Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В каком смысле?
– Территориально.
– Они вывезли ее в подмосковный пансионат. А что случилось? – Некогда железная бизнесвумен теперь тоже легко пугалась.
– Ровным счетом ничего. Позвонил мой знакомец из области. Сказал, что некие криминальные элементы хотят ее похитить. Получили прямой заказ. Но раз она под охраной и не в Москве – не думаю, что с ней может что-то случиться. На всякий случай давай позвоним.
– Она на мои звонки не отвечает.
– Почему?
– Обиделась. Не хотела сидеть под замком, да еще сессию срывать. А я надавила.
– И правильно сделала, – успокоил ее Береславский.
Он уже набирал телефон Перова.
Но тот по странному совпадению успел позвонить ему раньше.
По напряженному лицу Ефима все видели, что новости не самые лучшие.
– Понял, – наконец ответил Береславский. – Узнаю – перезвоню.
А остальным сказал следующее:
– Вичка сбежала в Москву. Обманула ребят и удрала.
Надежда побелела и тихо села на стул:
– Я так и думала – что-нибудь произойдет.
– Ничего еще не произошло! – рявкнул профессор. – Быстро диктуй ее телефон. На меня-то она не обижалась.
Мгновенно набрал произнесенные Надеждой цифры.
Перевел на громкую связь и стал слушать длинные, какие-то тревожные гудки.
Наконец (все выдохнули с облегчением) Вичка ответила:
– Слушаю вас!
– Вичка, привет! – поздоровался Береславский и не стал тратить время на вступления. – Ты где сейчас находишься?
– В Москве.
– А конкретно? Ты нужна мне срочно.
– Да ну! – засмеялась девушка. – Обычно вы ловко от меня избавлялись. А теперь нужна, да?
– Очень, – с чувством сказал Ефим Аркадьевич.
– Я освобожусь часа через два, – после паузы сказала Вичка. – Можно встретиться. Где-нибудь в центре.
– Я не могу ждать, это действительно срочно. Нужна твоя помощь. Проблема касается известного тебе тендера.
– Ладно, – сменила гнев на милость своенравная девчонка. – Приезжайте в клуб «Лимон». Знаете такой? На бульварах.
– Слышал.
– Подъедете – позвоните. Я выйду.
– Хорошо, Вичка. А с кем ты сейчас там?
– Это тоже имеет отношение к тендеру? – рассмеялась она.
– Возможно.
– С Игорем Игумновым. Он почти сделал дипломную работу, мы сейчас на ноутбуке смотрим.
– Вичка, будь осторожна. Игумнов – предатель. Не выходи никуда из зала, пока я не приеду.
– Послушайте, Ефим Аркадьевич, – голос у Вички стал злой и колючий, – я вам очень благодарна за то, что вы помогаете маме. И за то, что пошли на риск. Но в некоторых вопросах и вы некомпетентны. Никакой Игорь не предатель. Каждый человек имеет право на ошибку. Один раз растеряться – это еще не предательство, – и она, не попрощавшись, выключила телефон.
Ясно было, что больше на его звонки Вичка не ответит.
– Надо было ей сразу все рассказать! – выдохнул Береславский.
Про роль молодого режиссера в происходящих событиях девушке ничего не объяснили, щадя тонкие чувства. Опять же, ее встреча с Игумновым на ближайший месяц не планировалась – никто ведь не думал, что девчонка сбежит от собственных бодигардов.
– Едем, – скомандовал Береславский, стремительно натягивая на себя джинсы и куртку и одновременно набирая телефон Перова. Его ведомство находилось буквально в двух шагах от теперешнего Вичкиного местопребывания.
– Саша, она в «Лимоне», в клубе, около вас. С Игумновым.
– Вот черт, – сказал Александр Андреевич и дал отбой.
Охранники попытались не выпустить «объект» на улицу, но Ефим передал им устный приказ Перова сопровождать его по маршруту. Они поверили: очень уж положительный у профессора был вид.
«Объект» мог бы попытаться удрать другим путем, однако Береславскому очень хотелось иметь рядом вооруженных и умелых бойцов.
Помчались на двух машинах: Надеждиной «Тойоте» и «Опеле» одного из охранников. Ефим с Ванечкой и вторым оперативником тоже уселись в «Опель».
Парень за рулем был отменным водителем, они оторвались от «Тойоты» в первые же секунды пути. Всю дорогу, кроме трех постоянно пробочных мест, пролетели с огромной скоростью: машин по случаю выходного оказалось немного. Пробки тоже проползли относительно быстро: невзрачный «опелек» был снабжен крякалкой и внутренним проблесковым маячком.
Как быстро ни ехали, а все равно опоздали.
К клубу на машине пробраться не удалось. Несколько спецавтомобилей с сигналами блокировали оба проезда. Их пропустили пешком по удостоверениям охранников.
Когда подошли к зданию – оно было чуть во дворе, без неона и даже большой вывески, – Ефим с ужасом увидел, что в труповозку-«Скорую» затаскивают на носилках полностью упакованное в пластиковый мешок тело. А из подъезда клуба выносят еще одно.
Потом Береславский увидел Перова. Бросился к генералу.
– Все в порядке, – немногословно ответил тот. – Почти в порядке. Шок, конечно, есть, с ней работает доктор. Но физически – цела-невредима. А вот Игумнов убит.
– Игумнов? – поразился Ефим.
– Да. Пока непонятно, то ли он ее сдал, то ли с ним как с живцом сработали. Непохоже, что сдал. Свидетели в один голос говорят – пытался девчонку защитить. Полез на пистолет, получил пулю в голову.
– Бедняга Вичка, – вздохнул Береславский. – Вот уж совсем ненужный жизненный опыт. А почему два тела?
– Один из нападавших. Мои подоспели вовремя, девушку отбили. Второй пока скрылся, но, думаю, ненадолго: машину срисовали, лицо с камер сейчас снимем.
В этот момент краем глаза профессор уловил возмущенное движение на левом фланге. Присмотревшись, увидел знакомую рыжую голову.
– Можно вон того рыжего очкарика пропустить? – попросил он Перова. – Это Вичкин друг. Я думаю, с ним ей будет легче.
– Не вопрос, – сказал Перов и отдал приказ помощнику.
Бориску проводили внутрь.
Сам Ефим к Вичке не пошел. Его помощь была не нужна. Пусть лучше будет Борис и, как подъедет, – Надежда.
А там время вылечит.
Тем более что, как следовало из его собственных наблюдений, Вичка однозначного решения – кого выбрать – пока не приняла.
Вместо нее, похоже, распорядилась судьба.
Глава 26
Вичка и Бабуля
18 января 2011 года. Приволжск
Прошло почти две недели, а я все еще не могу прийти в себя. Картина стоит у меня перед глазами, не забываясь и не тускнея. И, боюсь, не забудется никогда.
Мы сидели с Игорем – покойным Игорем, как вспомню, так снова хочется плакать, – смотрели отснятый им дипломный фильм.
Мы снова были в «Лимоне», вокруг опять фланировала топовая публика, но в отличие от первого посещения мне сейчас точно было не до нее.
Я даже не представляла себе, насколько Игорь талантлив.
Фильм был посвящен старым бабкам. Из древних, зачастую умирающих, северных уральских деревень, с почерневшими избами, по окна вросшими в землю.
А еще – Уралу, с его невысокими, но могучими горами, дремучими лесами и огромным количеством совсем не сказочных видов, которые, однако, в Игоревом исполнении завораживали, заставляя меня забыть про окружавшую обстановку.
Бабки в его кино занимались тем, что просто жили. Пололи свои огороды. Пилили дрова на зиму. Кормили цыплят. Чинили безнадежно покосившиеся плетни, чтобы животные не уничтожали и без того скромные плоды их тяжкого труда.
Иногда в кадр попадали мужские лица, тоже немолодые. Их было очень мало.
А трезвых и здоровых – и того меньше.
Несмотря ни на что, бабки не горевали, а просто жили своей насыщенной каждодневными делами жизнью. И даже успевали ей радоваться: летним закатным сидением на завалинке, под приятную беседу. Песней под рюмочку зимним вечером. Песней на коллективном покосе – уже безо всякой рюмочки, под размеренные неспешные движения.
Покос меня вообще поразил.
Коллективным его можно было назвать с большой натяжкой: траву на лугу перед склоном некрутой горы косили четыре старухи. Однако было что-то завораживающее в ритмичном движении, в надтреснутых, но спевшихся за долгие десятилетия старушечьих голосах, в траве, покрытой капельками росы, освещаемыми встающим беловато-розовым солнцем.
Несомненно, Игорек был талантом. А может, и гением.
И хотя мне он сообщил, что больше ничем подобным заниматься не будет – денег на этом не заработать, – я уже была им горда.
А будет не будет – бабушка надвое сказала, особенно если в планировании его творческих устремлений я буду принимать какое-то участие.
Нет, я еще ничего не решила.
Вернее, мне показалось однажды, что решила. Даже примерила к себе его фамилию. Виктория Игумнова.
А что, нормально звучит. Однако когда представила, что не смогу больше ежедневно, в любое время дня и ночи, видеть своего поросенкообразного друга, моя решимость заметно увяла.
Похоже, Бориска все-таки зацепил меня своими коротко стриженными коготками и маленькими печальными глазками.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Игры для мужчин среднего возраста - Иосиф Гольман - Современная проза
- Экватор. Черный цвет & Белый цвет - Андрей Цаплиенко - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Слепой убийца - Маргарет Этвуд - Современная проза
- Психоз - Татьяна Соломатина - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Темные воды - Лариса Васильева - Современная проза
- Теплоход "Иосиф Бродский" - Александр Проханов - Современная проза