Убивать девчонку в сквере Бажин не стал. Народ мельтешил вокруг, да и стоило убедиться, что за Сашкой никто не приглядывает. С этих боксеров станется. У них у всех слежка – излюбленное хобби. Сначала за ним по пятам шастал верзила, потом его дружок, Прицеп… Шпионы недоделанные.
– Ну что ты, ментам меня теперь сдашь? Поведешь в участок? – спросила она.
– В участок? Это вряд ли. – Руслан помолчал, насмешливо разглядывая девчонку. – Иди домой.
– Почему? Почему ты отпускаешь меня?
– Потому что не верю ни единому твоему слову. – Он развернулся и направился в сторону набережной. Случайные прохожие должны были увидеть, что они ушли раздельно.
Руслан зарезал ее два часа спустя, в подъезде дома, предварительно проверив отсутствие хвоста.
Выполнение заказа далось ему с чудовищным трудом. Перед тем как отключиться, она посмотрела на него широко распахнутыми, полными ужаса глазами. На долю секунды ему померещилось, что это Лика и он по какой-то невероятной случайности лишает жизни не того человека. Но иллюзия быстро исчезла, и мозг снова заработал. Он сфотографировал на телефон татуировку на Сашкиной груди. Надвинул кепку пониже, вывернул двухцветную куртку наизнанку, снова надел ее. И выскользнул из подъезда.
По дороге домой завернул в подворотню, которую приметил ранее. Убедился, что вокруг никого, кинул куртку и бейсболку в мусорный бак, достал зажигалку и поджег. Спустя час уже беспечно гулял по набережной, разглядывая уходящее к горизонту море. Никто из редких прохожих не заметил, как молодой русоволосый парень выронил нож в плещущиеся о сваи серо-зеленые волны.
Фотографию и диктофонную запись Сашкиного признания переслал на электронный ящик заказчика и тут же очистил память телефона. Оставалось последнее – взять деньги и свалить подальше. Первое время Лике будет тяжело, ведь она потеряла любимую дочь. Но она справится. Переживет. Он отвлечет ее, заставит забыть прежнюю жизнь. У Руслана имеется в этом некоторый опыт. Рано или поздно его малышка снова станет счастливой и смешливой.
Его «малышка». Хм. Бажин никогда не думал, что когда-нибудь назовет так какую-то женщину. Судьба преподносит сюрпризы, и как оказалось, не всегда неприятные. Он будет защищать Лику от остального мира. Они создадут свой собственный мир, закрытый для посторонних.
– Мне нужно ненадолго отлучиться. – Руслан сел на кровати, рядом с закутавшейся в плед любовницей. Она выглядела бледной, измученной и словно бы наполовину дремала. Утром она снова наглоталась таблеток, чтобы заглушить чувство реальности.
– Ты справишься без меня пару часов?
Не стоило бы оставлять ее одну, без присмотра, но других вариантов нет. Он постарается максимально ускорить разговор с заказчиком.
Лика кивнула, глядя мутными глазами сквозь него:
– Буду спать.
– Я быстро. – Он поцеловал ее в прилипшие ко влажному лбу локоны.
* * *
Саша отчетливо помнила, о чем подумала перед смертью. Мысль была неожиданной и совсем неуместной: очень сложно себя любить. Сложно поверить в то, что заслуживаешь большего. Подойти к зеркалу, посмотреть себе в глаза и сказать, что имеешь право быть успешной, оцененной по достоинству, счастливой, в конце концов. Удивительно, как внутри мгновенно поднимается протест, а губы растягиваются в саркастической ухмылке. И это и есть величайшая человеческая драма. Потому что ни одно твое желание не осуществляется, покуда ты не осознаешь, что достоин этого…
О, как он ей нравился. Даже нет, не нравился – вызывал благоговейный трепет и восхищение. Такой красивый, сильный и такой равнодушный. Когда они изредка становились в пару, совсем близко друг к другу, и Саша обоняла запах его пота, видела, как перекатываются мускулы его крепких рук, он оставался недосягаем. Патрик был безупречен… А она… Она была толстой, некрасивой и занималась боксом. Она совсем не подходила ему.
Мама не знала, что Саша безответно влюблена. Не знала, но что-то чувствовала. Как-то они сидели на кухне, пили чай, и мама неожиданно отставила чашку и выразительно посмотрела на нее.
– Знаешь, Александра, чем хороша жизнь?
Саша закатила глаза, предчувствуя очередную байку из серии «Родительские нравоучения».
– Нет, мама, не знаю и не уверена, что хочу узнать.
Лика не обратила внимания на сарказм дочери.
– Все меняется.
– Ух ты.
– Все меняется, переворачивается с ног на голову. То, что казалось тебе принципиальным, однажды теряет значение. То, что когда-то было недосягаемо, само приплывает в руки… Бывает, тебе мучительно нравится человек, и больше всего на свете ты хочешь находиться рядом. Но этого не происходит. Не место, не время. Ты страдаешь. Фантазируешь о том, как спустя годы вы случайно встретитесь и он поймет, каким был дураком. Он очаруется тобой, ты простишь его, и вы счастливо заживете вместе. И знаешь что? – Мать выдержала паузу. – Проходят годы, и вы действительно встречаетесь. Ты едешь в трамвае, и он вдруг подскакивает на сиденье, узнавая тебя и немедленно очаровываясь. Именно так, как ты мечтала много лет назад. А ты смотришь на когда-то желанное, родное лицо и понимаешь, что больше ничего не испытываешь. Тебе достаточно улыбнуться, чтобы он бросил мир к твоим ногам, но тебе этого не нужно. Потому что все меняется, Саша. Абсолютно все.
Возможно, мама права. Возможно, все так и случилось бы. Только Саше этого уже не проверить. И единственное, что остается ей напоследок – это сожаление. Если бы ей представился второй шанс, она бы подошла к Патрику и сказала, что толстые некрасивые девочки тоже умеют любить. И, может быть, отчаяннее красавиц…
Если бы ей представился еще один шанс, она бы никогда не подошла к Патрику. И ничего бы ему не сказала.
Однажды ей снилось, будто она торопливо шла по темной улице, спасаясь от преследователя. Она была почему-то на высоких шпильках, которые никогда не носила, и вокруг ни единой живой души. Сердце учащенно билось, и удушливый страх все сильнее сжимал горло. Она откуда-то знала, что ей ни за что не спастись. Что эта безлюдная улица и незрячие окна домов – последнее, что она увидит в жизни. Было больно и страшно, так страшно, как никогда прежде. В тот момент, когда Саша уже почувствовала затылком чужое дыхание, она внезапно осознала, что находится во сне. А это значило, она могла делать все, что пожелает.
И она полетела.
Преследователь смотрел вверх и по-прежнему ее видел, и Саша решила раствориться в воздухе. Распалась на атомы, пролетала сквозь стены, стекла, предметы. Потом подумала: раз уж такое дело, почему бы не пройти сквозь землю? И тут же выполнила задуманное. Особенно ей запомнился дождевой червяк, которого она незаметно прошила насквозь, а он и не почувствовал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
