Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Малость полегчало. Панас окунул голову в ручей, после попил еще и только затем с горем пополам встал.
Дракон с победным видом сидел столбиком у скалы, скрестив на груди передние лапы.
– Ну как?
– Так и перетак твою налево! – рявкнул Панас. – Предупреждать же надо, что у тебя в крынке не первач, а огонь!
– Я предупреждал, – дракон совершенно по-человечески пожал плечами.
Панасу возразить было нечего: и правда ведь предупреждал.
Тем временем огненная драконья вода делала свое дело: в голове Панаса зашумело, словно выпил он не глоток, а целую бутылку трындычихиного первача.
– А вообще питье добрячее! Сроду такого крепкого не пробовал.
– Разумеется, не пробовал. У вас такого не делают. Как полагаешь, шинкари станут покупать такой? Оптом?
– Шинкари? Да такое пойло они с руками оторвут! Это тебе не трындычихина сивуха! Это ж жидкий огонь! Мечта козака!
Панас хмелел все сильнее. Он вторично взял в руки бутыль, отхлебнул – на этот раз осторожно, нашел в себе силы проглотить, сипло выдохнул и до ушей улыбнулся.
– Ик! А закусить у тебя есть чем, а Мор… как тебя там?
– Мораннонед! Насчет закусить – это в пещеру, там на вертеле должен остаться вчерашний баран. А вот цыбули вашей любимой у меня нету, уж не взыщи.
– А и хрен с ней, с цыбулей. Баран так баран. Веди!
* * *Почуяв родные места, даже старая Панасова кобыла прибавила шагу, временами переходя на хлипкую рысь. Панас тоже оживился и отвлекся от размышлений, в общем-то не свойственных настоящему козаку.
А размышлял он с утра вот о чем: почему крепчайшее драконье пойло, так вчера захмелившее душу и тело, наутро выветрилось почти бесследно? Где больная головушка? Где измятое, будто черти по нему топтались, лицо? Глядя на отражение в ручье, Панас немало подивился – обыкновенно после вечернего веселья просыпаешься чуть живой, еле-еле выползаешь из беспросветно-черной ямы. А тут – только жажда поутру да во рту будто кошки ночевали. А голова – ясная.
Волшебное пойло!
Замысел дракона Панас в общем понял: Мораннонед действительно воровал овец у окрестных кметов (а что ему еще оставалось делать? Голод – не тетка). Однако же даже такой по слухам зловредной, коварной и враждебной роду людскому твари, как дракон, было совестно воровать чужое. Ну не хотел Мораннонед ссориться с людьми и все тут! Однако многочисленные его попытки наладить хоть какие-нибудь отношения с пастухами доселе успехом не увенчались: пастухи либо бежали в беспамятстве и потом присылали какого-нито заезжего героя с сабелькой, либо просто бежали, крестясь и взывая к Всевышнему: спаси, мол, и сохрани души наши, а также стада от хвостатой напасти.
Всевышний тут помочь вряд ли мог: дракон весил немало и отсутствием аппетита не страдал. А стало быть, раз в два-три дня требовался ему баран, либо козочек пара, либо корова на неделю. На людей Мораннонед не нападал из принципа, сражался только с драконоборцами, которые являлись про его драконью голову, да и то прежде пытался увещевать и договариваться. Правда, увещевал безуспешно – до случая с Панасом.
Вот и вез несостоявшийся драконоборец Панас Галушка изрядных размеров мех с огненной драконьей горилкой поперек седла, да еще один малый – при поясе. Дракон здраво рассудил, что в пути Панасу непременно захочется промочить горло беспохмельной драконовкой. Не потрошить же большой мех? Вот и дал маленький на дорожку. Горилку Панас должен был продать шинкарям, а на вырученные деньги купить на шмянской ярмарке нескольких овец и пригнать к Мораннонеду в лощину.
Подслеповатые оконца шинка «Придорожный» Панас почему-то заметил раньше, чем соломенные крыши окраинных хат. Однако дивиться сему прелюбопытному факту особо не стал – малый мех как раз опустел, а потрошить большой в такой близости от шинка мог только конченый пьянчуга или записной жадина.
В шинке было почти пусто: единственно храпел на лавке в дальнем углу дебелый бородач, прикрытый драным кожухом. Под голову бородач подложил собственный кулак; второй кулак (понятное дело, вместе с рукой) свисал с лавки чуть не до самого пола. Шинкарь, Сава Чупрына, порался где-то на задах и зычно орал на нерасторопную дочку.
С мехом на плече Панас прошел к столу у подслеповатого оконца. Столешница почернела от времени еще во времена прадеда Савы, а к моменту, когда отец Савы завещал сыну дело с хозяйством и преставился, почерневшую столешницу посетители успели немало изрезать ножами, заляпать юшкой и полить горилкой.
– Сава! – заорал Панас. – Подь сюды!
Шинкарь на задах на миг умолк, прислушиваясь. Потом осведомился:
– Кого там холера принесла в такую рань?
– Я те дам холера! – рявкнул Панас еще громче.
– А, это ты, Панас? – Сава вошел, вытирая руки о фартук. – Тут надысь болтали, что дракон тебя сожрал.
– Я сам кого хошь сожру! – непререкаемо заявил Панас, поглаживая усы.
Шинкарь истолковал жест по-своему:
– Горилка у меня только червонодольская, звыняй. Трындычиха что-то не мычит не телится: еще позавчера обещала зятя прислать, а все нету.
– Хм, – Панас, хоть и с некоторым опозданием, но таки допер, что положение складывается очень даже выигрышное, хотя намеревался для завязки разговора сначала тяпнуть стопку горилки. – А у меня как раз с собой… Не желаешь ли… э-э-э… (тут Панас почему-то вспомнил умно изъясняющегося Мораннонеда) ознакомиться?
И выразительно встряхнул мех на плече. Мех булькнул – солидно, басом.
– Что, горилки привез? – оживился Сава. – Ну-ка, ну-ка! Манька, тащи флягу! Которую поутру чистила! И корчажку еще прихвати!
– Горилка, – назидательно изрек Панас, опять-таки вспоминая дракона, – в сравнении с этим – вода! О!
Сава недоверчиво прищурил глаз и наклонил голову:
– Так-таки и вода?
– Чтоб я лопнул!
– А вот сейчас поглядим!
Шинкарь, демонстрируя немалую сноровку, перелил содержимое меха во флягу – надо сказать, размер фляги он угадал очень удачно, вот что значит набитый глаз. Остатки драконова пойла Сава вылил в корчажку, а последние несколько капель стряхнул на стол. Критически поглядел на скромную лужицу и плеснул еще из корчажки.
– Манька, огня!
Манька метнулась к очагу и вернулась с зажженной лучиной.
– Проверим, крепка ли! – заявил шинкарь и поднес огонек к каплям на столе. Те занялись не хуже соломы на ветру.
– Во как! – изумился Сава. – Ее что, из горючего масла гонят? Манька, воды!
И пробубнил под нос:
– Неровен час еще стол займется…
Манька, повинуясь жесту Савы, залила огонек на столешнице, а Сава тем временем осторожно поводил носом над корчажкой. Нос, пористый и пятнистый, походил на носок старого растоптанного чобота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Циклы 'Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов - Научная Фантастика
- Откуда берутся баньши - Юстина Южная - Научная Фантастика
- Око за око - Дино Буццати - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы [litres] - Филип Дик - Научная Фантастика
- Электронная чума - Мюррей Лейнстер - Научная Фантастика
- ОКО:2075. Часть 1 - Евгений Владимирович Соколов - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Замок горного короля - Джудит Тарр - Научная Фантастика
- Кукольник - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Проект «Сколково. Хронотуризм». Хроношахид - Тимур Алиев - Научная Фантастика