Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фам чуть отодвинулся, ослабив хватку на ее спине. Она отвела рыжие волосы с его лица и посмотрела в покрасневшие глаза.
– Знаешь, – сказал он срывающимся голосом, – я никогда не знал, что могу так кричать, что лицо потом болит.
Она улыбнулась:
– Значит, ты был заколдован.
Она выгнулась у него в руках, нежно притянув его ближе. Они несколько минут парили в молчании, тела их отдыхали в изгибах друг друга, ничего, кроме друг друга, не чувствуя.
– Спасибо, Равна.
– …всегда пожалуйста. – Ее голос был сонно-серьезен, и она обняла его крепче. Непонятно, чем он для нее был – чем-то пугающим, чем-то чарующим, чем-то раздражающим. А что-то она даже не хотела признать сама перед собой – до этой минуты. Впервые с момента крушения Ретрансляторов она почувствовала надежду. Глупая физическая реакция, может быть… а может быть, и нет. Здесь, в ее руках, мужчина, который не уступит любому герою приключенческих книг, и более того – человек, который был частью Силы.
– Фам… как ты думаешь, что там случилось на Ретрансляторах? Зачем убили Старика?
Смешок Фама не показался ей деланным, но руки его вокруг ее тела напряглись.
– Ты меня спрашиваешь? Я же тогда умирал, вспомни… Нет, не так. Это Старик, Он тогда умирал. – Фам на минуту замолчал. Мостик медленно поворачивался вокруг них, молча двигались дальние звезды. – Мое божеское естество страдало от боли, это я помню. Он был в отчаянии, в панике… Но перед тем, как умереть, Он пытался для меня что-то сделать. – Голос Фама стал тише, он углубился в воспоминания. – Да. Это было как будто я – дешевый чемодан, и Он набивает меня всем барахлом, которое еще можно вывезти. Вроде как десять килограммов в девятикилограммовый мешок. Он знал, что мне это больно – в конце концов, я же был частью Его, – но это было не важно. – Фам дернулся в ее объятиях, его лицо снова стало диковатым. – Я не садист, и он вряд ли им был, но…
Равна покачала головой:
– Я… я думаю, он переводил себя в тебя.
Фам секунду помолчал, пытаясь это осмыслить.
– В этом нет смысла. Во мне места не хватит на сверхчеловека.
Страх и надежда гонялись друг за другом по сужающимся кругам.
– Нет, подожди. Ты прав. Даже если бы умирающая сила считала реинкарнацию возможной, в нормальном мозгу нет места столько сохранить. Но Старик пытался сделать что-то другое. Помнишь, как я молила его помочь нам в этом полете в сторону Дна?
– Да. Я – то есть Он – вам сочувствовал, как зверькам, которые попались какому-то новому хищнику. Он даже не думал, что Отклонение может быть опасно и для него, пока не…
– Верно. Пока не оказался под атакой. И это было полным сюрпризом для Сил – что Отклонение оказалось большим, чем проблема для недоразвитых умов. И тогда Старик действительно попытался помочь. Он вбил в тебя все планы и автоматику. И вбил так много, что ты чуть не умер, так много, что ты в этом не можешь разобраться. Я о таких случаях читала в прикладной теологии… – «Не больше фактов, чем легенд». – Это называется «Богошок».
– Богошок? – Фам заинтересовался этим словом. – Какое странное название. Я помню Его панический страх. Но если Он действительно делал то, что ты говоришь, почему Он мне просто не сказал? И если я набит добрыми советами, то почему все, что я вижу внутри себя… – взгляд его стал чуть похож на тот, что был пару дней назад… – это тьма. Темные статуи с острыми краями, они толпятся во тьме.
Снова наступило долгое молчание. Но теперь Равна почти физически ощущала, что Фам думает. Его руки крепко сжались, подергиваясь, иногда по телу проходила дрожь.
– Да. Многое сходится. Большую часть я все равно не понимаю и никогда не пойму. Старик к концу открыл что-то верное. – Его руки снова сжались, и он зарылся лицом в ее шею. – Это было очень… очень личное, то убийство, что совершило над ним Отклонение. И даже умирая, Старик это понял. – Снова молчание. – Отклонение – это нечто очень древнее, Равна. Ему, быть может, миллиарды лет. Угроза, которую Старик мог вообразить только теоретически, пока она Его не убила. Но…
Минута. Вторая. Фам молчал.
– Да ты не волнуйся, Фам. Дай ему время созреть.
– Ага. – Фам отодвинулся, чтобы видеть ее лицо. – Но одно я теперь знаю: Старик сделал это не без причины. Мы не гонимся за призраком. Есть что-то там, у Дна, на этом корабле страумеров, что было, по мнению Старика, важно.
Он провел ладонью по ее лицу, и улыбка его была грустна, а не радостна.
– Но разве ты не понимаешь, Равна? Если ты права, сегодня я больше человек, чем буду уже когда-нибудь. Я полон того, что нагрузил в меня Старик, этого богошока. Большую часть этого я никогда не пойму сознательно, но если все пойдет, как задумано, то это когда-нибудь взорвется. Я стану Его телеуправляемым устройством, Его роботом возле Дна.
«Только не это!» Но Равна заставила себя пожать плечами.
– Может быть. Но ты – человек, и мы делаем одно дело… и я тебя не оставлю и не отпущу.
Равна знала, что в библиотеке корабля есть технология «Резкого старта». Но оказалось, что эта тема – серьезная академическая дисциплина. Кроме десятков тысяч примеров, были программы настройки на специфические обстоятельства и куча теорий довольно скучного вида. Хотя в Крае «проблема повторного открытия» была тривиальной, в Медленной Зоне случались практически любые комбинации событий. Цивилизации там не могли существовать более нескольких тысяч лет. Иногда их коллапс бывал резким – несколько десятилетий после глобальной войны или отравления атмосферы. Другие загоняли себя назад в средневековье. И разумеется, большинство рас заканчивали самоистреблением, по крайней мере в пределах одной солнечной системы. Те, кто себя не истребил (и даже некоторые из тех, кто истребил), начинали трудное восхождение к потерянным высотам.
Изучение этих вариаций носило имя «Прикладная история технологии». К обоюдному сожалению как ученых, так и цивилизаций в Медленной Зоне, настоящее прикладное значение теория имела редко: события в описываемых примерах к моменту, когда становились известны в Крае, устаревали на столетия, и мало кто из исследователей желал вести полевые работы в Медленной Зоне, где поиск места для эксперимента и его проведения мог отнять существенную часть жизни. Как бы там ни было, а для миллионов университетских факультетов эта дисциплина была приятным хобби. Одной из любимых игр был поиск скорейшего пути от данного уровня технологии до наивысшего возможного в Медленной Зоне. Приходилось учитывать множество деталей, включая сюда уровень примитивности, количество остаточных научных познаний (или терпимости) и физическую природу расы. Теории историков воплощались в программах, у которых на входе были факты о состоянии цивилизации и желательных результатах, а на выходе – действия, ведущие к этим результатам скорейшим путем.
На третий день все четверо собрались на мостике «Внеполосного». И на этот раз мы говорим все четверо.
– Итак, мы должны решить, какие приспособления для стрельбы, могущие спасти Королевство Скрытого Острова…
– …и такие, которые «господин Булат» может сделать меньше чем за сто дней, – перебил Синяя Раковина. Он последние два дня возился с программами развития цивилизаций в библиотеке «Внеполосного».
– Я все же говорю: пушки и радио, – заявил Фам.
«Огневая мощь и связь». Равна улыбнулась Фаму. Одних его человеческих воспоминаний хватило бы, чтобы спасти детей в мире Стальных Когтей. Он больше не говорил о планах Старика. Планы Старика… В представлении Равны они были как судьба, хорошая или дурная, но сейчас неизвестная. И даже судьбу можно перехитрить.
– Что ты об этом думаешь, Синяя Раковина? – спросила она. – Радио – это то ли, что они могут сделать быстро, начав с нуля? На Ньоре радио появилось почти одновременно с первыми спутниками – и чуть ли не столетие ушло на его возрождение.
– Разумеется, миледи Равна. Есть простые вещи, которые невозможно заметить, пока не будет достигнут очень высокий уровень технологий. Например, квантово-торзионные антенны можно построить из серебряных и кобальтово-стальных конструкций, если правильно подобрать геометрию. К несчастью, поиск этой геометрии требует больших теоретических знаний и умения решать огромные системы уравнений в частных производных. Очень много цивилизаций в Медленной Зоне так и не открыли этот принцип.
– Все это хорошо, – заметил Фам. – Но остаются проблемы перевода. Джефри, может быть, и слышал слово «кобальт». Но как он опишет его тем, кто не имеет о нем понятия? Без знания их мира мы не сможем даже сказать, как искать кобальтовую руду.
– Да, это сильно нас замедлит, – признал Синяя Раковина, – но программа это учитывает. Кажется, господин Булат имеет понятие об эксперименте. Мы дадим ему набор экспериментов на основе предполагаемых руд и соответствующих химических анализов.
- Путь уцелевшего - Тимоти Зан - Космическая фантастика
- Реморы - Роберт Рид - Космическая фантастика
- Победа ускользает - Кирилл Мошков - Космическая фантастика
- Драконья кровь - Денис Кащеев - Космическая фантастика
- Бродяга - Андрей Буянов - Космическая фантастика
- Гений 30 лет Спустя - SWFan - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Периодические издания / Фэнтези
- Пламя надежды - Андрей Ливадный - Космическая фантастика
- Я мыслю, значит существую - Хайдарали Мирзоевич Усманов - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Взгляд через прицел - Хайдарали Мирзоевич Усманов - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Телеметрия беглецов - Марта Уэллс - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Разная фантастика