И когда наступил следующий день, Бертац рано поутру, по побуждению и поручению своего брата Санти, отправился повидать Дзамбона и, найдя его, начал говорить так: "Дзамбон, любимый мой брат, мы хорошо обдумали и ещё лучше взвесили наши обстоятельства и, зная, что ты - старший наш брат, а ведь это и вправду так, находим, что тебе первому и подобает отправиться странствовать по свету, а мы, поскольку ещё не вышли годами, повременим пока дома и станем присматривать за нашим отцом; а буде ты тем временем обретёшь удачу и счастье для себя и для нас, ты нам об этом отпишешь, и мы вслед за тобой уйдём отсюда и разыщем тебя". Услышав этот ответ, Дзамбон, который рассчитывал обмануть Бертаца и Санти, отнюдь не нашёл его чрезмерно приятным и так пробормотал про себя: "Они, однако, ещё коварнее и злокозненнее меня". И он сказал себе эти слова, потому что задумал было отослать братьев куда-нибудь далеко-далеко, дабы из-за повсеместного недорода они где-нибудь умерли с голоду, а он остался единственным владельцем всего, ибо отец их был уже на краю могилы и, можно сказать, не жилец больше на свете. Но всё у Дзамбона обернулось совсем не так, как им было задумано. И вот, выслушав высказанное Бертацем и Санти мнение, Дзамбон из имевшихся у него кое-каких лоскутов соорудил себе безрукавку и, прихватив котомку с хлебом, сыром и бутылкой вина, а также обув ноги в рваные башмаки из свиной кожи, ушёл из отчего дома и направился в Брешию.

Не найдя там подходящего для себя занятия, он устремился в Верону, где встретился с мастером шапочником, который спросил его, умеет ли он шить шапки, и которому он ответил, что нет, не умеет, и, увидев, что и здесь ему для себя ничего не найти, покинул Верону и через Виченцу двинулся в Падую. Тут он наткнулся на неких врачей, которые спросили его, умеет ли он ходить за мулами, и он им ответил, что нет, не умееет, но умеет пахать землю и ставить подпоры в винограднике, и, ни о чём не договорившись с ними, он оставил Падую и ушёл оттуда в Венецию {97}. Проделав изрядный путь, и не найдя никакого занятия для себя, и не имея ни денег, ни пропитания, Дзамбон впал было в отчаяние. Но после долгого перехода он добрался, по милости господа бога, до Лецафозины, но и здесь, поскольку у него не было денег, никто не хотел приютить его у себя, так что бедняга просто не знал, что ему делать. Увидев, однако, подёнщиков, вращавших ворот, при помощи которого поднимались на суда грузы, и получавших за это кое-какую плату, он примкнул к ним и стал промышлять этим же ремеслом.

Но судьба, которая всегда преследует бедняков, лентяев и неудачников, пожелала, чтобы у него, когда он вращал такой ворот, лопнула ременная лямка и чтобы ворот, раскрутившись назад, изо всей силы ударил его одной из своих рукояток прямо в грудь и повалил наземь, и он потерял сознание и оказался на волосок от смерти, и, если б не некие добрые люди, которые, взяв его за ноги и руки, перенесли на судно и отвезли в Венецию, он бы не выжил. Поправившись, Дзамбон покинул этих добрых людей и снова пустился странствовать по земле в поисках такого занятия, которое было б по нём. Случилось так, что, когда он поравнялся с кондитерской лавкой, хозяин её, толокший в ступке миндаль, чтобы изготовить из него марципан, спросил у него, не захочет ли он у него остаться, и Дзамбон ответил ему согласием. Войдя в лавку, мастер вручил Дзамбону конфеты, которые нужно было перебрать и пересмотреть, и объяснил, что чёрные должны быть отделены от белых, после чего свёл его с ещё одним подмастерьем, обучавшимся ремеслу в его заведении, с тем, чтобы они работали вместе. И вот Дзамбон принялся вдвоём с кондитерским подмастерьем перебирать эти конфеты, причём товарищ его - вот язва, вот злодей! - делал это на свой собственный лад, а именно, сдирал с них сладкую верхнюю оболочку и оставлял начинку.

Хозяин, догадавшись об этом, схватил добрую палку и всыпал им, не скупясь и без счёта, приговаривая: "Ах, разбойники, негодяи, мошенники, если вздумалось делать такое, делайте, сколько вашей душе угодно, но со своим, а не с моим", - и всякий раз награждал их палочными ударами, после чего приказал немедленно убираться ко всем чертям. Претерпев столь суровое обхождение у кондитера и уйдя от него, Дзамбон отправился на площадь святого Марка и, на своё счастье, проходя мимо того места на ней, где торгуют овощами и зеленью, был остановлен одним огородником из Кьоджи {98}, которого звали Вивиа Вианель, и тот спросил, не хочет ли он отправиться с ним, обещая вдосталь его кормить и хорошо с ним обращаться. Павший духом Дзамбон, который к тому же был голоден и мечтал поесть, сказал, что согласен, и, распродав те немногие овощи, какие у него ещё оставались, огородник вместе с новым работником сели в лодку и направились в Кьоджу; и Вивиа приставил Дзамбона смотреть за садом и ухаживать за виноградником.

Понемногу Дзамбон привык ходить туда и сюда по Кьодже и хорошо узнал многих друзей хозяина, и так как подошло время созревания первых фиг, Вивиа сорвал с дерева три чудесные фиги и уложил их на блюдце, чтобы послать в дар своему куму, который жил тут же, в Кьодже, и которого звали сер {99} Педер. Призвав Дзамбона, он вручил ему три эти фиги и приказал: "Возьми, Дзамбон, три эти фиги и отнеси их моему куму серу Педеру и скажи ему, чтобы он из любви ко мне ими полакомился". Послушный воле хозяина, Дзамбон отозвался: "С большой охотой, хозяин", - и, прихватив фиги, весело удалился. Идя по улице, бездельник, которого не оставляло в покое его жадное чрево, то и дело поглядывал и заглядывался на фиги и обратился к своему чреву с таким вопросом: "Что же мне делать? Съесть ли их или не есть?" Чрево ответило: "Для голодного законы не писаны". И так как Дзамбон был чревоугодником от природы, и, кроме того, постоянно ощущал голод, он последовал совету своего чрева и, взяв в руку одну из фиг, принялся пальцами выдавливать её снизу и до тех пор нажимал на неё, пока не кончил тем, что высосал всё, что в ней было внутри, и от неё осталась одна кожура.

Съев фигу, Дзамбон задумался, не поступил ли он дурно, но, так как его по-прежнему мучило чрево, он взял в руку, не посчитавшись со своими сомнениями, ещё одну фигу и съел её таким же манером, как и первую. Почувствовав, что позволил себе недопустимое безобразие, Дзамбон стал колебаться, что же ему теперь делать, продолжить ли путь вперёд или вернуться назад. И, преодолев в конце концов свои колебания, он набрался духу и решил идти дальше. Придя к куму своего хозяина серу Педеру, Дзамбон постучался в дверь, и, так как его в этом доме хорошо знали, ему немедля открыли. Войдя внутрь, он застал сера Педера шагающим взад и вперёд по комнатам. Увидев Дзамбона, сер Педер спросил: "Что тебе нужно, Дзамбон? С добрыми ли ты явился вестями?" - "С добрыми, добрыми, - ответил Дзамбон, - мой хозяин послал вам со мною три фиги, но две из них съел я сам". "Как же ты сделал это, сынок?" - спросил сер Педер. "А вот как", - ответил Дзамбон, и, взяв последнюю фигу, положил её в рот, и неторопливо расправился с нею, и таким образом покончил со всеми тремя плодами.

Увидав, как ловко это проделал Дзамбон, сер Педер сказал ему: "Передай своему хозяину мою превеликую благодарность и чтобы впредь он больше не беспокоился и не посылал подобных подарков". На это Дзамбон поспешил ответить: "Нет, нет, мессер, пожалуйста, не сомневайтесь, что я с большой охотой доставлю вам его дар". Вслед за сим Дзамбон показал серу Педеру спину и возвратился домой. Узнав о плутнях Дзамбона, и принимая во внимание его нерадивость в работе, а также жадность к еде и безграничное обжорство, и поняв, что он безнадёжный бездельник, Вивиа прогнал его прочь. Бедняга Дзамбон, лишившись крова над головой и не зная, куда податься, надумал отправиться в Рим и попытаться устроить свои дела удачнее прежнего. И как он решил, так и сделал. Достигнув Рима и разыскивая и подыскивая себе хозяина, он набрёл на купца, которого звали мессер Амброс да Муль и который держал большую суконную лавку, и, договорившись с ним, начал помогать ему в торговле. Хлебнув перед тем досыта горя, Дзамбон порешил старательно учиться своему новому ремеслу и его превзойти.

И так как Дзамбон был хитёр и пронырлив - даром, что горбат и по-деревенски неотёсан - он в короткое время настолько освоился с лавкой и так хорошо изучил своё дело, что хозяин перестал себя утруждать продажей и закупкой товара и положился в этом полностью на Дзамбона, передоверив ему торговлю. Случилось так, что мессеру Амбросу понадобилось отправиться с сукнами на ярмарку в Реканати {100}, но, видя, что Дзамбон в своём деле дока и вполне доверяя ему, он отправил его с товаром на ярмарку, а сам остался в Риме присматривать за своей лавкой. Вскоре после отъезда Дзамбона судьба пожелала, чтобы на мессера Амброса напал кровавый понос - хворь, столь тяжёлая и столь страшная, что всего за несколько дней она довела его до могилы. Жена мессера Амброса, которая звалась Феличетой, увидев своего супруга на смертном одре, от великой скорби и душевного потрясения, одолеваемая к тому же воспоминаниями о покойнике и мрачными мыслями об ожидающем её разорении, чуть не протянула ноги сама. Услышав печальную весть о смерти хозяина, Дзамбон поспешил вернуться домой, и такова была милость господня, что он не дал торговле прийти в упадок.

1 ... 54 55 56 57 58 59 60 61 62 ... 132

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола бесплатно.

Похожие на Приятные ночи - Джованфранческо Страпарола книги

Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
Недолгое счастье Френсиса Макомбера - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Снега Килиманджаро - Эрнест Миллер Хемингуэй - Классическая проза
Зеленые глаза (пер. А. Акопян) - Густаво Беккер - Классическая проза
Золотой браслет - Густаво Беккер - Классическая проза
Обещание - Густаво Беккер - Классическая проза
Сфинкс без загадки - Оскар Уайльд - Классическая проза
Молочная пища - Шолом Алейхем - Классическая проза
Бен-Гур - Льюис Уоллес - Классическая проза
Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза

Оставить комментарий