Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выйдя из губы Св. Лаврентия 21 июля вечером, шлюп встретил в Беринговом проливе очень тихий ветер и густой туман. В течение пяти суток «Сенявин»» был вынужден держаться на одном месте. 27 июля около полудня шлюп находился вблизи Мечигменской губы. Чтобы войти в эту бухту и исследовать ее, Литке приказал спустить гребные суда и начал буксироваться ими при полном штиле. В начале десятого часа вечера шлюп бросил якорь, недоходя полторы мили до устья губы. Здесь «Сенявин» простоял два дня.
Продолжая итти на юг, шлюп поравнялся в широте 64°45′ (северной) с заливом, упоминаемым Куком в его «Третьем путешествии»[48]. Залив показался Литке глубоко вдающимся в материк, с высокими остроконечными горами вблизи берегов.
Кук считал этот залив мелководным, и сенявинцы, пройдя к его устью, очень удивились, когда не смогли достать дна на 80 м, хотя несколько дальше в море глубина не превышала 54 м. Заинтересовавшись этим, Литке решил подробно исследовать залив и вошел в него. В самом устье, имеющем от 5 до 6 миль ширины, глубина оказалась от 70 до 80 м. Шлюп прошел в глубь залива и стал на якорь. Так как якорная стоянка оказалась плохой, был послан Семенов на байдаре отыскать более удобное место. В то же время другая партия моряков и естествоиспытатели отправились на берег к устью речки, около которой стояло несколько чукотских юрт. Эта партия, вернувшись, привезла неожиданное известие, что шлюп стоит не в заливе, а в проливе, отделяющем от материка большой остров Аракамчечен, лежащий от шлюпа к югу.
Литке приступил к подробному исследованию пролива.
В сумерки возвратился Семенов, посланный на байдаре для розысков хорошей стоянки. Он доложил, что хорошего якорного места не нашел, но что ему удалось открыть значительную губу, называемую чукчами Пенкегней.
— В глубине этой бухты я наблюдал, — рассказывал он, — как один чукча охотился за нерпой. Он положил на камень чучело нерпы, а сам, спрятавшись за камень, пошевеливал его и кричал голосом, похожим на крик нерп. На этот крик из бухты приплыла большая нерпа и, не подозревая обмана, приблизилась почти к самому камню. Чукча метко вонзил в животное большую стрелу, привязанную к крепкому шнуру, вытащил зверя на берег и убил его палкой.
Приблизившись к большому острову, шлюп стал на якорь. На другой день утром Литке съехал на берег и поднялся на гору, откуда открывался великолепный вид. Был виден весь Берингов пролив со всеми его заливами. Вновь открытый пролив и остров Аракамчечен лежали перед глазами, как на ладони. Литке, посоветовавшись с офицерами, назвал эту гору Афон (в честь победы, одержанной 19 июня 1807 г. адмиралом Сенявиным над турецким флотом), а пролив, отделяющий остров Аракамчечен от материка, именем Сенявина.
Ратманов был отправлен для исследования западного берега острова. Там он открыл небольшую, очень спокойную гавань, которую Литке назвал гаванью Ратманова.
31 июля с восходом солнца приступили к исследовательским работам. Литке отправился на баркасе и байдарке с Глазенапом, Нозиковым и естествоиспытателем Постельсом в южную половину пролива, поручив Семенову и Ратманову исследовать западный берег. На южном очень низменном мысе острова моряки увидели несколько байдар с чукчами. Они были очень приветливы и смирны. Литке подошел к ним и, подарив леденцы и махорку, вступил в разговор, припоминая слова, которые он узнал в губе Св. Лаврентия. Не имея никакого понятия о письменности, чукчи были очень удивлены, когда он записывал название наиболее трудно выговариваемых слов, а затем, смотря на бумажку, произносил их очень бегло.
После обеда моряки переправились на другой большой остров Иттыгран, лежащий к югу от Аракамчечена. Они остановились в небольшой открытой бухте, где было несколько чукотских селений, и здесь путешественники встретили такой же радушный прием. Особенно приветливы были женщины. Они очень искусно выманивали у моряков «титита» (иголки). Молодые девушки за несколько иголок пели хриплыми голосами и плясали очень некрасиво и нескромно. Литке по-чукотски спросил их:
— Можно ли у вас купить оленя?
— Да, да, сейчас! — ответило ему сразу много голосов. Через несколько минут были притащены две туши только что убитых оленей.
Вот как описывает этот случай Литке: «Хозяйки обрадовались, когда я предложил им оставить у себя внутренности оленей; они тотчас принялись потрошить туши руками, от рождения не мытыми, с жадностью вычерпывая из них кровь. Известно, что чукчи, заколов оленя, затыкают рану, чтобы не терять крови, из которой приготовленное кушанье считают первым лакомством. От этого мясо бывает черное и скорее портится… Одаренные не скупо, приятели наши ласково провожали нас к баркасу, входили в воду, чтобы помочь нам».
Окончив к вечеру исследование острова Иттыгран, моряки переехали к ночи на мыс Погелян, а с восходом солнца отправились вдоль побережья в западном направлении и в одной миле от мыса нашли хорошую гавань. Литке назвал ее гаванью Глазенапа Здесь на берегу было расположено маленькое чукотское селение Иергин. Туземцы оказались не только приветливы, но и очень услужливы. Они всячески старались помогать морякам в работах.
Проехав еще несколько миль вдоль острова, потом поперек пролива и вокруг восточной оконечности острова Иттырган в южное устье[49] пролива Сенявина, моряки остановились в небольшой бухточке этого острова. Произведя ряд астрономических и других наблюдений, шлюп 6 августа вышел из пролива Сенявина и пошел вдоль берега. На следующий день, продолжая описание берега, дошли до Чукотского носа. На низменном мыске его было небольшое селение.
Обогнув Чукотский нос, шлюп пошел на запад вдоль побережья Анадырского залива. Медленно подвигаясь вперед, в полдень 10 августа «Сенявин» находился на том самом месте, где ровно сто лет назад был Беринг, поэтому Литке ближайший мыс назвал мысом Столетия. 13 августа шлюп подошел к бухте Преображения, названной так Берингом в день этого праздника. Вблизи бухты шлюп заштилел.
На берегу виднелось селение чукчей и несколько табунов оленей. В 12 милях на северо-западе находится очень высокий и утесистый мыс, лежащий ровно под 65° северной широты. Так как он не носил никакого названия, Литке назвал его мысом Беринга.
Исследуя далее побережье Анадырского залива, шлюп достиг залива Св. Креста, в одной из бухточек которого стал на якорь. Литке с несколькими офицерами съехал на берег, где их встретила большая толпа чукчей. Один из чукчей, по имени Хатыргин, пригласил моряков к себе в юрту. Юрта была больше и чище тех, которые они видели раньше. Гостей посадили на оленьи меха. Из разговоров выяснилось, что отсюда до устья реки Анадырь только полтора дневных перехода, тогда как по старым картам расстояние до него показано более 100 миль по прямой линии. Кроме того, Хатыргин сообщил, что отсюда до устья Анадыря простирается ровный низменный берег и что сам залив Св. Креста вдается к северу на целый дневной переход. Все эти сведения были весьма важны. Для исследования залива Св. Креста были снаряжены отряды из офицеров и штурманов. Сам капитан занялся астрономическими и магнитными наблюдениями.
18 августа береговые утесы, омываемые огромными бурунами, покрылись снегом; море ревело, и свирепый ветер гудел в снастях шлюпа. Однако на следующий день стихло, и тотчас были отправлены исследовательские партии: Ратманов с баркасом и байдарою — на западный берег залива и Семенов — на восточный. Оба они с своими командами были снабжены продовольствием на пять суток.
Литке с Глазенапом и Нозиковым переехали на берег и устроили палатку из шкур лахтаков[50], наподобие юрты, закрыли ее парусом и осыпали снизу землей. Хотя в палатке, не угасая, горел в камельке огонь, температура держалась не выше 1–2° мороза, в щели дул холодный ветер. Матросы построили себе землянку, и в ней было гораздо теплее и уютнее, чем в палатке капитана.
Вечером 24 августа возвратился Семенов, который обследовал более 36 миль побережья к северу и нашел везде ровный отмельный берег и только в одном месте небольшую открытую бухту. До вершины залива оставалось еще около 20 миль и столько же до противоположного берега. Через сутки возвратился и Ратманов со своим отрядом, исследовавший западное побережье залива.
Чтобы покончить исследование всего залива, шлюп снялся с якоря и перешел в глубину бухты, найденной Семеновым. Ратманов и Семенов были снова посланы на гребных судах заканчивать исследования, а Литке переправился для наблюдений на берег.
29 августа поднялась сильная буря. Литке очень беспокоился за шлюп и всю ночь не смыкал глаз. На рассвете из палатки и землянки выбежали на берег моряки, чтобы посмотреть, цел ли шлюп. Море бушевало, но «Сенявин» стоял крепко и надежно.
В ночь с 1 на 2 сентября моряки любовались северным сиянием. Весь день 2 сентября около лагеря Литке провела большая компания оседлых и оленных (кочующих) чукчей. Между кочевыми был один крещеный. Литке заговорил с ним. Чукча рассказал, что его крестили три года назад на Колыме, крестным отцом его был комичар (комиссар), его учили молиться, но он почти ничему не выучился и никакого понятия о самой вере не имеет, но все же живет по-христиански и часто крестится.
- Русские кругосветные мореплаватели - Николай Нозиков - История
- 1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов - История
- Воздушная битва за Севастополь 1941—1942 - Мирослав Морозов - История
- Рассказы о знаменитых кораблях - Семен Исаакович Белкин - История / Науки: разное
- Севастополь 1941—1942. Хроника героической обороны. Книга 1 (30.10.1941—02.01.1942) - Геннадий Ванеев - История
- Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941—1942 - Фридрих Хоссбах - История
- Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944 - Франц Куровски - История
- Осень средневековья - Йохан Хейзинга - История
- Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой - Александр Больных - История
- Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика