Форма входа
Читем онлайн Неуязвимых не существует - Николай Басов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но я был все еще его господином, поэтому приказал заткнуться и открыл ему крышку. Потом неторопливо, как это уже разок опробовал сегодня ночью с пушкой в дупле, стал проверять весь набор автоматики, механики, все ампулы, которые в него был заряжены, все анализаторы и прочее… Заняло это часа четыре, на улице даже занялся робкий, серый рассвет. И измучился я так, что уже не рад был, что идея использовать автомед вообще пришла мне в голову. Зато я нашел.
Три разных метода умерщвления. Инъекция чего-то, по сравнению с чем яд кураре – детский леденец, запрограммированный удар скальпелем по яремной вене и очень мощный психотропный препарат, которым автомед должен был мне разбавить кровь. Разумеется, после этого несложного трюка включалась тревожная система, вызывая людей Джарвинова, а вернее, Нетопыря с той шайкой, которая после всех передряг у него еще имелась.
И то, в итоге я вовсе не был уверен, что обнаружил все ловушки, уж очень сложной была эта машина, слишком много в нее было понапихано, а из методов анализа я мог использовать главным образом стандартные, основанные на его встроенных функциях самоидентификации и тестирования, и лишь крайне изредка прибегал к своему схемовиденью… У меня осталась масса сомнений, и все-таки под аппарат я лег. Возможно, это звучит слишком тривиально, но у меня в самом деле не было другого выхода.
Зажмурившись от страха, что пропустил что-то и вот сейчас умру или окажусь настолько беспомощным, что даже смерть покажется милой шуткой перед последующим, неминуемым пленением, я приказал этой машине заштопать меня по минимуму. Давать более сложные приказы я опасался, хотя это было, скорее всего, глупо. Если уж лег под его инструменты, то можно было доверять…
К моему удивлению, автомед справился с делом довольно эффективно, не только не убил меня, но даже сумел обойтись без особенно болезненных приемов. Это было здорово. Хотя недостаток крови, недосыпание и нервное перенапряжение, конечно, не следовало снимать слишком крутыми средствами, а следовало исправить обычно – сном и отдыхом.
Когда я поднялся, то почувствовал себя просто другим человеком. Напоследок я приказал своей собственности не просто блокировать, но удалить все негодные препараты, восстановить неисправную часть программы и ждать моих и только моих дальнейших появлений. А вот на Валенту он не должен был реагировать вовсе. Как бы там ни было, ребята Нетопыря могли восстановить свои ловушки, и если Валента попробует сделать с помощью машины маникюр…
К сожалению, это навело на другие грустные мысли. Когда я вышел во двор, проверился и, убедившись, что все спокойно, покатил знакомой дорогой к залитому искусственным заревом городу, у меня и в мыслях не было оказаться дома, то есть в особнячке на Соколе. У меня были совсем другие цели.
59
Такое у меня бывало не часто, но все-таки бывало. Вдруг наступало отвращение к тому, что я делаю, да не простое, а настолько острое, сильное и всеобъемлющее, что едва удавалось погасить волны дрожи, которые у нормальных людей возникают при виде чего-то гадкого, тошнотворного.
Как правило, это существенно ослабляло все достижения, которые я культивировал в себе, должен был культивировать, чтобы выжить, не рефлексировать, не просыпаться по ночам в холодном поту и муке кошмаров. И вот такой приступ наступил, потому что реальная опасность, как теперь мне почему-то казалось, висела над Валентой.
По сути дела, это было неправильно, вернее, это было не по правилам. Почему-то я полагал, если предупрежу ту сторону, что чего-то не нужно делать, то они послушают. Такое уже бывало, это считалось одним из законов – не трогать родных, не нападать на семью. Конечно, и из этого правила существовали исключения, но редко. Этот закон чтили самые отпетые уголовники, самые жестокие и безжалостные сволочи. Иначе вообще все теряло смысл, оставалась только бесконечная, непроходимая кровавая пелена, а этого было слишком много почти для каждого, кто вынужден был, согласно своей профессии, убивать.
И вдруг, пришло мне в голову, они сделали так, что все, кто должен был оставаться за пределами схватки, подверглись опасности. Вернее, должны будут умереть обязательно. И это все ставило с ног на голову, придавало этому миру слишком резкий, контрастный вид, как на искаженной фотографии. К такому я не привык и не хотел привыкать. Потому что тогда даже перед собой у меня не будет оправдания, останется только убийство, даже не для выживания, а именно – как средство жизни.
Да, если бы Валента вдруг попросила автомед дать ей снотворное, или порезала палец и предложила предательской автоматике залить ранку каким-нибудь антитравматиком, или еще что-нибудь… Она бы умерла.
Значит, они ее уже списали. Они что-то придумали про нее, она уже не числилась в их бухгалтерии. Это было не так, как обычно думали ребята даже из моей группы, из нашего ведомства заказных убийств и преступлений, совершаемых якобы от имени этого крохотного образования – Московии. Мы никогда не убивали человека только потому, что он механически попадал под наше внимание. Мы старались убивать, решая некую проблему, охотясь за человеком как за функцией.
Или я все приукрашиваю? И случалось убивать нам просто потому, что кто-то подвернулся под руку? М-да, наверное, случалось, но… Я не знал ответа. В любом случае, если бы мне можно было не прихлопнуть кого-то, как таракана, случайно оказавшегося под каблуком башмака, я бы не стал этого делать. А они, похоже, решили, что именно такое поведение будет разумным.
И все-таки, что ни говори, в этом было слишком много другого, не того, как думал наш командир Передел, мой бывший приятель Мелкович, моя подружка Лиана, да и остальные боевики, даже Лапин-старший, разумеется, до того, как я его убил. В этом было слишком много от политики, от людей, которые отвыкли видеть за именами персоны и судьбы, для которых все, что только привлекало их внимание, можно было формализовать в бумажки докладов, в кодовые обозначения, схожие с обозначениями очень далеких звезд, которые, может быть, и не существуют уже, до которых никогда не дотянется не только воображение, но даже хваленый человеческий рассудок.
Это было решение, принятое Джарвиновым. Именно так, даже не Нетопырем, а моим главным врагом, основным противником в этом деле. И это было плохо. По сути, я мог бы и не трогать теперь Джарвинова, мстить – это для дешевых сценаристов, у меня не было желания подставлять голову ради сомнительного удовольствия мести.
Но если с Валентой могло что-то произойти, значит, она для них уже не посторонний человек, которого можно оставить в покое, а одна из мишеней, может быть, приманка для меня, может быть, возможность косвенной мести. Значит, мне придется их убирать, просто ради того, чтобы больше никому не пришло в голову замахнуться на мою жену…
И тогда среди мчащегося на меня ветра, свистящего за тонкой, хрупкой преградой шлема, я расслышал печальный всхлип. Конечно, это втягивал воздух я сам. Это означало, что я уже знаю ответ на все вопросы, которые ставил перед собой, которые начал задавать себе, едва сошел с трапа самолета на Московскую землю. А именно – они имели возможность до нее добраться, а значит, добрались. И то, что я намеренно не пускал в свое сознание как одну из возможностей, как самый страшный и трагический прием моих противников, оказалось просто страхом за другого человека, а может быть, и страхом перед своим воображением, своим умением строить те же комбинации, всегда оканчивающиеся одним и тем же – смертями, трупами на асфальте или на полу, кровью, капающей из рассеченной плоти, или обгорелыми, изувеченными останками, в которых так мало оставалось от человека.
Стоп, я делаю именно то, на что мои противники и надеялись, когда взялись за Валенту. Они же взялись за нее, не так ли? А я не проверил их, не лишил возможности сделать именно этот ход, значит, я оказался слабее, чем подозревал. И сейчас мучаюсь, теряю энергию, позволяю эмоциям слишком сильно влиять на планируемые действия…
Это соображение сразу привело меня в состояние, которому я должен был следовать до конца, даже когда дело коснулось Валенты, состояние, которое я вообще не должен был терять – холодного, ясного, расчетливого, безэмоционального просчета возможных ходов.
Они хотели, чтобы я расплылся, потерял хотя бы часть воли, чтобы я задергался. Ну что же, они этого не получат. Перед самой Окружной, которая уже имела местами почти по десятку этажей разноуровневых развязок, я успокоился окончательно.
Война, а я уже и забыл времена, когда бы не воевал с кем-то по заданию нашей Охранки или по другим причинам, была слишком горячим делом, чтобы с ней вообще не испытывать эмоций, страхов и боли. Но всегда побеждает тот, кто умеет «переболеть» в промежутках, например, на пустынном шоссе. И будет готов к своей гребаной работе, когда доберется до места. Как бы плохо ни выглядело дело, как бы скверно все ни казалось.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Неуязвимых не существует - Николай Басов бесплатно.
Похожие на Неуязвимых не существует - Николай Басов книги
- Проповедь в аду - Олег Рыбаченко - Боевая фантастика
- Особый отдел и око дьявола - Николай Чадович - Боевая фантастика
- За горизонт - Андрей Дьяков - Боевая фантастика
- Тотальное преследование - Николай Басов - Боевая фантастика
- Генерал-адмирал. На переломе веков - Роман Злотников - Боевая фантастика
- Герой из героев. Дело привычки - Елена Тихомирова - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Фэнтези
- Метро 2033: Подземный доктор - Андрей Буторин - Боевая фантастика
- Бойцовый кот - Павел Мамонтов - Боевая фантастика
- Благородство злодеев - Дилан Оуэн - Боевая фантастика
- Волчий пастырь. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей - Боевая фантастика
