Форма входа
Читем онлайн Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте. 1941-1945 - Питер Бамм
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Над морем солнце светило так ослепительно, что больно было смотреть. Когда мы приблизились к Большой земле, то увидели, что прямо над прибрежными скалами висит облачный слой толщиной примерно 250 метров. Мы пролетели над Одессой, но там невозможно было совершить посадку; если верить сводкам погоды, густой туман покрывал поверхность земли вплоть до Карпат. Самолет летел по линии легко узнаваемой дороги между Николаевом и Одессой, хотя землю мы могли видеть лишь изредка в разрывах облаков. В баках самолета оставалось мало топлива, и летчик уже почти решил возвращаться обратно в Крым, но тут он нашел просвет в облаках и смог приземлиться на аэродроме в Николаеве. Итак, я был на Большой земле. Со своей дивизией, вернее, с тем, что от нее осталось, мне в следующий раз суждено было встретиться уже только в Германии.
После того как мой позвоночник обследовали с помощью рентгеновского аппарата в одной из больниц Мюнхена, хирург вынырнул из темноты со все еще мокрым снимком в руках и с сильным баварским акцентом произнес:
– Мой дорогой коллега, у вас сломана шея, сломана шея!
Затем, удовлетворенный поставленным диагнозом, заковылял прочь на деревянной ноге, которая ему досталась еще в годы Первой мировой войны. На самом деле моя шея не была сломана, но на одном из позвонков появилась трещинка, и на нем пришлось удалять хрящ.
Через 5 недель у меня случился приступ аппендицита. Русские начали наступление на Крым, по пути на фронт мне пришлось делать пересадку в Вене; но до того, как сесть в поезд, я зашел к доктору, работавшему на железнодорожном вокзале Вены Остбанхоф. Мой австрийский коллега вежливо поинтересовался:
– Вы направляетесь на фронт или едете домой?
– На фронт.
– Куда?
– В Крым.
С несколько загадочной улыбкой он ответил:
– Ну что ж, мой дорогой друг. Вы не поверите, как много приступов аппендицита случается у людей, которые едут на фронт. И ни одного у тех, кто едет домой. Странно, не правда ли?
Я засмеялся:
– Вас это не касается, поеду я на фронт или нет.
Без всякого сомнения, это был аппендицит. Я уже ранее ощущал несколько легких приступов, и на следующий день мне сделали операцию. Я твердо уверен, что этот острый приступ аппендицита был вызван внутренним страхом и являлся своего рода реакцией нервной системы. Подобный симптом называется locus minoris resistentiae.
Пока я лежал в госпитале в Вене, туда стали прибывать первые раненые из Крыма. В госпитале разразилась эпидемия тифа, и медицинское начальство охватила паника. Пораженные вшами раненые Крыма, которые и привезли с собой тиф, были распределены кое-как по различным тыловым госпиталям без всякой дезинфекции – так что мы все оказались в карантине. Через некоторое время меня перевели в запасной батальон, расквартированный в Берлине.
К тому времени в Крыму уже все закончилось; 17-я армия прекратила свое существование. Это была катастрофа, которая в некотором смысле по своим масштабам превосходила даже катастрофу под Сталинградом; и в этом случае Верховное командование продемонстрировало свое полное равнодушие к судьбам простых солдат. Пехотинцы, которые до последнего прикрывали места погрузки войск на корабли, были просто брошены на произвол судьбы. Когда они поняли, что их предали, они выпустили оставшиеся у них боеприпасы по уходящим кораблям, а затем подняли руки вверх и сдались в плен. Тысячи раненых – ими были усеяны все окрестные поля – были брошены возле пунктов посадки войск на корабли.
Остатки нашей дивизии прибыли на поезде в Германию из Румынии. Среди потерь, которые понесла наша рота, значился и сержант Майер. Он находился на корабле, уходившем из Севастополя, в тот момент, когда в него попала бомба, и утонул вместе с несколькими нашими лучшими людьми.
Дивизию разместили в казармах, расположенных в окрестностях Берлина. Людям в приказном порядке запретили рассказывать о том, что они видели в Крыму; более того, им сказали, что они даже не могут обсуждать это между собой, – это начисто уничтожило остатки веры в победу, которая все еще тлела у них. Всех командиров отдельных подразделений одновременно перевели в другие части. Трудно сказать, насколько эта мера была оправдана, но дивизия, с которой поступили столь позорно, была полностью деморализована.
Однако нам не долго пришлось наслаждаться тишиной и покоем в уютных маленьких городках и деревушках Бранденбурга. Дивизия получила свежее пополнение, а затем погрузилась в поезда. Начался последний акт трагедии.
Глава 28
Особенности проведения хирургических операций во время отступления
Мы снова находились в поезде. Сначала ехали на север, и начали ходить слухи, что дивизию направляют в Норвегию, но вскоре поезд повернул на восток. Где-то в районе Минска Красная армия прорвала нашу оборону и устремилась на запад. Состав двигался очень медленно. На всех станциях царил хаос; не хватало паровозов; иногда мне часами приходилось беседовать с транспортными чиновниками, чтобы поезд мог проехать хоть немного вперед. Я был просто уверен, что дивизию сразу же бросят в бой, и, пока мы не прибыли на место назначения, в услугах медиков не было особой потребности. С помощью проклятий, угроз и взяток мне удавалось время от времени добиваться того, чтобы поезд выводили с запасных путей, и постепенно мы стали приближаться к линии фронта.
Однажды, вернувшись после продолжительной беседы с транспортным чиновником к тому месту, где ранее стоял наш поезд, я обнаружил, что он исчез. Но в одинокой фигуре, стоявшей на железнодорожных путях, я узнал Самбо, причем рядом с ним был его мотоцикл. Германн высадил его с поезда вместе со «стальным конем» в самый последний момент. Мы поехали на мотоцикле в том направлении, в котором, как видел Самбо, исчез поезд. Ехать надо было или по шпалам, или рядом с железнодорожными путями. Это был настоящий цирковой номер. В какой-то момент нас сзади стал догонять паровоз, и мы в спешке вынуждены были отъехать в сторону. Я поднял руку, и даже Самбо, у которого не дрогнул ни один мускул, был очень доволен, когда локомотив остановился, и машинист провез нас около 20 километров. Наконец, ближе к вечеру, мы смогли догнать наш поезд, следуя по шоссе, которое тянулось вдоль железнодорожных путей. Все стали смеяться и махать руками, когда заметили своего пропавшего начальника, вспотевшего и уставшего, сидящего на заднем сиденье мотоцикла Самбо. После возвращения в свой товарный вагон я испытал такое чувство, будто вернулся в свой родной дом, после этого, когда я выходил на станции, чтобы собрать информацию, мы всегда выставляли целую группу наблюдателей, чтобы у меня была постоянная связь с поездом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте. 1941-1945 - Питер Бамм бесплатно.
Похожие на Невидимый флаг. Фронтовые будни на Восточном фронте. 1941-1945 - Питер Бамм книги
- Война на Востоке. Дневник командира моторизованной роты. 1941—1945 - Гельмут Шибель - Биографии и Мемуары / Военное
- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- Далекая музыка дочери Сталина - Светлана Аллилуева - Биографии и Мемуары
- Будни без выходных (избранные главы) - Александр Лебеденко - Биографии и Мемуары
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол - Биографии и Мемуары / Военное / Поэзия / О войне
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Боевой путь сибирских дивизий. Великая Отечественная война 1941—1945. Книга первая - Виталий Баранов - Биографии и Мемуары
- Записки «вредителя». Побег из ГУЛАГа. - Владимир Чернавин - Биографии и Мемуары
