Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хлопнул ладонью по выключателю и ужаснулся. На него глядела жуткая красно–белая харя. Сперва было просто страшно. Спустя мгновение узнал бесноватую девку и перепугался: не в кровище ли она.
Нет. Эта дура была не в крови. Она была в чем–то другом…
— Ты что, совсем двала?! — заорал Сигизмунд. — Ты что, оборзела? Чуть до инфаркта не довела!.. С Вавилой, мудозвоном, блин, так шути!.. Ты, бля… думай, что делаешь, твою мать!..
Лантхильда моргала. Поначалу слушала с хитроватой улыбочкой. Потом на ее размалеванной физиономии появилось недоумение. Явно была разочарована тем, как он принял ее остроумную выходку.
Устав орать, Сигизмунд плюхнулся на диван. Как был, в куртке. И в уличной обуви. Точно больной, медленно выпростался из рукавов. Вяло расшнуровал ботинки.
Лантхильда утекла на кухню. Загремела там посудой. Уронила что–то, косорукая.
Явилась. Кофе принесла. Сахару, как всегда, полчашки. С заискивающей улыбкой подала.
— Ага. Довела до гипертонического криза, теперь кофиђм добить решила…
Однако чашку взял. Отхлебнул — неожиданно полегчало.
— У, двала!.. — пробормотал Сигизмунд.
Девка невозмутимо подобрала его куртку и ботинки, унесла их в коридор. Вернулась. Физия была, конечно, жуткая. Прав боец Федор — талантище у нее.
— Иди–ка сюда, — подозвал ее Сигизмунд. — Наклонись.
Ужасная рожа с готовностью приблизилась. Оскалилась в ухмылке.
— Зу охтис? — вопросила она, довольная.
— Нии, — соврал Сигизмунд. — Я никогда нэй охта.
Потер пальцем девкину щеку. Не стиралось.
— Хво? — спросил Сигизмунд недовольно. — Хвем ты намазалась, кайся.
Лантхильда, явно гордясь своей изобретательностью, предъявила. Господи! Маркер для письма по стеклу. Он же вообще не смывается. Ни при каких обстоятельствах. Что ж теперь, так и жить с этой страхолюдиной?
— Ну, что мне с тобой делать прикажешь? — проговорил Сигизмунд устало.
— Нуу, — отозвалась размалеванная для тропы войны девка. — Таак… Драастис…
И, вынув из кармана, нацепила на нос очки.
Сигизмунд не выдержал — заржал.
— В клоуны тебя, что ли, определить?
— Нуу, — повторила девка.
Вошел кобель с верным мослом в зубах. С грохотом выронил на пол. Улегся, начал мусолить. Этот мосол жил в квартире Сигизмунда уже месяц. Кобель то терял его, то вновь обретал и первозданно радовался.
— Так. Чем же, девка, тебя отмывать? Скипидаром? Нет у меня скипидара… Ацетоном придется.
Добыл в стенном шкафу бутыль с ацетоном, отщипнул кусок ваты. Вернулся в комнату. Наводящая ледяной ужас маска девкиного лица уставилась на него. Сигизмунда передернуло.
— Пошли.
Лантхильда доверчиво пошла за ним. Они отправились в гостиную. Из этой комнаты запахи почему–то не распространяются по квартире. Наоборот, туда все запахи собираются. Аэродинамическое чудо.
Сигизмунд усадил Лантхильду в кресло, сам уселся против нее на стул и принялся оттирать ее ацетоном. Поначалу девка испугалась, унюхав незнакомый запах. И то верно. Ацетон вонял, как весь НЕУКРОП вместе взятый.
— Терпи, дура. Умела пакостить — сумей последствия преодолеть.
Лантхильда и терпела. Кобель сунулся было со своей костью — компанию поддержать — но очень быстро ушел.
Глаза у девки заслезились.
— Закрой ты их, — проворчал Сигизмунд. Кучка мокрой ваты с красными пятнами на столе росла.
В разгар процедуры требовательно взревел телефон. Сигизмунд чертыхнулся. Отложил вату. Погрозил Лантхильде пальцем, чтобы ацетон не трогала.
Звонила Наталья. Она стабильно звонила в день получки. Обычно они договаривались и встречались назавтра. Сигизмунд отстегивал на Ярополка четверть того, что получал. Честно отстегивал. Впрочем, Наталья всегда не верила, что это четверть. Подозревала.
— Что так долго не подходил? — недовольно сказала Наталья.
— Гадил.
— Запыхался, я же слышу. Трахался, небось.
— Говорят тебе, гадил.
— А запыхался почему?
— Запор у меня. Тужился. Давай быстрее, мне некогда.
— Тебе всегда некогда.
— Слушай, перезвони минут через десять.
— Сам позвони. Когда прогадишься.
Сигизмунд брякнул трубку и, проклиная все на свете, потащился в гостиную.
Девка теперь была красная вся. Кое–где остался след маркера, а там, где тер Сигизмунд ацетоном, покраснела кожа. Надо бы ее смазать чем–нибудь. А то еще облезет.
Мазать было особо нечем. Был только крем после бритья. Сигизмунд густо облепил девкину физиономию кремом. Сойдет.
Теперь надо бы успокоиться. С мыслями собраться. С Натальей переговорить по–людски.
Сигизмунд отвел Лантхильду в «светелку». Велел до лица не касаться. Заставил лечь на тахту. И не просто лечь, а по стойке «смирно». Кулаком погрозил, велел не вставать. И вообще не шевелиться. Никогда.
Лантхильда жалобно посмотрела на него. Ну и видуха у нее. Сдобная какая–то.
Сигизмунд взял палку, которой обычно раздвигал шторы. Лантхильда тревожно уставилась на палку. А, не нравится!.. Сигизмунд погрозил ей на всякий случай еще и палкой. Хмыкнул. Притворил дверь. Палку тихонько пристроил к двери. Услышит, если юродивая из комнаты вылезать надумает.
— Але, Наталья?
— Что, с облегчением? — мстительно осведомилась Наталья.
— Да, все в порядке. — Сигизмунд нарочно взял небрежный тон. — Как дела?
— Записала Ярополка в бассейн.
— Почем?
— Двести шестьдесят.
— Понял.
Наталья слегка подобрела. Стала договариваться о встрече. Договорились на Технологическом. Завтра.
— А вообще какие новости?
— Зарплату задержали.
— На сколько?
— Третий месяц не платят. И пенсии моим задержали. Сидим без денег.
— Ладно, завтра подброшу, сколько смогу.
— А ты как поживаешь? — поинтересовалась Наталья. — Кто эта дура–то была?
— Какая дура?
— Которая орала не по–нашему.
— А… Это тебя угораздило неудачно. Я переговоры вел. С норвежцами. Сама понимаешь, в неформальной обстановке.
— С норвежцами, — повторила Наталья. — Понятно.
По голосу Сигизмунд понял, что она ему не поверила. Зачем–то пустился в подробности.
— Ну, скандинавы — они же нажираются до положения риз…
— Ага. Скандинавы.
Но Сигизмунда было уже не остановить.
— У папашки этой бабы два сейнера. Треской и селедкой занимаются.
— Тараканов на сейнерах морить подряжался?
— Каких тараканов… Знаешь, у них поговорка есть: «Тот не мужчина, кто не участвовал в Лофтзеендском лове трески».
— Вот и получается, что кобель ты.
— Почему это я кобель? — обиделся Сигизмунд.
— Потому что не участвовал. В лове трески.
— Буду.
— Что будешь?
— Треской ихней торговать буду здесь.
— А еще что будешь?
— Хватит, — сказал Сигизмунд. — Тараканий бизнес скисает. Как говорится, рок–н–ролл мертв.
— А у тебя все скисает. Ладно, до завтра. Как обычно. Только не опаздывай. Я с работы буду.
И положила трубку.
Сигизмунд перевел дыхание. Решил заодно своим позвонить. Узнать, как у родителей дела. Может, им тоже пенсию задержали. То есть, скорей всего задержали. Эти акции по стране проводятся массово. Недаром в новостях намедни какая–то раскормленная морда щеками трясла…
Набрал номер.
— Алло. Это я. Как дела?
Подошла мать. Многословно начала отвечать. Дела были не очень. Потом спросила, где он будет отмечать Новый Год. Дома или к ним придет.
— Еще не знаю, — сказал Сигизмунд. — Не решил. Наверное, к вам все–таки первого числа зайду. Сохрани там для меня пирог.
Раздался грохот. Кобель оторвался от кости, вскинул голову. Появилась Лантхильда. Вся в креме. Лоснилась. Морда красная.
— Я кому сказал — лежать! — заорал Сигизмунд.
— С кем это ты? — подозрительно спросила мать.
— С кобелем.
— Гоша, как ты выражаешься…
— А как говорить? «С собакой»?
Лантхильда что–то залопотала, показывая на свою физиономию. Сигизмунд махнул ей на диван. Рявкнул:
— Сидеть и молчать, унлеза двала!
— Что? — переспросила мать.
— Это я не тебе. Так «наполеон» оставь мне, ладно?
— Не знаю, будет ли «наполеон» в этом году. Денег нет.
— Я подброшу.
— Ты Наталье подбрось. Она Ярика в бассейн хочет устраивать… И вот что, Гоша. Мы тут с отцом говорили… Хотим с Ярополком перевидаться.
— Ну? — настороженно спросил Сигизмунд.
— Нуу, — потянула с дивана девка. Сигизмунд показал ей кулак.
— Ждем вас на выходные, — твердо произнесла мать. — Я Наталье уже говорила. Вы с ней, вроде, встречаетесь. Договоритесь, а потом ты мне отзвони.
— Ладно, — угрюмо согласился Сигизмунд. — Привет отцу.
Положил трубку. Уставился на Лантхильду. Сегодня жизнь корчила ему одну гримасу за другой.
- Студентка, комсомолка, спортсменка - Сергей Арсеньев - Социально-психологическая
- Грустная история Васи Собакина - Игорь Градов - Социально-психологическая
- Путеводитель - Сергей Елисеенко - Социально-психологическая
- Диянка – рыцарский пес - Елена Хаецкая - Социально-психологическая
- Пусть вспыхнет пламя - Барталомей Соло - Социально-психологическая
- Дорога в сто парсеков - Советская Фантастика - Социально-психологическая
- Кто платит за переправу? - Танассис Вембос - Социально-психологическая
- Берега смерти (сборник) - Майкл Муркок - Социально-психологическая
- Розовый мир - Елена Русская - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Юмористическая фантастика
- Энергия души - Алексей В. Мошков - Социально-психологическая