Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стихи о прошлом, неясные и туманные, преклонение перед легендой и песней, которые дали ему королевскую пенсию в триста талеров, поэт считал теперь презренным отступничеством. Изгнание Гервега, репрессии против живой мысли и слова усилили его возмущение. Он отказался от подачки короля, покинул Германию, издал новый цикл революционных стихов — свой «Символ веры».
Знакомство с Фрейлигратом было очень приятно Марксу. Ему нравилась его открытая, простая и мужественная душа.
К концу февраля еще одно событие оживило и обрадовало Маркса. Вышла в свет его и Энгельса книга против Бруно Бауэра.
Труд этот привлек внимание не только революционеров, но и политических деятелей реакции.
Вскоре после выхода «Святого семейства» один из видных чинов австрийской тайной полиции в Вене передал для ознакомления Меттерниху объемистый пакет, пришедший от сотрудника влиятельной немецкой «Всеобщей газеты». Хотя старость безжалостно разрушила этого некогда столь могучего хищника, Меттерних не оставлял еще политической борьбы. Он не хотел замечать сложившейся помимо его воли враждебной обстановки. С тем же бешенством бессилия, с каким он бежал прочь от сотен зеркал своего дворца, отражавших с жестокой точностью его обезображенное временем лицо, он отворачивался теперь от политического барометра, указывавшего на приближение бури.
Дряблой, в перстнях рукой Меттерних отложил новенькую, терпко пахнущую типографской краской книгу, на заглавном листе которой прочел имена авторов: Фр. Энгельс и К. Маркс, — и бегло просмотрел донесение. Оно состояло из письма издателя Левенталя и приписки осведомителя.
Левенталь писал некоему журналисту — сотруднику газеты, с которым был коротко знаком:
«Я посылаю Вам книгу Энгельса и Маркса, только что вышедшую из печати. Эта книга в настоящий момент представляет особый интерес, так как Маркс недавно был выслан из Парижа. Энгельс и Маркс — наиболее способные сотрудники «Немецко-французского ежегодника» Руге. Энгельс, который долго жил в Англии, является наилучшим знатоком английских социальных порядков. Его осведомленность в английских фабричных отношениях признана неоспоримой и в Германии.
Данная книга борется против философско-социального направления бауэровской «семьи» и написана в резко саркастической манере.
Энгельс и Маркс, образуя фракцию коммунизма, являются, следовательно, в известной мере крайними по своим взглядам. Книга их — это победоносный и сокрушающий поход против бауэровского пустословия, претенциозности и безвкусной фразеологии. Она, во всяком случае, произведет впечатление, особенно благодаря своему совершенно новому критическому подходу к «Парижским тайнам» Эжена Сю. Она также содержит интересные замечания о французской революции, французском материализме и социализме..
Ознакомление с этой книгой подведет Вас к богатому и благодатному источнику, имена обоих авторов ее уже стали предметом обсуждения прессы.
Вы меня очень обяжете, если выступите с обстоятельным разбором этой книги во «Всеобщей газете».
Надеюсь, что я вскоре смогу доказать Вам, как всем сердцем я ценю Ваше дружеское расположение к себе…
До личной встречи…
Преданный вам Левенталь.
Франкфурт-на-Майне, 24 февраля 1845 г.».
Меттерних перевернул последний листик письма, на нем была пометка осведомителя.
«Книга в 21 печатный лист, «Святое семейство, или Критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании» Фр. Энгельса и К. Маркса — замечательное явление. На этих днях она вышла в издательстве Рюттен и Левенталь. Как именно доктор Левенталь, который вообще хорошо разбирается в социалистическом движении Франции, оценивает книгу, можно в известной мере получить представление по его письму».
Подписи не было, но Меттерних хорошо знал почерк немецкого журналиста, давно состоявшего на платной службе в австрийской полиции.
Откинувшись в кресле с высокой резной спинкой, старый канцлер перелистал книгу двух молодых коммунистов. Уже беглое ознакомление с ней дало ему возможность оценить юмор, задор и недюжинные знания авторов.
«Ученые люди, — подумал он, ожесточаясь. — И как, однако, заражены страшным ядом века! И все же это от молодости. Образумятся с годами, оценив преимущества кастовых барьеров и прелесть денег».
Маркс с семьей поселился в маленьком домике на улице Альянс, № 5/7, недалеко от ворот Сен-Лувен.
Однажды раздался энергичный стук молотком по входной двери.
— Могу ли я видеть Карла Маркса? — спросил молодой человек с улыбающимся, удивительно располагающим лицом. — Я Энгельс.
Женни Маркс живо протянула ему руку.
— Прошу вас, мы очень рады, Карл и я.
— Значит, вы жена доктора Маркса? Я так много слышал о вас лестного. К сожалению, когда я встречался с Карлом в Париже, вы были в отъезде.
— Да, я была тогда в Трире.
Молодые люди улыбнулись и сразу почувствовали взаимную симпатию.
— Карл, Карл, приехал, наконец, наш друг! Иди скорее сюда!
Карл и Фридрих горячо обнялись. После обеда Женни, разливая кофе, спросила Энгельса:
— Скажите, как могло случиться, что, не зная лично Карла, вы в ранней юности написали стихи о себе и о нем, как о двух соратниках. Они звучат как предвидение. Не правда ли?
— Да, я всегда искал такого друга, как Карл…
Фридрих приехал в Брюссель чрезвычайно увлеченный Людвигом Фейербахом и много рассказывал о нем Карлу.
— Как я тебе уже писал, — говорил Фридрих, — Фейербах ответил на наше общее письмо к нему. Я уверен, он неизбежно придет вскоре к коммунизму и станет нашим соратником.
Карл с сомнением покачал головой.
— Фейербах неоспоримо прав, когда объявляет абсолютный дух отжившим духом теологии. Верно и то, что «Сущность христианства» осветила многие головы и спасла их от путаницы и мрака. Мы от всей души приветствовали его в феврале прошлого года,
хотя не все у него приемлемо. Ты знаешь, я писал об этом в «Немецко-французском ежегоднике»… Но будет ли он борцом? Это ведь созерцательный ум, к тому же жизнь в глуши делает его все более вялым, безразличным. Увы, Фейербах не хочет понять, что человек существо общественное и всегда зависит от данной среды и условий. Он воспринимает человека исключительно биологически. В этом его великое заблуждение. Природа природой, но не уйти нам в этом иире от политики. Рядом с энтузиастами природы должны стать энтузиасты государства, хочет или не хочет этого Фейербах.
Помолчав, Энгельс ответил:
— Фейербах подверг жестокой проверке гегелевскую философию природы и религии, ты вскрываешь и исследуешь философию права и государства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дело Зорге - Ханс-Отто Майснер - Биографии и Мемуары
- Записки цирюльника - Джованни Джерманетто - Биографии и Мемуары
- Лавров - Александр Иванович Володин - Биографии и Мемуары
- Карл II Стюарт - Кондратий Биркин - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Кто кого предал - Галина Сапожникова - Биографии и Мемуары
- Русская муза парижской богемы. Маревна - Елена Мищенко - Биографии и Мемуары
- Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
- От Клеопатры до Карла Маркса. Самые захватывающие истории поражений и побед великих людей - Наталия Басовская - Биографии и Мемуары