Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сквозь окно, дожидаясь звонка, в поступлении которого не сомневался, Контроль препарировал повседневную терруарную пьеску через улицу, перед дисконтным винным магазином. Двое скейтбордистов, столь противоестественно худые, что напоминали оголодавших борзых, стояли там на углу в футболках, потрепанных джинсах и пятилетних кроссовках, но без носков. У одного из них была бурая шавка на пеньковом поводке, рассчитанном на куда более крупного пса.
Он видел двух скейтбордистов, когда бегал, не так ли? Было темно, так что Контроль не был уверен, что это именно они. Но возможно. Подзаржавел он для внешнего наблюдения.
За те минуты, пока Контроль смотрел, к ним присоединилась женщина, которой он явно прежде не видел. Высокая, в синей армейской фуражке на крашеных в рыжий цвет коротких волосах и синей куртке с длинными рукавами и золотой бахромой на плечах и обшлагах. Белая маечка под курткой не прикрывает голый живот. Синие форменные брюки с более тусклыми золотыми лампасами доходят до середины икр, а ниже видны босые грязные ступни с ярко-алыми пятнами лака для ногтей. Это напомнило Контролю наряд, в котором могла щеголять какая-нибудь рок-звезда в конце восьмидесятых.
С зардевшимся багровым лицом она оживленно, чуточку чересчур маниакально разговаривала со скейтбордистами, одновременно указывая вдоль улицы, но тут же бросалась к каждому подвернувшемуся прохожему, выразительной жестикуляцией повествуя какой-то замысловатый рассказ о невзгодах или логическое обоснование нужды. А может, даже подразумевая нечто большее. Прося денег? Пищи? Когда первые двое ее проигнорировали, она лишь махнула рукой, но скейтбордисты накинулись на нее из-за этого, и третьему она что-то орала вослед, словно он ей нагрубил. Побужденный этим к действию толстый чернокожий в сером полиэтиленовом плаще, слишком жарком для Хедли в любую пору года, выскочил из-за большого мусорного контейнера в дальнем конце фасада винного магазина, как чертик из табакерки, и набросился на человека, отшившего рыжеволосую. Контроль слышал матерщину даже сквозь стекло. Затем толстяк рухнул обратно на прежний пост, испарившись столь же быстро, как и был вызван.
Может, на женщине парик. Мужчина в плаще может не иметь к их маленькой шараде ни малейшего отношения. А может быть, Контроль уже совсем позабыл, как вести слежку.
Рыжеволосая, уже забыв о небольшой стычке, все еще в поле зрения Контроля, обогнула угол и встала лицом к уличному движению на Эмпайр в тени боковой стены винного магазина. К ней присоединился один из скейтбордистов, угостивший ее сигаретой, и оба, прислонившись к кирпичной стене, продолжили оживленную беседу. Контроль не уследил за вторым скейтбордистом, теперь вышедшим из винного магазина с открытой банкой собачьих консервов — Контроль прозевал нечто существенное насчет этого магазина, — и со скрежетом и лязгом вышиб их из банки в покосившуюся налево цилиндрическую кучку прямо перед фасадом магазина. Потом с помощью банки развалил башню на кусочки и почему-то запустил пустой банкой в черного толстяка, полускрытого от взгляда Контроля мусором. Никакой реакции на это не последовало.
Они то и дело приставали к посетителям кофейни или подходили ближе к витрине на его стороне улицы, но его присутствия, казалось, не замечали. Они не видели его более часа — или решили активно его игнорировать, словно Контроль был их целевой аудиторией, придавая действу подобие ритуала, разыгрываемого там, прямо перед ним. Что придавало всему этому более глубокое значение, хоть Контроль и знал, что может заблуждаться на сей счет, и притом опасно. Центр редко задействует любителей, хоть это и не значит, что подобное невозможно. Теперь уж ничто не кажется невозможным. «Нет ли у вас в уголке глаза чего-то такого, что вы не можете вытащить?» Еще одна загадочная фраза Голоса, больше всего похожая на завуалированное оскорбление.
Если сцена перед ним невинна, не может ли он скрыться в ней, перенестись с одной стороны стекла на другую? Или заговоры таятся даже в покупке собачьих консервов, в выклянчивании денег на выпивку? Вот уж заковыристости, которые могут ускользать от его рассудка.
* * *Первым делом в субботу утром Контроль позвонил Голосу из дома. Пристроил на столе сбоку электронный гудок с прилаженным к нему таймером и настроил таймер. Справа положил флюоресцентно-оранжевый листок с напоминаниями в комплекте с ручкой. Выпил стопку виски. Грохнул кулаками по столу — раз, второй, третий. Сделал глубокий вдох. И позвонил, переключив Голос на громкую связь.
Скрипы и шорохи, и только потом Голос дебютировал. Несомненно, на первом этаже в кабинете своего особняка. Или в подвале ночлежки. Или в амбаре на ферме, под прикрытием среди кур.
— Ваш дом в порядке? — спросил Голос. С этакой вялой медлительностью, словно мегалодон пробудился от летаргии в ледяных водах. Интонации Голоса звучали, как оскорбление: они выморозили Контроля еще больше, начав вытеснять трепет, уступивший место своеобразному омерзению, сдобренному своенравием.
Глубокий вдох, а затем, предвосхищая все, что мог сказать Голос, Контроль зарядил вереницу выкриков матерщины самого похабного свойства, надрывая связки, пересмыкая их до боли. После изумленной паузы Голос гаркнул: «Довольно!» — а затем пробормотал что-то длинное, трепещущее и витиеватое. Контроль потерял нить. Гудок взревел. Контроль встрепенулся, приходя в себя, прочел слова на оранжевом листке. Сверился с первой строкой. Снова выдал тираду сквернословия. «Довольно!» И снова Голос бормотал что-то, на сей раз влажное, короткое и увертливое. Контроль уплывал и уплывал, и забылся. Гудок взревел. Контроль увидел слова на оранжевом листке. Сверился со второй строкой. Матерщина. Бормотание. Парение. Врывающийся гудок. Контроль увидел слова на оранжевом листке. Галочка. Повтор. Промывка. Повтор. Пятый раз. Шестой. На седьмой раз сценарий изменился. Он скормил Голосу все лепечущие придыхательные, влажные, мягкие словечки, выуженные из шпаргалки директрисы. Услышал влажный всхлип и вскрик попадания в цель, затем неуклюже брошенные в него слова, но хлипкие, бессвязные, невразумительные.
Это оставило шрам. Он сомневался, что его заклинания оказали полное воздействие, но суть в том, что Голос знал и схлопотал неприятные переживания.
Гудок взревел. Контроль увидел слова на оранжевом листке. Покончено. С Голосом покончено. Им придется найти другого дрессировщика, не такого склонного к манипуляциям.
— Вот вам прикол, — сказал Контроль. — Какая разница между фокусником и шпионом? — И повесил трубку.
Материалы наблюдения за своими беседами с Голосом в среду и четверг он изучил в пятницу, после энергичной пробежки. Он проникся недоверием, подозрительностью к тому, как словно уходит в затемнение и из затемнения во время этих бесед, и тому, как Голос просачивается в его мысли. С Чоризо на коленях, подав сигнал с ноутбука на телевизор, Контроль увидел, как Голос подает гипнотические команды, увидел себя, теряющего сосредоточенность, уплывающего, чуть склонив голову к плечу, с трепещущими веками, пока Голос, ни на миг не теряя своей металлической, гортанной маскировки, отдавал ему приказы и внушения. Голос велел ему не тревожиться об Уитби, отложить свои заботы в сторонку, свести к минимуму, потому что «Уитби роли не играет». Но затем, позже, пошел на попятную и выразил к нему интерес, восходящий к странной комнате Уитби. Его что, притянуло к той потайной норе из-за какой-то сублиминальной информации? Упоминание о Грейс вкупе с приказом вернуться к ней в кабинет, а потом какие-то шатания насчет «слишком рискованно», когда Голос узнал о новых замках. Уйма раздражения по поводу записок директрисы и медленного продвижения их сортировки. Именно дезорганизованный рабочий процесс директрисы главным образом и побудил его задуматься, не было ли в этом хаосе некоего смысла. Не Голос ли даже велел Контролю выступить в агентстве «Контролем»? Он воспротивился безумию размышлений в этом направлении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дочери озера - Венди Уэбб - Исторический детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Мощи святого Леопольда - Борис Вячеславович Конофальский - Детективная фантастика / Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Видящая во снах - Которова Ольга - Ужасы и Мистика
- Алиса в занавесье - Роберт Ширмен - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- Первородный сон - Владислав Селифанов - Детективная фантастика / Прочие приключения / Ужасы и Мистика
- Мышиный король - Алла Герц - Городская фантастика / Детективная фантастика / Любовно-фантастические романы / Ужасы и Мистика
- Они здесь - Алексей Урклин - Ужасы и Мистика
- Мрачная игра. Исповедь Создателя - Сергей Саканский - Ужасы и Мистика
- Исполнение желаний - Ирина Верехтина - Ужасы и Мистика