желают стать шибинами, то смысла в этом тоже нет. Зачем менять одну верховную власть на другую, причем предсказуемую человеческую власть на непредсказуемую и более опасную демоническую? Я еще могу понять, когда так поступают отдаленные провинции, с трех сторон окруженные землями демонов и стоящие на грани гибели. Но остальным это зачем?
— Некоторые люди о себе очень высокого мнения. Таких высокомерных снобов, как главы кланов, еще поискать.
— Высокое мнение о себе не равно глупости, — я покачал головой. — Согласен, за какими-то бедами Империи могут стоять люди, но не по злому умыслу, а из страха, жадности, лени, возможно, недомыслия. Но никто из них не является главным пауком.
— Почему именно это сравнение? — задумчиво спросил советник. — Почему ты назвал злодея, стоящего за всеми бедами, пауком?
Я несколько раз моргнул.
— Я… я не знаю. А как еще я мог его назвать?
— Да как угодно. Хозяином марионеток, главным заговорщиком, тайным вдохновителем — вариантов тьма. Все же — почему?
Потому что, подумалось мне, размышляя о ситуации в Империи, последнее время я представлял ее не иначе как опутанной зловещими тонкими нитями паутины.
— А какая разница? — спросил я вслух.
— Разница есть, — советник побарабанил пальцами по столу, потом кивнул на мой перстень с черным нихарном, как обычно скрытый под иллюзией железного кольца. — Возможно, несмотря на все предосторожности, так дает знать о себе твое демоническое происхождение.
— Извините, господин советник, но это всего лишь сравнение, незначительная мелочь. Вы не можете только на этом основании делать вывод, будто я уже не совсем человек…
— Нет-нет, — перебил меня он, — конечно, ты все еще человек. Но умение видеть чужую паутину — это явный признак пробуждения крови Белого Паука. Амраны не терпят соперников, и природа так предусмотрела, что они отлично способны разглядеть места, где эти соперники приложили руку… то есть лапу… — он криво улыбнулся собственной шутке.
— К чему вы ведете? — спросил я напряженно. Мне очень не понравилось то направление, которое начинал принимать наш разговор.
— Скажи, Рейн, ты знаешь, каким именно демоном был недавно погибший Верховный Дан?
Я мотнул головой, ощущая, как нарастает неприятная тяжесть внутри. Кажется, я понимал, что сейчас скажет советник.
— Он был Белым Пауком, — Райхан Сирота вновь широко, во все зубы, улыбнулся.
— Какое… Какое удивительное совпадение, — проговорил я с трудом.
— О да. Один Белый Паук всегда разглядит паутину другого, даже если она невидима и покрывает целую страну.
— Но я человек!
— Конечно, Рейн, прости. Конечно, ты все еще человек и, возможно, настоящим амраном никогда не станешь. Но, знаешь, что любопытно. Мне известно, что покойный Верховный Дан был единственным амраном, жившим на Темном Юге за последние несколько веков, а в землях людей амраны и вовсе не появлялись больше тысячи лет. Однако откуда-то взялся ты, потомок Белого Паука то ли во втором, то ли в третьем колене. Вряд ли дальше, чем в третьем, — одержимость тогда, когда я забрал твое кольцо, подействовала слишком быстро.
— Вы полагаете, что последний Верховный Дан демонов — мой… э-э… мой родственник?
— Твой дед или прадед. Вряд ли отец — все же на полукровку ты не особо похож.
Если это правда…
То, ничего не скажешь, везет мне с родней!
Только я успел свыкнуться с мыслью о своей принадлежности к семейке Энхард — с их милой привычкой убивать друг друга и столь же милым желанием враждовать со всеми подряд, так теперь еще добавился бывший повелитель демонов! Ладно хоть мертвый.
Хотя нет! Был один нюанс, который делал это невозможным.
— Этого не может быть, — сказал я. — Пресветлая Хейма никогда бы не выбрала своим посланником внука или правнука повелителя демонов!
Но советник лишь рассмеялся.
— А какая для нее разница — внук ты безымянного амрана из неведомого захолустья или внук Верховного Дана? Во втором случае даже интересней — забрать себе потомка правителя демонов и тем самым щелкнуть по носу извечного божественного противника — Восставшего из Бездны. Если он уже давно перетаскивает к себе ее паству, превращая в шибинов, то почему бы ей не ответить той же монетой?
— Ладно, — пробормотал я. — Ладно… Пусть так….
И тут мне пришла в голову еще одна мысль.
— Подождите! Вы, получается, поняли все это еще летом, когда увидели мою демоническую форму?
— Понял, — не стал спорить советник.
— И… ничего не сказали. Почему?
— Как я уже объяснял тогда, я не увидел в твоем существовании ни вреда, ни пользы для моего императора. Так зачем говорить?
Ни вреда, ни пользы⁈ Даже я, в политической ситуации Империи разбиравшийся постольку поскольку, мог перечислить опасные последствия, которые способно принести присутствие потомка повелителя демонов. Вернее, не само присутствие, а его разоблачение. Так что советник явно лгал.
И я, пожалуй, был за эту ложь ему весьма благодарен, хотя не понимал причину. Объяви советник тогда, чьим я могу быть потомком… Я мысленно содрогнулся, представив проблемы, которые свалились бы мне на голову!
Впрочем, советник тщательно допрашивал меня о возможной связи с Черным Престолом и успокоился, только удостоверившись, что никакой связи нет.
— А сейчас почему сказали?
— А сейчас мы, по воле госпожи Дикой Магии, союзники, — советник уже не улыбнулся даже, а оскалился. — Нехорошо скрывать от союзников правду.
И тут, глядя на этот почти дикий оскал, мне вспомнилось, что советник так и не ответил на мой самый первый вопрос сегодня — о том, почему он так не рад меня видеть.
— Мое присутствие вас раздражает из-за дикой магии? — спросил я. — Неужели вы все еще злитесь из-за того, что она вмешалась тогда и не дала вам меня убить?
Советник посмотрел на меня так, что стало ясно — да, все еще злился.
— Ладно бы то вмешательство было единственным. Но теперь нашу великую Госпожу Магию, — он бросил недовольный взгляд на потолок, будто бы она сидела где-то там, — теперь ее озарила великолепная идея, что я должен взять тебя с собой, когда поеду на следующую охоту за гнездом Древнего.
— О как! — действительно, дикая магия ведь упоминала о чем-то подобном во время нашей предыдущей беседы с советником. Но с тех пор прошло уже столько времени, и я как-то подзабыл… — Значит, вы
