на пол.
Элен прыснула от смеха.
— Всё, как ты хотел, Макс.
— Это правда было смешно. Ладно, время вышло. Следующий звонок по графику. Через десять минут. Конец связи.
— Макс, — я услышал серьезные нотки в голосе девушки.
— Да?
— Что-то я за Тёму переживаю. Не спокойно мне на душе. Скажи мне, что с ним всё будет хорошо.
— Элен, с нами со всеми всё будет хорошо, и с Тёмой тоже.
По моим расчетам, после встречи с редактором Солдатенко начнет искать негативы. Первое куда он направит своих мордоворотов будет фотолаборатория отца Тёмы.
Единственное, что я не сказал сказал своим друзьям, так это то, что еще один комплект фотографий и сопроводительный текст я направил в еще одну газету, корреспондентам «Черноморкого Вестника» приходившим к нам домой после наводнения.
По моим предположениям, участь этих материалов была такой, как и у тех, что передавала своему редактору Элен.
Но мне нужно было, чтобы у Солдатенко горела земля под ногами. Если ему принесут второй материал, то он очень хорошо будет понимать, что всё это может попасть в центральную прессу.
А там его уже никто не прикроет. Ни за какие квартиры, очереди на машины, очки «Адидас».
Именно это должно вынудить его лихорадочно собирать манатки, прятать деньги, товар и сворачивать свою лавочку.
Что ж. он это всё заслужил по праву.
Я набрал телефон «Курортной газеты» и попросил к телефону Галину Блюм, мою старую знакомую, бравшую у меня интервью дома.
Прошло много времени и она вряд ли узнает мой голос.
— Здравствуйте, я отправлял вам конверт с фотографиями и хотел бы узнать, вы уже его вскрывали? Вы видели снимки?
— Да, здравствуйте, кто говорит?
— Не важно. Считайте, что группа неравнодушных граждан. Скажите, а можно рассчитывать на разоблачительную статью в вашей газете?
— Что-то ваш голос кажется мне знакомым, мы с вами встречались?
Скорее всего она просто пыталась узнать, кто ей прислал пакет. Я знаю, как сбить ее с толку.
— Не думаю, милочка, — это прозвучало так, будто ей звонил шестидесятилетний мужчина, — так, что насчет статьи?
— Ну мы не печатаем анонимки, факты надо проверять. Хотя не буду скрывать, фотографии интересные. Откуда они у вас?
— Это не совсем анонимка. Точнее, милочка, это совсем не анонимка.
— А что же еще?
— Это материал для нашей с вами статьи. При этом, я не претендую на авторство. Я могу предоставить все доказательства. Кроме того. Это еще не все фотографии. Самые интересные вам пока не прислал.
— И что же там за другие фотографии?
— Как вам фото тайного склада в пятьсот квадратных метров с разными товарами, видео техникой, импортной одеждой и обувью? Там и контрабанда и все, что приходит по фондам, но не доходит до прилавка.
Я параллельно смотрел в бинокль. У здания Горисполкома уже была припаркована знакомая черная «Волга». Вот он, мой хладнокровный неизвестный несостоявшийся убийца за рулем.
Молча слушает и кивает Солдатенко, раздающего различные распоряжения. Значит он, как минимум не глухой.
Встреча продлилась недолго. Водила так же не проронив ни слова, вышел из кабинета
— Послушайте, вы вот сейчас серьезно говорите?
— Абсолютно.
— Давайте, встретимся?
— Милочка, мне лестно ваше предложение, но пока вынужден отказать. Так, фото склада вас интересуют?
— Еще как!
— Тогда вы можете их получить, но при одном маленьком условии.
— Каком?
— Галина, вы прямо сейчас несете мои материалы главному редактору и берете с него обещание, что после проверки всех фактов он публикует нашу, простите, то есть вашу статью. Подумайте. Она будет иметь резонанс. Думаю, ее не смогут не заметить в Москве.
Вот кому нужно в Москву, вот кто готов начать все сначала лишь бы не сидеть в скучнейшем местном издании. По-моему, я нажал на нужную кнопку в сознании Галины.
— Хорошо я попробую, как с вами связаться?
— Я перезвоню вам завтра в час.
Прекрасно. Конверт получен и произвел нужное впечатление.
Сначала я набрал телефон фотолаборатории.
— Боёк, здорово. Ждите гостя. Предупреди ребят снаружи. Подготовьте фотоаппарат. Спрячьтесь, как договаривались и дайте ему немного пошурудить в поисках пленок. Пусть оставит свои отпечатки. Но будьте очень осторожны, хрен его знает, что за тип. Возможно, он приедет не один.
Я продиктовал ему номер машины и описал, как одет водила.
Боёк подтвердил, что все на местах и готовы к встрече.
— Всё сделаем в лучшем виде. Не переживай.
Потом набрал Элен.
— Макс, — услышал я встревоженный голос девушки, — От Темы нет новостей, он не перезвонил по графику.
— Элен, не паникуй. Может быть таксофон занят, он ждет и сейчас перезвонит.
— Нет, чует мое сердце, что что-то не так. Там три таксофона рядом, они никогда не бывают все заняты.
Я прикинул время. Неужели я ошибся?
От Горисполкома до фотолаборатории ехать пять-семь минут, до редакции, где внештатно работала Элен минуты полторы две.
— Я попросила подругу глянуть из окна у таксофона никого нет.
— Хорошо, я понял тебя. Будь на связи с двумя Серьгами, я погнал туда на Пионерскую, к редакции, к Теме.
Я бежал, как сумасшедший и ругал себя по дороге. Нужно было поставить дублирующих, которые бы страховали тех, кто наблюдает. С другой стороны нам ничего не грозило.
Сам редактор вряд ли мог бы заметить слежку и что-то сделать Тёме.
Во-первых, Тёма хорошо натренировался за последние месяцы и был вполне в состоянии постоять за себя, во-вторых редактор не тот фрукт.
Он мог орать на подчиненных, но был из тех, кто любыми доступными способами избегал конфликтов на улице, а тем более драк.
Значит водила «Волги». Бляха-муха, все пошло не совсем по-моему плану. Нужно выруливать.
Мои подозрения подтвердились. Когда я добежал до места, то Тёмы нигде не было видно.
Хотя, всё тот же мопед, взятый на прокат стоял припаркованный у тротуара.
— Вы не видели, куда пошел молодой человек, который приехал на этом мопеде, — спросил я у продавщицы промтоварного магазина, вбежав в торговое помещение.
— А это тот, которому плохо стало?
— Ему стало плохо?
— Да, он потерял сознание. Так его же отец увез, не стали скорой дожидаться. Сказал, что эпилепсия.
— Отец? — недоуменно переспросил я
— Ну да, на черной «Волге» подъехал. Ему мужики помогли мальчишку на заднее сидение положить. Он тебе кто? Друг?
— Вот, сука!
