Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Филип Брейди вспомнил, как посещал Majestic Theatre в Сайгоне с молодой вьетнамкой, которая станет его женой, и «видел кинохронику первых морских пехотинцев, высадившихся в Дананге, и говорил себе: «Возвращайся. Возвращаться. Не было сомнений, что это была большая, большая ошибка. Если бы мы не вмешались, война закончилась бы к 1965 году. И не было бы человеческих потерь. После этого погибли миллионы вьетнамцев. А сколько американцев?»
Друг Брэди Тран Нгок Тоан, южновьетнамский морской пехотинец, который сражался вместе с ним и пережил раны после Бинь Зя, разделял это мнение. «В глубине души каждого вьетнамца находится представление о том, что иностранец — это захватчик», — сказал он. «Поэтому, когда американцы пришли, Вьетконг смог завербовать больше людей, чтобы присоединиться к борьбе против них».
Ле Зуану не удалось свергнуть сайгонское правительство до вмешательства американцев. Но их прибытие вселило в северных вьетнамцев новый патриотический пыл. Партия объявила о своей «Три кампании готовности», в которой призывала к «готовности вступить в армию, участвовать в битвах, идти туда, куда отечество сочтет нужным». Мобилизация удвоила численность северовьетнамской армии.
«Я понимал, что армия США была самой могущественной в капиталистическом мире, — вспоминал один командир-коммунист. — Война будет жестокой. Мы предсказывали, что это будет непросто. Когда пришли американцы, мы должны были найти способ бороться и победить их. Я бы не сказал, что мог предвидеть, насколько жестокой будет война. Этого я не мог себе представить».
ПРЕОДОЛЕНИЕ ВОЙНЫ
Ле Минь Хуэ, вторая слева, и члены ее добровольческого отряда в 1965 году.
Ле Минь Хуэ родилась в 1949 году и в детстве остался сиротой. Ее родители стали жертвами жестокой земельной реформы в Северном Вьетнаме середины 1950-х годов. Они были деревенскими школьными учителями, но, поскольку их деды были мандаринами при императорском дворе, коммунисты заклеймили их как членов ненавистного класса помещиков и заключили в плен в собственном доме. Когда отец Хуэ заболел и попросил разрешения лечь в больницу, ему отказали — и он умер. Ее мать была вынуждена передать ребенка своей сестре, которая была верным членом партии, и умерла в одиночестве четыре года спустя. «Их не убивали, их не били, — сказала Хуэ о своих родителях. — Но они умерли в печали, в нищете, из-за духовного насилия, которое было совершено над ними».
Ле Минь Хуэ вырос в деревне Самсон, к югу от Ханоя, которая примыкала к военному лагерю. Вскоре после начала операции «Раскаты грома» она вместе со своими одноклассниками отправилась на экскурсию. В тот день американские бомбардировщики, пытавшиеся поразить лагерь, вместо этого нанесли удар по ее деревне. Северовьетнамцы еще не привыкли к бомбардировкам и не строили укрытий. В тот вечер Хуэ вернулась к тому, что она запомнила как «самую ужасную сцену, которую я когда-либо видела». Люди в целях безопасности прятались под деревьями вместе со своими детьми или пытались укрыться в пруду. Счет умер. Она помогла отнести их останки к дороге, где они были разложены, чтобы друзья и семья могли попытаться их опознать. Американский самолет вернулся на следующий день, и еще одна бомба убила ее любимую школьную учительницу. «Это были два худших дня в моей жизни, — вспоминала она. «Я не думаю, что люди могут себе представить, насколько свирепой была война».
Через несколько дней в деревне появился вербовщик, призывавший юношей и девушек присоединиться к революции и сражаться с американцами. «Моя голова была полна духа приключений, — вспоминал Хуэ, — но я был слишком молод. Мне было шестнадцать, а тебе должно было быть семнадцать. Поэтому я солгала о своем возрасте и записалась». Ее приемные родители приветствовали ее решение. Они «испытывали чистые эмоции и любили революцию», — вспоминала она. «Никакая политика, провозглашенная партией, не может быть ошибкой. Они научили меня любить свою страну».
Хуэ был прикомандирован к подразделению под названием «Антиамериканская молодежная ударная бригада национального спасения» и вместе с тысячами других молодых людей был отправлен на юг для работы по сохранению «Тропы Хо Ши Мина». В ее рюкзаке был подарок приемного отца: они с ним всегда разделяли любовь к американской литературе, и, когда она уже собиралась уходить, он вручил ей экземпляр романа Эрнеста Хемингуэя о гражданской войне в Испании «Для кого Звон колоколов. «Мне понравилась находчивость Роберта Джордана, героя, разрушающего мост, — вспоминала она. «Я видел, как он справлялся с войной, и многому научился у этого персонажа». Она обнаружит, что справится с войной в течение девяти мучительных лет.
Когда «Студенты за демократическое общество» организовали первую крупную антивоенную демонстрацию в Вашингтонском торговом центре 17 апреля 1965 года, они также предварительно одобрили лозунги на плакатах, которые протестующим разрешалось нести.
САМОЕ СЛАБОЕ ЗВЕНО
«Американский народ, — предупредил Дин Раск вскоре после конфронтации в Тонкинском заливе, — уже начинает задаваться вопросом, что мы поддерживаем». Президент Джонсон согласился. «Самое слабое звено в нашей броне — общественное мнение», — сказал он.
Большинство американцев по-прежнему мало что понимали в Индокитае, редко знали кого-либо, кто действительно участвовал в боевых действиях, и не видели причин сомневаться в утверждении правительства о том, что Соединенные Штаты имеют жизненно важные интересы примерно в восьми тысячах миль от дома. Первоначально администрацию больше всего беспокоила критика со стороны тех, кто хотел более агрессивного ведения войны. Тем не менее, было небольшое, но медленно растущее число людей, которые начали выступать против войны по ряду причин — потому что они считали ее несправедливой или аморальной, считали ее неконституционной или просто не отвечающей национальным интересам.
Первые проявления оппозиции войне были небольшими и разрозненными. На Манхэттене дюжина молодых людей сожгли свои призывные билеты в знак протеста против войны. Пикетчики Женской забастовки за мир и Международной женской лиги за мир и свободу окружили Белый дом. «Первый протест, на который я пошел, был на заводе Dow Chemical в пригороде Чикаго, — вспоминал Билл Циммерман. «Dow производила напалм. Они сбрасывали напалм на деревни во Вьетнаме. Это был очень разочаровывающий опыт, потому что пришло всего сорок человек. Мы казались очень неуместными и очень неэффективными, даже бессильными, стоя снаружи с сорока людьми».
Но через две недели после того, как американские
- Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков - Военная документалистика / История
- Великая Отечественная альтернатива - Алексей Валерьевич Исаев - Военная документалистика / История
- 500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора - Александр Коц - Военная документалистика / Военное / Прочая документальная литература / О войне / Публицистика
- Наполеон. Изгнание из Москвы - Рональд Фредерик Делдерфилд - Военная документалистика / История
- Режим гроссадмирала Дёница. Капитуляция Германии, 1945 - Марлиз Штайнерт - Военная документалистика / История
- Финал в Преисподней - Станислав Фреронов - Военная документалистика / Военная история / Прочее / Политика / Публицистика / Периодические издания
- Война по обе стороны экрана - Григорий Владимирович Вдовин - Военная документалистика / Публицистика
- Пепел над пропастью. Феномен Концентрационного мира нацистской Германии и его отражение в социокультурном пространстве Европы середины – второй половины ХХ столетия - Б. Г. Якеменко - Военная документалистика / История
- 1918-й год на Востоке России - Коллектив авторов -- История - Военная документалистика / История
- Ветры Разрушения - Питер Джон Хорнби Петтер-Бауэр - Биографии и Мемуары / Военная документалистика