Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу прощения, — поспешил заметить я, посчитав причину удобной. — Если вы имеете в виду Корвина из Амбера — он не умер, когда все это произошло.
Бокал хрустнул в его ладони.
— Вы знаете Корвина?
— Нет, но слышал о нем, — ответил я. — Несколько лет назад я повстречался с одним из его братьев, парня по имени Бранд. Он рассказал мне тогда об Амбере и о битве — Корвин и его брат по имени Блейз вели целую орду против другого своего брата, Эрика, защищавшего город. Блейз сорвался с горы Колвир, а Корвина взяли в плен. После коронации Эрика его ослепили и заточили в темницу под замком. Там он сейчас, быть может, и пребывает, если уже не умер.
Пока я говорил, Ганелон побледнел.
— Все эти имена — Бранд, Блейз, Эрик, — промолвил он, — я слыхал от него в былые дни. Давно ли вы обо всем этом слышали?
— Года четыре назад.
— Он заслуживал лучшей участи.
— После того как он так обошелся с вами?
— Ну, — ответил Ганелон, — у меня было время поразмыслить… и в общем не то чтобы у него не было причин поступить так со мной. Он был силен — сильнее вас и Ланса, — и умен. Иногда он даже бывал веселым. Уж лучше бы Эрик убил его сразу, а не мучил. Я не люблю его, но моей ненависти поубавилось. Чертяка заслуживал лучшей доли, вот и все.
Мальчик вернулся с корзинкой хлеба. Другой уже снял мясо с вертела и на блюде поставил его посреди стола.
Ганелон кивнул.
— Поедим, — предложил он, поднялся и подошел к столу.
Я направился следом. Во время еды мы по большей части молчали.
Набив желудок до отказа и утопив его содержимое в еще одном стакане слишком сладкого вина, я начал зевать. После третьего зевка Ганелон ругнулся:
— К чертям, Кори, прекратите! Это заражает! — И подавил зевок. — Не пойти ли нам освежиться? — сказал он, вставая из кресла.
И мы пошли вдоль стен, минуя часовых, что вышагивали каждый по своему маршруту. Завидев Ганелона, воины молодцевато приветствовали его, он отвечал дружелюбным словом, и мы следовали дальше. Так мы поднялись на стенку и уселись подышать на каменном парапете, с наслаждением втягивая в себя влажный, полный запахов леса вечерний воздух и глядя на звезды, что одна за одной появлялись на темнеющем небосклоне.
Вдалеке я как будто бы заметил колыхание морских волн. Где-то под нами завела песню ночная птица. Ганелон извлек трубку и табак из кисета на поясе, поплотнее набил ее, высек огонь. В мимолетном отблеске лицо его могло бы показаться сатанинским, если бы его рот кривился иначе. У дьявола — злая ухмылка, а у него она была слишком грустная.
А потом он заговорил, сначала медленно и едва слышно:
— Я помню Авалон. Мое происхождение можно назвать благородным, но благородство и добродетель, увы, не были моими сильными сторонами. Наследство быстро утекло сквозь пальцы и я вышел на большую дорогу, обчищая прохожих. Потом прибился к банде таких же, как и я. Когда понял, что сильнее всех и лучше вожака, чем я, им не найти, то стал командовать шайкой. За наши головы назначили награду… Моя оказалась самой дорогой. — Теперь он говорил быстрее, голос его зазвучал увереннее и даже сами слова его, словно эхо, доносились из прошлого. — Да, я помню Авалон: серебристые тени, прохладные воды… И костры звезд в небе, и всегда весенняя зелень листвы. Молодость, красота, любовь — все это осталось там, в Авалоне. Гордые кони, блестящий металл, нежные губы, темный эль, честь… — Он тряхнул головой. — Однажды стране угрожала война, и правитель объявил прощение всем разбойникам, кто последует за ним на поле боя. То был Корвин. Я последовал за ним на войну. Стал офицером, а затем, позже, вошел в его штаб. Мы выигрывали битвы, подавляли восстания. Потом Корвин вновь мирно правил, а я остался при дворе. Хорошие это были годы. Со временем начались пограничные стычки, но мы неизменно побеждали. Он доверял мне управляться с такими делами. А потом Корвин пожаловал герцогство главе второстепенного рода, на чьей дочери собирался жениться. Я же давно добивался этого герцогства, и он намекал, что однажды сделает его моим. Тут я пришел в ярость и, когда он направил меня во главе своих войск на южную границу, где всегда что-то шевелилось, предал его… Многие из моих воинов погибли, враг ворвался в страну. Лорду Корвину пришлось снова взяться за оружие. Враг был очень силен, я думал, что государство падет — надеялся на это. Но хитрый лис Корвин справился с бедой. Я бежал, меня схватили и поставили перед ним для приговора. Я проклинал его и плевался. Я не склонил головы, я ненавидел даже землю, на которой он стоял… Обреченный может позволить себе сопротивляться до конца и уйти, как подобает мужчине. Корвин сказал, что помилует меня за прошлые заслуги. Я ответил, что он может катиться со своей милостью, и понял, что он смеется надо мной. Он приказал освободить меня и подошел ко мне. Я знал, что он может убить меня голыми руками. И все же попытался сопротивляться — безуспешно. Он ударил меня, один раз, и я упал. А когда пришел в сознание, то обнаружил, что лежу поперек его лошади и привязан к седлу. По пути Корвин все время сердито мне выговаривал. Я не стал пререкаться, но дивные страны сменялись ужасными — тогда-то я и догадался, что он колдун: ведь с тех пор я не встречал никого, кто видел такие края. А потом он объявил «вот место твоего изгнания», освободил, бросил здесь и уехал.
Ганелон замолк, чтобы вновь разжечь погасшую трубку, потом раскурил и продолжил:
— Много ущерба претерпел здесь я от рук человека и клыков зверя, только чудом я сохранил жизнь. Он оставил меня в самом опасном месте страны. А потом судьба моя изменилась. Некий вооруженный рыцарь повелел мне убираться с дороги, дабы его милость могла проехать. Мне было уже все равно — жить или умереть, поэтому я назвал его сыном рябой шлюхи и послал к дьяволу. Рыцарь поскакал на меня, но я перехватил копье и направил острие в землю. Он вылетел из седла, а потом получил вторую улыбку на горле своим собственным кинжалом. Так раздобыл я коня и оружие. Тут пришла расплата тем, кто притеснял меня. Я припомнил былые подвиги на проезжих дорогах и сколотил новую шайку. Она росла. Нас было уже несколько сотен, и потребности наши все увеличивались. Случалось, и небольшие городки обчищали. Местное ополчение нас боялось. Это тоже была неплохая жизнь, хоть и не столь приятная, как в Авалоне, которого я никогда больше не увижу. В придорожных тавернах пугались даже стука копыт наших коней, а путники, завидев нас, мочили штаны. Ха! Так продолжалось не один год. На нас выступали большие отряды, но мы либо скрывались, либо одолевали их из засады. А потом вдруг появился Круг Мрака, и никто не знает почему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Девять принцев Эмбера - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Вспышка - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Двери его лица, фонари его губ. - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Мой пристрастный взгляд на особенности научной фантастики - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Концерт для серотонина с хором сирен - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Вальпургиева ночь - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Долгий сон - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Не женщина ли здесь о демоне рыдает? - Роджер Желязны - Научная Фантастика
- Одно мгновение бури - Роджер Желязны - Научная Фантастика