Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующая книга, более старая, заключала в себе историю банка и начиналась учредительными документами; затем шли записи о сделках за многие годы, почти до дня отъезда Китрин. История Ванайев, записанная цифрами и условными пометками. Среди них – короткая, сделанная красными чернилами запись о Китрин бель-Саркур, принятой Медеанским банком под опеку до совершеннолетия, когда ей будут причитаться все средства, принадлежавшие ее родителям, за вычетом сумм на ее содержание. Всего одна строка – не длиннее, чем записи об отгрузках зерна или инвестициях в пивоваренное производство. Смерть родителей, начало единственной жизни, какую она знала, – все в немногих скупых словах.
Китрин взяла следующую книгу.
Маркус замолчал и улегся на тюфяк. Взошел месяц. Китрин читала историю банка, как письма из дома, вокруг валялись куски воска, ткань и пергамент. Сквозь восторженную память, пробужденную видом старых чернил и пыльной бумаги, в сознании проступало смутное предчувствие новой возможности. Не уверенность еще – но ее предвестие.
И, лишь проснувшись от прикосновения Ярдема, который вытащил у нее из рук книгу, она поняла, что впервые после истории с Опал спала всю ночь без сновидений.
Доусон
Края Разлома, как камень лишайником, за века успели зарасти грубыми деревянными лестницами и импровизированными ступенями. Высоко наверху вздымались исполинские мосты из камня, стали, драконьего нефрита – Серебряный мост, Осенний мост, Каменный мост и почти затерянный в дымке Арестантский мост, увешанный ремнями и клетками. А внизу, где стороны Разлома сходились ближе, качались в воздухе гниющие веревочные переходы. Между двумя этими уровнями лежала история города, и каждый из слоев, громоздящихся один поверх другого, служил памятником определенной империи и эпохе.
Доусон, закутанный в простой коричневый плащ, мог сойти за нищего из трущоб на дне Разлома или за контрабандиста на пути в тайные катакомбы, пронизывающие основание Кемниполя. Винсен Коу годился на роль напарника-заговорщика или сына. Утренний мороз замедлял шаги, от земли несло тошнотворным запахом клоак, конского навоза, гнилой еды, разлагающихся туш животных и истлевающих тел людей, малоотличимых от животных.
Наконец Доусон нашел нужную арку. Древний слоящийся камень хранил классическую форму, и хотя надпись давно стала нечитаемой, время еще не стерло ее до конца. Внутри царила непроглядная тьма.
– Не нравится мне здесь, милорд, – предостерег егерь.
– И правильно, – ответил Доусон, гордо шагнув во мрак.
Зима, не отпускающая Кемниполь из-под своей власти, все же понемногу теряла силу, под землей нарастали едва заметные звуки – шуршание первых весенних насекомых, тонкий шепот тающих ручьев, мягкое дыхание самой земли, готовой пробудиться от сна. Новое будет зреть еще многие недели, а затем вдруг за одну ночь все разительно переменится. Доусону, замершему под широким сводом бывшей ванной комнаты, вдруг пришло в голову, что и у других процессов та же суть: среди застоя, кажущегося бесконечным, начинают копиться мельчайшие предвестия – и вдруг все обрушивается, неся гибель прошлому. Барон вытащил из кармана письмо и склонился к Коу, чтобы перечитать текст при свете факела. Канл Даскеллин писал, что один из проходов будет помечен квадратом, и Доусон, прищурившись, вгляделся в темноту. Даскеллин моложе, зрение у него, должно быть, лучше…
– Здесь, милорд, – повел рукой Коу, и Доусон хмыкнул: теперь, после подсказки, метка виделась совсем отчетливо. Он шагнул в короткий коридор, снижающийся к лестнице.
– Ни одного стражника, – заметил барон.
– Мы прошли троих, милорд, – ответил Коу. – Двое с луками и еще один у западни.
– Значит, хорошо прячутся.
– Да, милорд.
– Тебя это не радует…
Егерь не ответил. Коридор уперся в каменную плиту с такой отполированной поверхностью, что пламя факела почти двоилось. Доусон, следуя собственной тени, пошел вдоль широкого изгиба, и вскоре в ответ ему замерцал встречный свет. Низкий потолок здесь поддерживали прочнейшие колонны из драконьего нефрита, в пыльном воздухе мелькали огоньки десятка свечей. В закругленном, вырезанном из камня пространстве сидел Канл Даскеллин, слева от него – старый знакомец Доусона, Оддерд Фаскеллан, справа – бледный первокровный, которого барон не знал.
– Доусон! – приветствовал его Канл. – Я уж было заволновался.
– Тому нет причин. – Доусон знаком отослал Винсена Коу обратно в тень. – Я рад, что вовремя оказался в городе. Мечтал, правда, провести зиму в Остерлингских Урочищах.
– В следующем году, – вступил в разговор Оддерд. – Если все сложится как надо, в следующем году жизнь вернется в обычное русло. Правда, последние вести…
– Значит, есть вести? – спросил Доусон.
Канл Даскеллин указал на сиденье напротив, Доусон сел. Бледный вежливо улыбнулся.
– Мы, кажется, незнакомы, – повернулся к нему барон.
– Доусон Каллиам, барон Остерлингских Урочищ, – улыбнувшись в свою очередь, провозгласил Даскеллин. – Позвольте представить вам решение наших проблем. Это Паэрин Кларк.
– Очень приятно, барон Остерлинг, – произнес бледный с чуть заметным нордкостским выговором. У Доусона по коже пробежал холодок: титула нет, сам не из Антеи – зачем он здесь?
– Каковы же вести? – спросил Доусон. – И как наш новый друг с ними связан?
– Он женат на младшей дочери Комме Медеана, – пояснил Оддерд. – Живет в Нордкосте. В Карсе.
– Я не знал, что мы сотрудничаем с Медеанским банком.
– Иссандриан знает о наших делах, – вмешался Даскеллин. – Не только о Ванайях. О провокации среди фермеров, о попытке лишить Фелдина Мааса его южных владений – тоже. Он знает все.
Доусон отмахнулся от новости, как от комариного звона: его больше волновало то, что этот банкир тоже все знает. Иссандриану, как ни крути, ловушки и заговоры все равно стали бы известны.
– Иссандриан упросил короля Симеона объявить игры, – добавил Оддерд. – Его поддержали Клинн, Маас и еще полдесятка сторонников. Теперь собирают средства, готовят арену, нанимают бойцов на показательные выступления. Всадников. Борхийских лучников. Ведунов. Преподносят все как празднества в честь принца Астера.
– А на деле это ввод боевых сил в Кемниполь, – вставил Канл Даскеллин.
– Блеф, ясный даже ребенку, – заявил Доусон. – Если дойдет до мятежа, Иссандриан проиграет.
- Центр круга - Slav - Фэнтези
- Конан "Классическая сага" - Роберт Говард - Героическая фантастика
- Отступник. Изгнанник. Воин - Сальваторе Роберт Энтони - Фэнтези
- Танец с драконами - George Martin - Фэнтези
- Роза и кинжал - Рене Ахдие - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов - Фэнтези
- Эти заманчивые сокровища дракона - Михаил Исхизов - Фэнтези
- Монета желания - Денис Чекалов - Фэнтези
- Монета желания - Денис Чекалов - Фэнтези
- Книга мечей - Фред Саберхаген - Фэнтези