В ожидании выезда за границу я ежедневно приходил в восточный сектор иностранного отдела ОГПУ, помещавшийся в комнате № 161 на четвертом этаже Лубянки № 2. Это была небольшая комната с одним окном, выходящим во внутренний двор. Из окна напротив виднелись тоже окна, которые, однако, были завешены высокими, смотрящими вверх, железными, окрашенными в серый цвет щитами. Щиты не позволяли видеть, кто и что скрывается за этими окнами, но мы знали, что это камеры внутренней тюрьмы ОГПУ, где содержались арестованные. Летом при открытом окне мы говорили очень громко, и, вероятно, арестованные слышали наши беседы, но это никого не беспокоило, ибо из внутренней тюрьмы ведь редко кто выходил на свободу.

В комнате стояли три стола и американское бюро. Народу же было больше, чем столов, ибо в этой комнате толпились, кроме постоянных сотрудников, и все резиденты, приехавшие с Востока в Москву. Стены были украшены подробными картами всего Востока. У окна на стене был прикреплен, как и в каждой комнате, внутренний телефон. Однажды, когда я, сидя на подоконнике, болтал с товарищами о разных пустяках, или, как выражались в этой комнате, мешал работать, раздался телефонный звонок. Я, находясь рядом с телефоном, взял трубку.

– Позовите к телефону товарища Агабекова, – услышал я ровный, немного усталый голос. Это был голос Трилиссера, или Старика, как все его звали за глаза. Этот голос был знаком всем работникам отдела.

– Я слушаю, Михаил Абрамович, – ответил я.

– А, это вы сами. Зайдите сейчас ко мне, – предложил он, и я услышал звук положенной трубки.

Я сейчас же, выйдя из комнаты, стал спускаться на третий этаж, где помещался Трилиссер, заместитель председателя ОГПУ.

Войдя в приемную, я поздоровался с секретарем зампреда Лебединским, здоровым латышом с тупым лицом, и, узнав у него, что у Трилиссера никого нет, открыл следующую дверь, отодвинул висевшую за ней тяжелую портьеру и очутился в кабинете Трилиссера. В громадной комнате, за большим письменным столом, спиной к окну сидел Трилиссер. Его небольшая, почти белая от седин голова, с коротко остриженными волосами, была наклонена над кучей бумаг, лежавших на столе. Просматривая их, он делал пометки карандашом. Направо от него стоял небольшой столик с несколькими телефонными аппаратами.

– А, здравствуйте, как поживаете? – поздоровался Трилиссер, подняв голову и протянув мне руку.

– Спасибо, – ответил я, бережно пожимая его маленькую, почти детскую руку.

– Садитесь, – предложил он и опять погрузился в чтение бумаг.

Я сел в одно из кресел и смотрел на своего шефа. Вот этот маленький, тщедушный человек облечен властью председателя ОГПУ. Он может приказать арестовать и расстрелять любого из нас, сотрудников. Он организовал разведку большевиков во всем мире и крепко держит в руках все нити этой организации. Вот он подписал сейчас какую-то телеграмму. Может быть, это приказ какому-нибудь из резидентов ликвидировать кого-нибудь или это распоряжение раскинуть сеть шпионажа в новой стране. По его телеграмме где-то далеко за границей резидент начинает бегать, подкупать людей, красть документы… Да я же сам по одному его приказу изъездил весь Афганистан верхом, вдоль и поперек; рискуя головой, пробирался к басмачам, к полудиким племенам. А вот сейчас! Кто знает, зачем он меня вызвал сюда? Да, велика власть и вместе с тем ответственность этого человека, думал я, разглядывая его. Но видя, как он медленно, спокойно просматривал бумаги, я также проникался спокойствием. По его манере аккуратно перелистывать бумаги или осторожно доносить пепел папиросы до пепельницы было видно, что Трилиссер по натуре очень осторожен и не сделает ни одного необдуманного шага. И невольно я проникался уважением и даже любовью к этому человеку, имевшему власть над сотнями, тысячами жизней и обращавшемуся бережно с данной ему властью и жизнями. Трилиссер был редкий тип среди вождей ОГПУ, состоящих в большинстве из садистов, пьяниц и прожженных авантюристов и убийц, как Ягода, Дерибас, Артузов и многие другие. Вот почему весь иностранный отдел любил его и называл Стариком и Батькой.

Закончив просмотр бумаг, Трилиссер нажал кнопку звонка и передал их вошедшему секретарю.

– Вот что я хотел у вас спросить, – начал Трилиссер после того, как дверь за секретарем закрылась, – могли бы мы с помощью имеющихся у нас связей в Афганистане перебросить нелегально через эту страну в Индию одного или двух людей?

– При помощи нашей агентуры, я думаю, это задача нетрудная, – ответил я, немного подумав.

– Да, но смогли бы мы гарантировать доставку этих лиц без каких-либо осложнений? – переспросил Трилиссер.

– Абсолютной гарантии, конечно, дать нельзя. Возможны непредвиденные случайности. Успех дела, главным образом, будет зависеть от того, насколько эти лица по своей наружности и знанию языка подходят к обстановке Востока. А чтобы было как можно меньше случайностей, я согласен, если дело потребует, сопровождать этих лиц лично, – ответил я.

– В отношении наружности и языка беспокоиться не придется. С этой стороны все благополучно. Так вот, вы лучше детально обдумайте эту задачу, наметьте подробный маршрут и прочее. Завтра будьте с утра в отделе, и я вас вызову. Только наш разговор должен остаться в секрете. Даже аппарат наш ничего не должен знать, – добавил Трилиссер, прощаясь со мной.

Когда я вернулся в комнату № 161, то все сотрудники впились в меня взглядами, горя желанием узнать о теме беседы с Трилиссером. Я с беззаботным видом опять сел на подоконник и как ни в чем не бывало продолжал болтать о пустяках, тщательно следя за собой, чтобы ничем не выдать темы моего разговора с Трилиссером. Я отлично помню, как однажды я, получив секретное задание от Трилиссера поехать в Персию и во что бы то ни стало привезти убежавшего из СССР лидера рабочей оппозиции Мясникова, войдя в комнату, невольно посмотрел на висевшую на стене карту Персии. Этого взгляда было достаточно, чтобы мои товарищи догадались, что Трилиссер говорил со мной о Персии, и, зная, что туда недавно бежал Мясников, им нетрудно было сделать правильный вывод. Поэтому я и был так осторожен и болтал о пустяках.

– Что ты нам голову морочишь. Ты лучше расскажи, зачем тебя вызвал Старик, – прервал меня референт по Турции Кеворкян, с болезненным желтым лицом, армянин.

– Брось к нему приставать. Видишь, он конспирируется от нас, – ехидно сказал референт по арабским странам Эйнгорн, недавно перешедший из Коминтерна на работу в ОГПУ и носивший кличку Тарас.

– Ты прав, Тарас, давайте не будем говорить на эту тему, – предложил я и подсел к заведующему восточным сектором Триандофилову, моему старому товарищу по работе, который слушал нас, слегка улыбаясь своими умными карими глазами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 114

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков бесплатно.

Похожие на Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков книги

Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары
Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
Рядом со Сталиным - Иван Бенедиктов - Биографии и Мемуары
ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта - Виталий Никольский - Биографии и Мемуары
ГРУ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ГЕРОИ НЕВИДИМОГО ФРОНТА - Виталий Никольский - Биографии и Мемуары
О Сталине с любовью - Любовь Орлова - Биографии и Мемуары
Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение - Вильфрид Штрик-Штрикфельдт - Биографии и Мемуары
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий