Мы вышли в соседнюю комнату, и Жак вытащил из кармана куртки плоскую деревянную коробочку, выточенную из цельного куска. Он отодвинул крышку и положил на стол два одноразовых шприца и ампулы. Затем так, словно просил принести ему воды из кухни, предложил помочь ему. А когда я согласилась, боясь показаться не такой, как все, он внезапно остановился и протянул шприц мне.

– Хочешь попробовать? Конечно же, хочешь, – тут же добавил он и принялся учить меня, как нужно делать инъекцию.

Это оказалось довольно просто.

«Один раз, – подумала я, – только один, и потом никогда». Все в жизни стоит попробовать, ведь лишь тогда сможешь судить обо всем. Я помню, как мне сделалось хорошо, как я смеялась, сидя вместе со всеми за столом, как улыбался Жак. Когда я собралась уходить, Жак протянул мне листок бумаги с написанным на нем телефоном.

– Позвони как-нибудь, когда вспомнишь.

Прошло несколько дней, и я все-таки позвонила ему Мы встретились вновь. На этот раз он заехал за мной на машине. Он даже не спрашивал, хочу я или нет. Мы отъехали за город, Жак свернул в лес и остановил машину на поляне. Была поздняя осень, а мы зашли на залитую солнцем горку, и Жак снова сделал укол мне и себе.

Вначале он попытался поцеловать меня, но не стал настаивать, когда я заупрямилась. С тех пор и повелось, что я время от времени звонила Жаку, мы с ним встречались. Всякое происходило, когда собиралась его компания. Некоторые ребята занимались сексом прямо у всех на глазах. Но я твердо решила: только наркотики и больше ничего. Я знала – это единственное для меня спасение Удовольствие должно быть одно в жизни, уверяла я себя. Вам, конечно, трудно будет в это поверить, но я до сих пор не знала никого из мужчин. Да-да, я девушка в самом прямом смысле этого слова. Я пообещала себе, что лишь только узнаю вкус секса, как тут же брошу наркотики. Согласитесь, нельзя же жить без цели? А большая эта цель или маленькая, идиотская или нет – разницы никакой. При всем этом я умудрялась встречаться и с Романом, который ни о чем не подозревал. И мы танцевали, танцевали танго, вальс, фокстрот. Это он научил меня по-настоящему разбираться в танцах. Он ни разу не настаивал на сексе, наверное, танцы были для него своеобразным наркотиком. Уж я научилась различать это состояние, когда у человека глаза словно бы смотрят внутрь себя, а не наружу. Но все хорошее рано или поздно кончается. А то, что мне было хорошо, – это точно. И вряд ли теперь так будет когда-нибудь. Как-то раз Жак попросил меня подержать у себя небольшую партию ампул. Дня три-четыре, не больше. И я, как последняя дура, согласилась.

Вы даже, наверное, представить себе не можете, как это страшно, впервые что-то прятать так, чтобы его не мог найти никто из родных. Нет, и раньше мне приходилось прятать кое-какие вещи – например, свои дневники. И я не придумала ничего лучшего, как спрятать их вместе – дневники и ампулы. Времени до прихода родителей оставалось немного, и я открыла футляр больших напольных курантов, которые стояли у нас в гостиной. Часы Давно остановились, никто из мастеров не брался их починить. Но они стали настолько привычными в нашей семье, что никто не решался избавиться от них. И вот, в самом низу, под блестящим диском маятника, в котором отражалась вся наша комната, я и спрятала несколько упаковок с ампулами, прикрыв их тетрадками своих дневников. Сверху я положила листок, на котором мать раньше записывала дни, когда она заводила часы.

Последняя запись была сделана года три тому назад. С тех пор в часы, кроме меня, никто не заглядывал. Весь вечер мне казалось, что мать обязательно отыщет припрятанное мной, и когда она выходила из комнаты, я даже несколько раз порывалась перепрятать ампулы. Но каждый раз, заслышав ее шаги, с беззаботным видом усаживалась на диван и ничего не видящими глазами пялилась на экран телевизора. А назавтра, когда я осталась одна, ко мне пришел Роман. Мы сидели, слушали музыку. А потом… О Боже, как я жалею о том, что случилось! Мне захотелось кофе. Роман предлагал приготовить сам, а я как дура отказалась.

Когда я вернулась из кухни, Роман сидел на диване и листал журнал. Я никак не могла взять в толк, с чего это он вдруг стал неразговорчивым и как-то немного враждебно посматривает на меня. Вскоре, сославшись на дела, он ушел. Лишь только после обеда я заглянула в футляр часов. Ни ампул, ни дневников там не оказалось! Первой мыслью было, что их обнаружила мать, и я была готова провалиться сквозь землю от стыда. Затем я подумала, что их забрал Роман, и долго не могла заставить себя позвонить ему. Лишь только вечером, перед самым приходом матери, я наконец-то сняла трубку и набрала номер.

– Наконец-то, – сказал Роман. – Все твои вещи у меня.

– Сейчас же отдай! – Нет.

– Это не твое!

– Но и тебе лучше не иметь таких вещей.

Поспорив, мы наконец-то договорились встретиться. Он назначил мне свидание на мосту, недалеко от пристани речного трамвайчика. Я приехала на место на двадцать минут раньше, чем договаривались. Я уже издали увидела Романа, который стоял облокотившись на поручень, и смотрел в воду. В руках он держал газетный сверток. Когда нас уже отделяло шагов двадцать, не больше, он у меня на глазах развернул газету, и я увидела, как с высоты моста летят вниз и крутятся блестящие ампулы – сверкающий дождь над темной водой. Они даже еще не успели коснуться поверхности, как я подбежала к нему и принялась колотить в грудь кулаками.

– Это не мое, – кричала я, – я должна их отдать!

– Все. Теперь ты больше ничего никому не должна, – глупо улыбался он, явно гордый своим поступком. – А вот и твои дневники, – он протянул мне две тетрадки, – я не читал их, честное слово.

Я презрительно улыбнулась.

– Да, не читал… Иначе откуда бы ты узнал, что я наркоманка? – я впервые произнесла это слово вслух применительно к себе.

Он отвернулся – Так значит, читал?

– Да. Я сделал так, как нужно было.

– Ну и иди к черту! – крикнула я.

Он не стал меня догонять. Домой я вернулась уже поздним вечером. Мать даже не поинтересовалась, где я была. И когда мы садились ужинать, вдруг начали бить часы. Мать остолбенела. Замерла и я.

«Десять, одиннадцать, двенадцать», – считала я. Мне казалось, часы должны пробить тринадцать раз, но этого последнего рокового удара не прозвучало.

Впервые я увидела, как мать крестится. Я не могла уснуть целую ночь, не представляя себе, что же я скажу Жаку, когда он попросит вернуть ампулы. Но до самого утра так ничего толкового и не придумала. А назавтра позвонил Жак. Я наврала ему что-то несусветное про то, что у нас сейчас гости, а я спрятала ампулы как раз в той комнате, где они сидят. И только потом сообразила: как же я могу говорить обо всем этом по телефону, если меня могут услышать! И тут я начала врать про то, что к нам вчера приходил мастер и поставил телефонную розетку в моей комнате.

– Ладно, – сказал Жак, явно не веря моему вранью, – гости не будут сидеть вечно, и ты отдашь мне должок завтра.

Назавтра он вновь позвонил, лишь только ушла мать, словно бы стоял у самого моего дома и видел, как она выходит. Я вновь принялась врать. На этот раз Жак говорил со мной на удивление ласково, просил не беспокоиться, сказал, что ему не горит, и даже предложил встретиться. Я отказалась. Затем я еще раз десять выглядывала из окна, боясь выйти из дому, ведь Жак мог подкарауливать меня во дворе. К четырем часам я должна была идти на танцы и понимала – это единственное для меня спасение, единственная возможность занять мысли и не думать о том, как рассчитаться с Жаком. Я не решилась выйти на улицу одна и поэтому вызвала такси. Лишь убедившись, что машина стоит внизу у подъезда, я спустилась и поехала в клуб. Роман уже был там. Я не стала ему ни о чем напоминать, да и он, кажется, понял, что поступил не так, как нужно было. Как мы танцевали в тот вечер! Я чувствовала, предугадывала каждое его движение, а он – мое. Мы ни разу не ошиблись, ни разу не сбились с такта, танцевали так, словно были на выступлениях… Мы вышли последними. Я старалась забыть об ампулах, о своих дневниках, но не тут-то было. Лишь только мы оказались среди колонн, поддерживающих портик, как я увидела впереди знакомую фигуру. Жак стоял, скрестив на груди руки, возле своей машины. С ним было двое парней, которых я никогда раньше не видела. Жак поманил меня пальцем. Только я сделала первый шаг, как Роман схватил меня за руку.

– Это он?

Врать не имело смысла.

– Да, – ответила я.

– Тогда я сейчас сам пойду и скажу ему.

Роман подошел к Жаку и, пытаясь казаться мужественным, хотя на самом деле он выглядел смешно, сказал:

– Отстань от этой девушки, потому что она ни в чем не виновата. Это я нашел ампулы и выбросил их.

Я ожидала всего чего угодно. Жак мог ударить Романа, обругать, но вместо этого он невесело улыбнулся.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 81

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Слепой стреляет без промаха - Андрей Воронин бесплатно.

Похожие на Слепой стреляет без промаха - Андрей Воронин книги

Слепой. Исполнение приговора - Андрей Воронин - Боевик
Большая игра Слепого - Андрей Воронин - Боевик
Ловушка для Слепого - Андрей Воронин - Боевик
Оружие для Слепого - Андрей Воронин - Боевик
Ставки сделаны - Андрей Воронин - Боевик
Инструктор. Кровавый реванш - Андрей Воронин - Боевик
Нам надо больше всех! - Сергей Зверев - Боевик
Победитель всегда прав - Андрей Воронин - Боевик
Инкассатор: Черные рейдеры - Андрей Воронин - Боевик
Однажды преступив закон… - Андрей Воронин - Боевик

Оставить комментарий