Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Довольно странное определение. Что значит ваше «скорее всего»?
— Это значит, что здесь проходит граница наших знаний и начинается зона, неизвестная земной науке.
Ярко освещенный потолочными светильниками туннель, с усиленными пластобетоном стенами, продолжал расширяться и вскоре превратился в подземный зал, потолок которого располагался на двадцатиметровой высоте. Возможно, раньше здесь находился ангар для космических кораблей или ракетные стартовые установки.
Сейчас зал был пуст, и меня поразило отсутствие каких бы то ни было приборов и индикаторов. Угадывая мой очередной вопрос, Коленский сказал:
— Ни один прибор здесь не выдерживает больше десяти минут. Исследования приходится вести только с переносными установками.
— Как получилось, что до вас никто не заметил излучения? Или весь этот зал построили вы сами?
— Нет конечно. Я полагаю, что Гифрон появился здесь уже после того, как база была покинута.
В конце зала, в его боковой стене, я заметил отверстие с неровными краями около полутора метров в диаметре. Это и было началом той выработки, которую проложили люди Коленского, обнаружившие Гифрона.
В конце десятиметрового туннеля виднелся квадрат светящегося окна, заполнявшего почти всю ширину выработки, до самого потолка. Сорок сантиметров — такова была толщина бронированного, преобразованного стекла, отделявшего нас от бушующего моря энергии.
То, что находилось за стеклом, больше всего напоминало корень какого-то гигантского, неправдоподобного растения. Диаметр этого образования был настолько велик, что в окне умещался лишь его небольшой фрагмент. Цвет массы казался белым. Ее трудно было рассмотреть, поскольку она все время находилась в движении, меняла форму и оттенки своей окраски. По ней проходили какие-то волны и сполохи. Вспухали и исчезали волокнистые образования, оплетавшие массу сплошным коконом.
— Вот это и есть Гифрон. Вернее, его ничтожно малая часть. Представьте себе эти гигантские образования, на многие километры уходящие в кору планеты, пронизавшие ее во всех направлениях, и вы получите некоторое представление о его истинных размерах. К тому же волокна не кончаются в нашем мире, а уходят в иные паравселенные. Никто не сможет определить подлинные размеры этого гиганта.
Он говорил о Гифроне восторженно, так, словно сам был его создателем. Мы стояли метрах в десяти от бронированного стекла, и мне все время казалось, что я физически ощущаю то чудовищное давление, которое испытывало стекло.
— Как вам удалось установить это окно?
— У него бывают короткие периоды спячки — именно этим мы и воспользовались, по-видимому, это стекло не слишком его раздражает, иначе он бы его давно уничтожил. Здесь, — он кивнул в сторону окна, — ежесекундно перемещаются гигаватты энергии. Нам никогда не удавалось даже приблизительно определить ее мощность.
Я подумал о том, что люди в своих исследованиях слишком часто забывают о границах дозволенного и уходят в запретные области. Грань, отделяющая нас от лежащего за стеклом энергетического монстра, казалась такой хрупкой, такой ненадежной… Что, если его настроение изменится, что, если ему вздумается хотя бы часть той гигантской энергии, которой он управляет, использовать против нас? Невольный холодок от этой мысли заставил меня вздрогнуть.
— У вас случались здесь аварии со смертельными исходами?
Было заметно, что мой вопрос смутил Коленского.
— Только вначале. Сейчас мы достигли некоего консенсуса, и Гифрон ведет себя тихо. Скорее всего его самого заинтересовали наши исследования. Возможно, он, в свою очередь, наблюдает за нами через это окно…
Словно подтверждая его слова, фиолетовая молния, отделившись от массы Гифрона, коснулась стекла и медленно, как во сне, просочилась сквозь его поверхность внутрь туннеля. Она сверкала и изгибалась, словно огромная фиолетовая змея, не знающая, что ей делать дальше.
Трансформатор в моей голове перешел на другую тональность, его звук разрастался, пронизывая все мое существо.
— Это тороид… — почему-то шепотом произнес Коленский. — Такого не было уже несколько лет. Ваше присутствие его раздражает. Попробуем уйти, но двигайтесь медленно, без резких движений.
Вряд ли стоило предупреждать меня об этом. В воздухе сильно запахло озоном. Фиолетовая змея свернулась в огромный бублик, и теперь это огненное образование, шипя и разбрасывая искры, начало медленно приближаться к нам. Вот когда я пожалел об оставленном в сейфе Коленского ноже, единственном оружии, способном устрашить эту тварь.
Казалось, Гифрон знает об этом, знает, что мы безоружны и совершенно беспомощны перед его мощью, крохотные человеческие козявки, возомнившие себя хозяевами чужого мира…
Огненное кольцо постепенно приближалось, теперь его отделяло от нас не более метра, и я ощущал, как световые волны, проходившие по его поверхности, отдаются внутри моего сознания болезненными импульсами.
Воздух, до предела насыщенный энергией, оставался холодным…
Что-то я должен был сделать, что-то предпринять… В глубине сознания копошились какие-то забытые образы. Я знал, что, если немедленно не пойму этих тайных, никому неведомых знаков, мы оба погибнем. Над нами поставили эксперимент. Эксперимент на сообразительность, на быстроту реакции… Но только в случае неправильной реакции нас ждет не болезненный укол электрического тока, которым мы так любим потчевать своих лабораторных животных, а смертельный разряд энергии…
Мне казалось, что сверкающее окно перед нами потемнело. Оно притягивало меня, глубоко в подсознании сформировалась мысль о проходе, о двери в иные миры… Стоило сделать шаг навстречу, перестать сопротивляться, и энергетический вихрь подхватит меня, унесет с собой…
Но я продолжал упорно бороться — слишком много незавершенных дел и неразрешенных загадок удерживало меня на месте. Может, потом, позже… Эта мысль помогла мне вновь обрести контроль над собственным телом. Окружающие предметы вновь обрели четкость.
Больше всего приблизившееся к нам огненное кольцо походило на гигантскую шаровую молнию необычной формы. Я знал, что шаровые молнии, коснувшись какого-нибудь предмета, имели неприятную привычку взрываться…
Кажется, Коленский кричал мне что-то неразборчивое, я почти не слышал его. В такие минуты человек остается один на один с самим собой, со своим страхом и своим мужеством… Совершенно определенно я знал, что только от меня зависит, останемся ли мы оба живы, от того, успею ли я вспомнить…
Лицо, несущееся в вихре огня… Сеть, протянувшаяся через миры… Все не то… Мысли Лании… Сжатая в комок воля, предотвратившая смертельный удар ночного монстра… Это уже ближе, но сейчас мне не нужен щит, нужно что-то другое… Управление силой мысли… Именно так управляются все создания Гифрона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Жизнь после - Владимир Петров - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Комитет Правды - О. Палёк - Научная Фантастика
- Приносящий Дары - Александр Абердин - Научная Фантастика
- Шорох прибоя - Евгений Гуляковский - Научная Фантастика
- Последний мираж (сборник) - Евгений Гуляковский - Научная Фантастика
- Падающего толкни - Кирилл Шарапов - Научная Фантастика
- Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви) - Джек Вэнс - Научная Фантастика
- Реальность где-то рядом - Андрей Имранов - Научная Фантастика