зале площадью в четверть футбольного поля, где стены украшены золотом, на потолке невероятное по красоте панно, демонстрирующее битву людей против демонов, а на полу красочная мозайка, собралось сотни мужчин и женщин в красочных одеждах.
В самом конце помещения находился золотой трон, на котором восседал Маритас Клансар с золотой короной на голове, в белом мундире, поверх которого накинут прошитый золотом фиолетовый плащ, и королева Элизабет Клансар слева от него, в расшитом белоснежном приталенном платье, закрывавшем её от шеи до пят.
Женщина, как и мужчина рядом с ним, выглядела по-настоящему величественно, подавляя всех не только своей монаршей аурой, но и красотой.
Дворяне, общавшиеся между собой в зале, ждали начала аудиенции, а в это время могли перекинуться слухами, новостями или же попробовать наладить отношения, пока есть такая возможность.
Так как королевство немаленькое, они не могли из далёких вотчин отправиться куда-то в другую часть страны ради мимолётной встречи, но вот такие приёмы давали возможность сделать это.
Однако тут в зале присутствовала семья, с которой хотел бы пообщаться каждый, но никто не смел к ним приближаться, потому что они сейчас, кажется, заняты своей любимой дочерью и злятся, когда к ним кто-то приближается — семья Бортас.
Граф и трое его сыновей стояли в центре у окна от пола до потолка, окружив Клиоссу и её мать, не обращая внимания ни на кого из присутствующих.
Так как любимая дочь графства наконец соизволила вернуться в королевство, всё остальное не имело значения, даже если тут находится король.
Являясь и до возвышения Клиоссы сильнейшей семьёй, они и раньше не особо оглядывались на монарха, а теперь и вовсе считали, что это не имеет смысла.
Пока дворяне бросали в их стороны завистливые взгляды, по залу прокатился голос первого министра маркиза Леонели Лагранж.
— Король говорит!
После слов статного пожилого человека, одетого в классические помпезные одежды знати, со своего места заговорил Клансар.
— Чтобы не ходить вокруг да около, давайте приступим!
Дворяне расходились по разным сторонам, создавая живой коридор от главного входа до трона и выстраиваясь полукругом перед королём.
Пока все собирались, вперёд вышел один из баронов и начал с жалобы на своего сюзерена, который поднял налоги для вассалов, поэтому барон отправился от лица всех с жалобой.
В отличие от Лантариса, где существовали отдельно шесть графов и два герцога, в Армондэле не существовало аристократов равных по статусу королевской семье, поэтому совет дворян здесь не имел такого влияния и король при обращении к нему мог на многое повлиять.
Клансар, разобравшись с делом барона, начал по очереди выслушивать жалобы аристократов, которые порой доходили до абсурда.
Среди них были просьбы расторгнуть брак, вернуть утраченные земли, восстановить честь и так далее. Всё это было настоящей рутиной и Маритас не ожидал ничего интересного, пока не вышел граф Валентайн.
Мужчина уже с первых секунд появления повёл себя странно, привлекая всеобщее внимание, так как он не просто поклонился, а рухнул на колени и в земном поклоне закричал на весь зал.
— Ваше величество! Восстановите справедливость!
По залу прокатилась волна шёпота и насмешек над дворянином, который вёл себя, как простолюдин.
Маритас, поравнявшись на троне, заговорил успокаивающим тоном.
— Граф, поднимитесь и сообщите вашу просьбу.
Валентайн, отказываясь подниматься, продолжил говорить.
— Герцог Леомвиль из Лантариса похитил моих детей, а также угрожал мне расправой и…
В момент тишины по залу прокатились возгласы недовольных дворян, и все стали искоса смотреть в сторону Клиоссы и семьи Бортас.
Аристократы отлично знали, что графиня всё время находится рядом со своим внуком и из-за этого королю часто приходилось выслушивать недовольство вассалов.
Маритас не был настолько глупым, чтобы взглядом или действием показать своё отношение, поэтому, не отрываясь глядя на графа, обратился к нему.
— Граф, возможно вы что-то умалчиваете? Я хотел бы услышать, чем я могу помочь благородному дому Валентайн?
Андре, не поднимая головы, стал рассказывать всё, что произошло в Лантарисе, умолчав о том, что делал с детьми.
Он как никто другой знал правила знати, поэтому хотел сначала спровоцировать монарха, чтобы в дальнейшем любые обвинения Виктора выглядели как оправдания.
С каждым его словом обстановка в зале становилась всё более гнетущей, и дворяне уже с трудом сдерживали гнев.
Своими действиями герцог оскорблял всю знать Армондэля, пренебрегая этикетом.
Забрать чужих детей, да ещё и подавить графа, это ли не желание развязать войну?
Однако самое худшее все они услышали, когда Андре поднял голову и чуть ли не в слезах закончил свою историю.
— Герцог Леомвиль просил передать королю, что вам пора покинуть свой трон, раз вы не справляетесь со своими обязанностями!
После этих слов люди просто перестали дышать, осмысливая услышанное, и в воздухе повисла тишина, сквозь которую можно было слышать биение сердец.
Маритас, сжимая подлокотники трона, раздавил золотую часть, оставив отпечатки пальцев.
Граф не стал упоминать, почему Виктор произнёс такие слова, да это и не было особо важным, так как теперь ничего нельзя вернуть назад.
Дворяне, вскоре придя в себя, наперебой начали кричать и угрожать Лантарису, призывая монарха к объявлению войны. В ещё минуту назад безмолвном зале поднялся шум, словно люди пришли на митинг.
Однако Клансар был бы глупым королём, если бы действовал необдуманно и поспешно.
Наблюдая, как аристократы с пеной у рта призывают его к началу военных действий, он старательно успокаивал своё разгневанное сердце, а спустя пять минут, подняв правую руку, заставил всех смолкнуть.
Когда аристократы немного успокоились, он повернул голову в сторону семьи Бортас и обратился к хозяину дома, Карлу.
— Граф, вам есть что сказать?
Весь зал обернулся в сторону самого сильного вассала королевства, которого до сих пор и пальцем тронуть боялись.
Семья Клиоссы являлась опорой страны, которая никогда не вмешивалась в междоусобицы и не участвовала в делах двора.
Соблюдая нейтралитет, они гарантировали, что в опасный для страны момент первыми выйдут вперёд и защитят королевство.
Так было до тех пор, пока в графстве Бортас не началась новая политика, которая была полностью идентична политике Виктора, и многие начали роптать, что граф тайно заключил сделку с Лантарисом, чтобы предать страну.
Всё это звучало нелепо, поэтому никто вслух об этом не говорил, но теперь сам король обратился с вопросом к Карлу, и дворяне это тут же подхватили.
Стоявший ближе всех к монаршему трону герцог Лейтмор, поглаживая редкую седую бородку, поддержал Маритаса.
— Граф, стоило бы дать объяснения по поводу действий вашего правнука.
От
