Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Канал Кабея произвел на нас гораздо более сильное впечатление, чем мы могли ожидать по описанию Уоллеса. Возможно, натуралист проходил здесь по низкой воде или во время пика прилива или отлива — по стоячей воде, так как по его описанию никак нельзя было судить о мощности потока и великолепии зрелища. Мы проходили по каналу 2 мая и по совету Корнелиуса шли по высокой воде, чтобы глубина была максимальной. Кроме того, мы шли против приливного течения, чтобы было удобнее управлять судном на поворотах. В начале канал — или «straat», как его называли местные жители, пользуясь голландским словом, — был около пятидесяти метров в ширину, по обоим берегам тянулся мангровый лес. После того как канал сузился почти вдвое, мангровые заросли уступили место коралловым рифам, русло стало петлять, упираясь в крутые скальные выступы. Приливное течение, против которого мы двигались, ударялось о скалы и образовывало глубокие воронки и водовороты. Канал прорезал высокий скальный массив, и мы двигались фактически в каньоне, видя лишь широкую полоску голубого неба меж берегов. На ее фоне над нами пролетали птицы всевозможных видов, которых редко можно увидеть в одном и том же месте: здесь были и морские — чайки, скопы и крачки, но вместе с тем попадались птицы, обитающие в джунглях — лори, длиннохвостые попугаи и какаду; они перепархивали с одного покрытого лесом склона на другой.
По каналу Кабея
В самой узкой точке канал поворачивал почти под прямым углом между отвесными стенами. Здесь скорость течения достигала пяти или шести узлов, поток отражался от одной стены, ударяясь о другую. Справа чернел вход в глубокую пещеру у подножия скалы. Согласно местным верованиям, из этой пещеры появились люди, ставшие предками народа, населяющего Кабей. Напротив пещеры из бушующей воды вертикально вверх поднималась скала. Это место считалось священным; в метре над поверхностью воды к скале были прикреплены разнообразные приношения духам — несколько рыболовных крючков с зазубренными концами, кусок сетки и несколько пластиковых бутылок.
Мы около получаса пробирались по извивам и поворотам канала, после чего оказались среди россыпи маленьких островков — по словам Уоллеса, «каждый из них покрыт странного вида кустарниками и деревьями, над которыми, как правило, возвышаются изящные силуэты пальм. Они же усеивают скальные уступы берегов; все вместе это образует один из самых необычных и живописных пейзажей, который я когда-либо видел».
Это был сам залив Кабей, на дальнем берегу которого раскинулись характерные невысокие скругленные холмы. Повернув к югу от устья залива, мы направились к поселку Саонек, расположенному на маленьком островке и состоящему из серых, потускневших от времени домишек; единственным новым сооружением была бетонная пристань. Саонек является административным центром обширного района — Западного Вайгео; здесь находится единственная на весь район средняя школа. В течение учебного года ученики вынуждены жить здесь же, так как ездить очень далеко; по этой причине большинство детей из отдаленных уголков Вайгео остаются лишь с начальным образованием, полученным в местных деревенских школах. Высокая водонапорная башня в Саонеке служила также и маяком, который показывал дорогу паромам, шедшим через пролив из Соронга — главного города северо-западной части Ириан Джайи, транспортного центра, связывающего этот район с остальными частями Индонезии.
Уоллес так и не добрался до Соронга, решив возвращаться прямо с Вайгео к своей экспедиционной базе в Тернате. Но он узнал, что в Соронге можно приобрести редких птиц, обитающих во внутренних районах Новой Гвинеи, и отправил туда на разведку Чарльза Аллена — молодого человека, который стремился, как и Уоллес, стать коллекционером, — поручив ему разузнать все, что можно, о райских птицах.
Уоллес нанял Чарльза Аллена еще в Лондоне в качестве помощника для полевых работ — починки сеток для ловли бабочек, прикалывания насекомых и выполнения других мелких поручений. Во время первых месяцев в Индонезии он пытался обучить Аллена практическим навыкам, но вскоре выяснилось, что у его ученика нет необходимых данных для работы натуралистом-исследователем. Он был очень молод — всего 16 лет — и так неуклюж, что постоянно все ронял и разбивал и всюду оставлял беспорядок. Бедолага, будучи сыном плотника, не мог даже ровно отпилить кусок древесины и вообще был неспособен выполнить какую-либо работу аккуратно. «Каждый день, — в отчаянии писал Уоллес сестре, — у нас происходит такой диалог:
— Чарльз, посмотри на бабочек, которых ты вчера приколол.
— Да, сэр.
— Посмотри — разве они приколоты ровно?
— Нет, сэр.
— Тогда поправь вот эту и всех остальных, которые приколоты неровно.
Через пять минут он приносит мне коробку.
— Теперь ты их разместил правильно?
— Да, сэр.
— Ну, смотри: у этой крылышки лежат неровно, здесь тельце съехало на сторону, а здесь погнулась булавка. На этот раз исправь все ошибки.
Если он делает чучело птицы, то голова сваливается в сторону, на шее появляется какой-то нарост, лапки оказываются вывернуты и так далее. Это проявляется во всем, что бы он ни делал, — все, что должно быть прямым, у него получается криво».
В двух словах, Чарльз в качестве подмастерья был безнадежен и через год решил бросить работу у Уоллеса и занялся учебой, чтобы впоследствии преподавать в школе миссии епископа Саравака.
Через три года, однако, Чарльз Аллен снова изменил свое решение. Он присоединился к Уоллесу в Амбоне, и тот, возможно, памятуя о прежних разочарованиях, использовал его только в качестве гонца, посылая с мелкими поручениями в места, которые сам он по тем или иным причинам не мог посетить. Однако поездка Аллена в Соронг не была особо успешной. Тамошние торговцы птицами заподозрили в нем конкурента и прилагали все усилия, чтобы затруднить продвижение Аллена в глубь острова, где он мог бы наладить контакты с местными птицеловами, которые ставили силки и отлавливали птиц. Во время первой попытки добраться в глубь острова на Чарльза и его сопровождающих едва не напали местные жители — они размахивали ножами и копьями и были настроены очень агрессивно, поскольку их предупредили, чтобы они не вздумали продавать птиц этим людям. Вторая попытка оказалась более успешной — Чарльз провел месяц в глубине острова, но с весьма незначительными результатами. Он по-прежнему был очень далек от основных районов ловли птиц, и ему удалось приобрести только один образец нового вида райских птиц у местных жителей. Они сказали Чарльзу, что племена, изготавливающие чучела райских птиц, совсем дикие и ведут себя так непредсказуемо, что лучше с ними не связываться.
- Экспедиция «Уллис» - Тим Северин - Путешествия и география
- Китай: самая другая страна - Антон Кротов - Путешествия и география
- Напиши обо мне песню. Ту, что с красивой лирикой - Алена Никифорова - Биографии и Мемуары / Прочие приключения / Путешествия и география
- Страшные Соломоновы острова - Джек Лондон - Путешествия и география
- Когда риск - это жизнь! - Карло Маури - Путешествия и география
- Трубадуры, труверы, миннезингеры - Константин Константинович Иванов - История / Путешествия и география
- Томек в Гран-Чако - Альфред Шклярский - Путешествия и география
- Один на реке - Роман Шкловский - Путешествия и география
- Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре - Сенченко Игорь - Путешествия и география
- Китайские фантазии - Наталия Тьен - Прочие приключения / Путешествия и география / Современные любовные романы