Мелкие группы "мессершмиттов" в драку почти не ввязываются. И только к вечеру, когда солнце склонялось к горизонту, в районе Опатув нам повстречалась группа из двенадцати вражеских истребителей.

Боевой порядок противника не был эшелонирован по высоте, в то время как наш был построен в два эшелона ударная группа и группа прикрытия. Ударное звено вел я, звено прикрытия - Кузьмин. Фашисты увидели лишь мою четверку и, маскируясь лучами заходящего солнца, решили атаковать. По поведению "мессершмиттов" я легко понял, что противник малоопытный, необстрелянный, но немцев много. Что ж, попробуем схватиться.

В наушниках предупреждающе прозвучал голос ведомого: - Впереди слева "мессершмитты"! Приказываю спокойно следовать в том же боевом порядке, чтобы противник не смог разгадать моего замысла.

Командир группы "мессершмиттов" приготовился атаковать нас сзади. Будучи уверенным в нашей беспечности, он начал заводить все свои самолеты с левым разворотом. Мы не меняем курса. Когда гитлеровцы развернулись и, увеличив скорость, стали сокращать дистанцию, я подал команду:

- Разворот все вдруг на сто восемьдесят, за мной в лобовую!

Фашисты не успели опомниться, как попали под встречный удар нашей четверки. Их ведущий попытался было развернуть свою машину, но тем самым оказался в еще более невыгодном положении. Моя пулеметная очередь прошлась по его бензобакам. Самолет загорелся и рухнул на землю.

В быстром темпе повторяем атаку за атакой. Надеясь на свое количественное превосходство, гитлеровцы, однако, не уходят. Ведущий второй пары Сопин сбил еще один самолет, но и это не образумило противника.

Когда бой достиг высшего напряжения, подаю команду: - Кузьмин, атакуй! И в тот же миг верхняя четверка обрушивается на врага. Шаруев почти в упор посылает по "мессершмитту" две очереди. Фугасный снаряд отрывает у него крыло, и фашист, беспорядочно падая, врезается в землю.

Поодиночке, крутым пикированием немцы уходят в разные стороны.

- Бегут! Бегут! - кричит кто-то по радио.

Бой окончен, В небе спокойно. Только бело-голубоватая полоска - след подожженного самолета - продолжает еще висеть в нем.

Войска ведут бои местного значения с целью улучшения позиций и разведки сил противника. В них участвуют отдельные подразделения, иногда части.

Но вот 12 августа с утра на направлении города Сташув неожиданно вспыхивают крупные бои. Их завязывают фашисты. В наступлении участвуют пехота, танки, авиация. Врагу даже удается несколько потеснить наши части. Ко второй половине дня бои принимают еще более ожесточенный характер.

По вызову с переднего края веду восьмерку истребителей. Здесь опять все заволокло пылью и дымом.

Всматриваясь во мглу, замечаю группу "фокке-вульфов".

Они, безусловно, имели задачу "расчистки" воздуха, поэтому охотно ввязались в драку и действовали дерзко.

Плохая видимость мешала просматривать пространство, из-за чего бой принял характер атак отдельных пар.

Основное внимание у меня сосредоточено на том, чтобы удержать тактическую связь между парами, чтобы вовремя помочь тем, кто окажется в беде.

С первой же атаки я и Егоров сбили по "фокке-вульфу", но это не надломило противника. Он лезет с еще большим остервенением. Замечаю, как пара "фокке-вульфов" пытается атаковать нашу пару. Прихожу к ней на помощь. Но лишь только я вышел из атаки, как новая вражеская пара пошла на меня в лобовую атаку.

Самолеты сближаются с бешеной скоростью. Ловлю в прицеле ведущего фашиста. По поведению вражеского летчика можно заключить, что он тоже занят тщательным прицеливанием. У кого больше выдержки, чтобы бить только наверняка? Противник открывает огонь с большой дистанции. Ага, значит, не выдержал.

Трассирующие снаряды проходят около моего самолета, не задевая его. Теперь моя очередь. Самолет гитлеровца растет в прицеле. Нажимаю гашетку. Заработали пулеметы и пушка.

Мгновение - и фугасный снаряд отрывает левое с черным крестом крыло. Противник падает по крутой наклонной.

Сопина атакуют четыре истребителя. Боевым разворотом набираю высоту и бросаюсь на выручку. Но стоило лишь изменить шаг воздушного винта, самолет начало трясти так, что трудно было даже разобрать показания приборов. Ставлю винт в прежнее положение. Тряска уменьшилась, но на фонаре кабины появился масляный налет, впереди ничего не видно.

Выхожу из боя и следую на свой аэродром. В чем же дело? Во время осмотра выяснилось, что поршень лопасти винта оказался спаянным со втулкой... бронебойным 20-миллиметровым снарядом: это в лобовой атаке один из "гостинцев" фашиста попал во втулку воздушного винта моего истребителя...

На плацдарме я провоевал еще несколько дней, но после одного из боев меня отправили в госпиталь, где пришлось пролежать около двух месяцев.

СНОВА В РОДНОМ ПОЛКУ...

Тот, кто во время войны лежал в госпитале и, начав поправляться, думал больше не о том, как окончательно встать на ноги, а о том, чтобы попасть непременно в свою часть, кто для исполнения этого желания строил самые дерзкие планы возвращения к своим, вплоть до самовольного побега, тот хорошо знает, каким по-настоящему радостным бывает чувство возвращения в полк, с которым связана вся фронтовая жизнь. Такое радостное чувство испытал я в октябре 1944 года, попав после госпиталя к своим летчикам.

Здесь встретил я старых друзей, некоторых молодых истребителей и... Да, это была изумительная встреча, которая только и возможна на войне. Высокий летчик с изможденным лицом, прихрамывая, бросился ко мне, лишь только увидел меня.

- Орловский Коля?! Вот чудеса.

- Он самый.

- Жив?

- Жив.

И полился долгий печальный рассказ о том, что произошло с Орловским с того момента, когда он, раненный под Кировоградом в декабре 1943 года, сумел выброситься на парашюте, но не смог избежать фашистского плена.

- Теперь, товарищ командир, - говорил задумчиво Орловский, - я по-настоящему узнал, кто такие фашисты. Раньше видел их на расстоянии, а когда столкнулся лицом к лицу да еще безоружный... Вы знаете, лежу раненый, встать не могу, а он меня, скотина, бьет сапогом.

- Ничего, поправишься - за все заплатишь, - стараюсь успокоить взволнованного воспоминаниями товарища.

- В долгу не останусь. Я их бил и еще буду бить. Ох, и буду! Только бы скорее поправиться.

Орловский находился в лагере для военнопленных и, когда Советская Армия освободила его, разыскал свой полк. Действительно странно складываются человеческие судьбы на войне: не быть за все время не только раненым, но даже и не получить ни одной пробоины в самолете - и вдруг сразу и ранение и плен...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 64

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Записки истребителя - Анатолий Кожевников бесплатно.

Похожие на Записки истребителя - Анатолий Кожевников книги

Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
На взлет! Записки летчика-истребителя - Федор Архипенко - Биографии и Мемуары
Жизнь летчика - Эрнст Удет - Биографии и Мемуары
Триста неизвестных - Петр Стефановский - Биографии и Мемуары
По тонкому льду. О нравах в хоккее - Александр Кожевников - Биографии и Мемуары
Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод - Биографии и Мемуары / Литературоведение
Маршал Варенцов. Путь к вершинам славы и долгое забвение - Юрий Рипенко - Биографии и Мемуары
Любовь к истории питая - Сергей Михайлович Каменев - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
Записки геологоразведчика. Часть 1: Семейные хроники, детство, школа - Александр Виноградов - Биографии и Мемуары
Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение - Вильфрид Штрик-Штрикфельдт - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий