровати. — И мы еще не закончили.
Ее довольная улыбка — это все, что мне нужно.
Стаскиваю с нее свитер, и она снимает лифчик, пока
