Форма входа
Читем онлайн Сергей Дурылин: Самостояние - Виктория Торопова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Рассказывая о Дурылине, нельзя не сказать о его любви к кошкам. Он их не просто любил, он их глубоко уважал за их мудрость, красоту и грацию, ласковость и преданность хозяину, но при всём этом — независимый нрав. «Васька, мой кот <…> хорош уж тем, что за всё время лежания его на письменном столе моём никогда не сказал ни одной глупости. <…> Я Ваську глубоко уважаю и люблю. В своём углу ему принадлежит большое место, совершенно заслуженное». Это челябинская запись 1924 года. А в 1926 году, начав в третьей тетрадке «В своём углу» писать о русских писателях XIX века, Сергей Николаевич вдруг бросает, сделав приписку: «(Васька лапки положил и не дал писать)»[427]. В рукописи карандашом обведены лапки кота. По-моему, это замечательно и трогательно. Челябинского Ваську привезли в Москву. Когда Дурылина в 1927 году арестовали и комнату его опечатали, кот лёг под дверь комнаты, отказывался от еды и воды, которую приносили соседи по квартире, и умер от тоски по хозяину. Сергей Николаевич часто вспоминал его в своих записях. М. Н. Лошкарёва, племянница В. Г. Короленко, с 1934 года печатавшая работы Дурылина, приехав в Болшево, нередко заставала Сергея Николаевича у письменного стола, неловко притулившегося на краешке кресла, чтобы не потревожить раскинувшуюся на нём во всю ширь Мурку. Композитор Ю. Бирюков 23 января 1941 года исполнил на рояле в Болшево свою «Кошачью сюиту», посвящённую дурылинской кошке Мурке. А Сергей Николаевич подарил этой кошечке свою книгу «Михаил Юрьевич Лермонтов», написав на титульном листе: «Милой Мурочке, моей помощнице-певунье при этой работе. Автор. 12.VII. 1943»[428].
Ещё в 1920-х годах Сергей Николаевич начал писать для Ирины Алексеевны (чтобы её позабавить и развеселить) маленькие рассказики, стишки о кошках и от имени кошек. Утром возле своей кровати она находила «сюрпризики». Их весело читали за завтраком, а потом складывали в папочку. Постепенно сложилась целая книжка «Муркин вестник „Мяу-Мяу“» с рисунками автора. В неё вошли помимо рассказов о своих кошках рассказы о кошках известных людей, о кошкиных именах, а также загадки, песенки, шутки-прибаутки, рассказы о птицах и зверях, о домашних новостях, о близких друзьях и знакомых. В сокращённом виде книжка издана за свой счёт другом дурылинского дома, бывшим директором Симферопольской картинной галереи Розой Дмитриевной Бащенко тиражом 500 экземпляров[429]. И разошлась в считаные дни.
В Болшеве успокоилась душа Сергея Николаевича под тёплой материнской заботой Ирины Алексеевны. Здесь он сумел примирить в себе служение Богу (тайное) и служение искусству (явное).
Распорядок в доме, весь образ жизни были подчинены интересам Сергея Николаевича. Вставал он на рассвете, часа в четыре утра, пил чай и садился работать у себя в кабинете над очередной книгой, лекцией, докладом. Когда обитатели дома и гости просыпались, он выходил к ним и за общим завтраком развлекал весёлыми разговорами, интересными рассказами. Дня не проходило, чтобы кто-нибудь не приезжал к нему. С возвращением в Москву изменился круг знакомых. Из прежнего окружения «иных уж нет, а те далече», а некоторые перевоплотились в «новый антропологический тип» (выражение Н. Бердяева) и делали карьеру. Продолжает общаться с Т. А. Сидоровой (Буткевич), М. В. Нестеровым, М. К. Морозовой, С. А. Никитиным (епископом Стефаном), с С. И. Фуделем только письмами, так как тот в ссылке, с Б. Пастернаком, Р. Р. Фальком, Н. Н. Гусевым, Нерсесовыми, Гениевыми и ещё несколькими людьми из «доарестного» окружения. Теперь у него много друзей из актёрской среды, добрые отношения с учёными-филологами, людьми искусства.
Московская жизнь Дурылина так насыщена литературной, научной и педагогической работой, как будто это компенсация за годы томской ссылки. После возвращения из Киржача он недолгое время работает старшим научным сотрудником Музея Малого театра. В год образования Союза писателей СССР (1934) становится его членом — билет № 492 подписан М. Горьким. (Членом Всероссийского союза писателей Дурылин был с 1920 года.) С 1938 года сотрудничает в Лермонтовской и Толстовской группах Института мировой литературы (ИМЛИ). По заданию института пишет книги, статьи, читает доклады, участвует в качестве комментатора и редактора в подготовке академических собраний сочинений классиков. С 15 мая 1945 года по 1 апреля 1946-го заведует кафедрой истории русского театра в Государственном институте театрального искусства (ГИТИС), с 4 апреля по личной просьбе освобождён от этой должности и оставлен в качестве профессора. Под его руководством написаны и защищены многие диссертации. В это же время (с 30 марта 1945 года) он — старший научный сотрудник сектора истории театра во вновь созданном Институте истории искусств АН СССР, с 1946 года и до конца своих дней — профессор. В 1944 году по ходатайству ИМЛИ Дурылину присваивают степень доктора филологических наук без защиты диссертации по совокупности работ. До самого конца Дурылин не сбавлял напряжённый ритм работы.
Болшевский период был самым плодотворным в творчестве Дурылина — более двухсот крупных публикаций, а ещё работы, которые писались в служебном порядке для Института истории искусств АН СССР, для Института истории АН СССР и остались в машинописном варианте, статьи в газетах, рецензии, а также то, что создавал для себя — «в стол». А сколько было «сердечно-отстоявшегося», «мыслительно-окрепшего» (выражения Дурылина), что хотел, но не решался доверить бумаге. Часть оставшихся в рукописях материалов об актёрах Дурылин надеялся увидеть на страницах «Театрального наследства», которое, он полагал, должно быть создано по типу «Литературного наследства». К сожалению, осталось неоконченным исследование «Пушкин и Грибоедов. „Борис Годунов“ и „Горе от ума“. К истории творческой взаимности». Сколько бесценного мог бы Дурылин поведать нам!
Дурылин продолжает серию фундаментальных исследований из истории литературных отношений России и Западной Европы, начатую работой «Русские писатели у Гёте в Веймаре»: «Александр Дюма-отец и Россия» (1937), где освещает отношения Дюма с Николаем 1 и его путешествие по России; «П. А. Вяземский и „Revue encyclopédique“» (1937) — об утаённом сотрудничестве Вяземского с журналом Жюльена, друга Робеспьера; «Г-жа де Сталь и её русские отношения» (1939) — о скитаниях писательницы, изгнанной из Франции Наполеоном за политические взгляды, о её переписке с Александром I и отношениях с С. С. Уваровым, будущим президентом Академии наук. Тонкая интуиция исследователя, глубокое знание материала позволяют Дурылину строить своё повествование на фоне политической и общественной атмосферы, в которой жили его герои. В своих исследованиях Дурылин свободно перемещался из века в век, из одной страны в другую, от одного вида искусства к другому — всё составляло его профессиональный интерес, и знания были глубокими.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сергей Дурылин: Самостояние - Виктория Торопова бесплатно.
Похожие на Сергей Дурылин: Самостояние - Виктория Торопова книги
- Сравнительные жизнеописания - Плутарх - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Нестеров - Сергей Дурылин - Биографии и Мемуары
- Мой XX век: счастье быть самим собой - Виктор Петелин - Биографии и Мемуары
- «Расскажите мне о своей жизни» - Виктория Календарова - Биографии и Мемуары
- Иоффе Абрам Федорович. Помощник Рентгена Вильгельма Конрада - Владимир Левченко - Биографии и Мемуары
- Петерс Яков Христофорович. Помощник Ф. Э. Дзержинского - Светлана Аршинова - Биографии и Мемуары
- Коновницын Петр Петрович. Помощник Кутузова - Владимир Левченко - Биографии и Мемуары
- Старовойтова Галина Васильевна. Советник Президента Б.Н. Ельцина - Маариф Бабаев - Биографии и Мемуары
- Моя жизнь. Записки суфражистки - Эммелин Панкхёрст - Биографии и Мемуары
