Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я здесь по делу, – заявил мужчина, потянулся за булочкой и немедленно отправил ее в рот. Ни джем, ни взбитые сливки его не заинтересовали. – Мы ищем певицу для вечерних танцев на базе. Проводятся по субботам.
– Певицу? – переспросила Кэтрин.
Мужчина отхлебнул чаю:
– Да, и один из музыкантов, которых мы на днях наняли, сказал, что ваша невестка раньше пела в «Савое». Говорят, она в этом деле очень хороша.
– Что ж, все так и есть, – согласилась Кэтрин, удерживая в руках блюдце с изящной чашкой. – Но это было давно, до того как она вышла замуж за моего сына. Я не уверена, что ее заинтересует ваше предложение. Она теперь вся в ребенке, понимаете?
– Конечно, понимаю, – кивнул он. – Но все должны вносить свой вклад в эту войну. И поддержание морального духа является первоочередной задачей.
Объяснений не требовалось: скоро союзные армии вторгнутся в Европу, и это знание тяжелым бременем лежало на всех – особенно на военных.
– Ваша невестка сейчас дома? – спросил он.
– Да, дома.
– Могу я с ней поговорить?
Кэтрин очень быстро вычеркнула из памяти тот досадный факт, что я была плодом любви виноторговца и певицы из французского кабаре, и поэтому неохотно позвонила в колокольчик.
Уже назавтра я приступила к репетициям, которые проходили в бальном зале Гранчестер-холла. Какое это было наслаждение – снова петь, день за днем, и забыть о войне, пусть всего на пару послеобеденных часов.
Когда на Суррей опустились субботние сумерки, я на велосипеде направилась в сторону аэродрома. Сумку с вечерним платьем, расческой и губной помадой я положила в корзину на руле. На въезде меня остановил охранник. Я назвала свое имя – быстро сверившись со списком, он пропустил меня на закрытую территорию. На засыпанной гравием парковке возле столовой, которую на ночь превратили в танцевальный зал, я резко затормозила. Я оставила велосипед позади здания и вошла внутрь – музыканты уже ждали меня на сцене.
– Я на минутку, – сказала я лидеру группы и поспешила в дамскую комнату, чтобы переодеться, встать на каблуки и поправить прическу и макияж.
Когда я вышла в зал, группа уже играла первую композицию – инструментальную версию Tea for Two в джазовой обработке. Двери столовой распахнулись для девушек, которых привезли на автобусе из Гилдфорда.
Я отошла в сторонку, любуясь подвешенным к потолку диско-шаром. Зажглись расставленные по углам прожекторы, и танцпол неожиданно, точно по волшебству, заискрил отраженным светом. Приятнее всего было осознавать, что в ближайшие три часа война до нас не дотянется.
Когда я запела Boogie Woogie Bugle Boy[12], казалось, на танцпол вышли все. Пары увлеченно танцевали свинг, но тут лидер группы решил, что пора сделать небольшой перерыв. Мы завершили первую часть концерта песней La Vie en Rose[13], которую я исполнила на французском.
Несколько минут спустя я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Встала подальше от стайки местных девушек, которые бесстыдно флиртовали с янки, – на крохотную полянку с видом на аэродром.
Я стояла в одиночестве и, запрокинув голову, смотрела на звезды. Как всегда, мои мысли обратились к Людвигу. Быть может, сейчас он стоял под ночным небом где-нибудь в Европе и думал обо мне, глядя на те же звезды. Не погиб ли он? Этого я не знала. Мне давала силы жить лишь моя непоколебимая вера в то, что он где-то там, целый и невредимый, сражается на войне, в которую не верит, и тоскует по мне так же сильно, как тоскую по нему я.
Я все глубже зарывалась в воспоминания о нем и его прикосновениях. Людвиг. У нас родился сын. Его зовут Эдвард, и он унаследовал твои прекрасные голубые глаза.
– Что за ночь!
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась: слева от меня стоял, тоже любуясь звездами, американский пилот. Его выдал акцент – но, как ни странно, он был в форме британских королевских войск. Я узнала значок с крыльями, приколотый над его левым нагрудным карманом, – символ принадлежности к нашим военно-воздушным силам.
Я удивилась, что этот мужчина – высокий, темноволосый, с красивым, точеным профилем – забыл здесь: ему бы блистать на танцполе и очаровывать местных девушек.
– Чудесная, – вежливо ответила я. – Вот бы везде царил такой же мир.
– Нам везет. По крайней мере пока.
Эти слова отрезвили меня, напомнив, что многим из этих храбрых парней вскоре предстояло пересечь Ла-Манш и пожертвовать своими жизнями, чтобы положить конец нацистским бесчинствам.
Подул свежий ветерок – я поежилась и обхватила себя руками, жалея, что не подумала накинуть на плечи шарф.
Не говоря ни слова, американец расстегнул пиджак и перехватывающий его пояс.
– Вы, кажется, замерзли. Вот, закутайтесь.
Отказаться было бы невежливо, поэтому я поблагодарила его и завернулась в тепло его тела, запертое в рукавах его кителя.
– У вас красивый голос, – сказал он. – И большой талант.
– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. – Я снова устремила взгляд в звездное небо.
– Мне особенно понравилась последняя песня. Как она называется?
– La Vie en Rose.
– La Vie en Rose… – повторил он так же понуро, как покачивался позади нас тронутый легким ветерком американский флаг. – Да, так. У вас превосходный французский. Вы говорите по-французски – или просто песню заучили?
– Нет, я говорю на нем уже… кажется, целую вечность.
– Учили в школе?
– Моя мать была француженкой. Я пол-детства провела в Бордо.
– Серьезно? В Бордо? Это же там делают все вино?
– Не все, – хихикнула я, – но да, в этом районе множество отличных виноделен.
Мгновение мы молчали, слушая, как стрекочут сверчки. Наконец американец повернулся ко мне и протянул руку.
– Лейтенант Джек Купер. Из Коннектикута, США.
Я вложила свою руку в его ладонь:
– Приятно познакомиться с вами, лейтенант. Меня зовут Вивиан Гиббонс.
– Знаю, – улыбнулся он. В его магических карих глазах заплескалась дружелюбная игривость.
– Правда?
– Да.
– Откуда же? Догадываюсь, что вы не на афише мое имя прочли.
– Нет, не на афише. – Он молча отвернулся и окинул взглядом взлетно-посадочную полосу, оставив мой вопрос без ответа.
– Так вы скажете или нет? – рассмеялась я.
Мгновение поразмыслив, он посмотрел мне в глаза:
– Вас все на базе знают. Даже прозвище вам дали – Недостижимая. «Недостижимая едет» – так все говорят, когда вы направляетесь в город.
– В каком смысле «недостижимая»? –
- У Ромео нет сердца - Лена Петсон - Современные любовные романы
- Гарвардская площадь - Андре Асиман - Русская классическая проза
- Каким быть человеку? - Шейла Хети - Русская классическая проза
- Двойное дыхание (ЛП) - Лиз Реинхардт - Современные любовные романы
- Разрушительная игра - Ана Хуанг - Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Эротика
- Том 3. Третья книга рассказов - Михаил Алексеевич Кузмин - Русская классическая проза
- Том 1. Первая книга рассказов - Михаил Алексеевич Кузмин - Русская классическая проза
- Любовь на карантине (ЛП) - Карлан Одри - Современные любовные романы
- Украденные прикосновения - Нева Олтедж - Современные любовные романы / Эротика
- Былое и думы. Части 1–5 - Александр Герцен - Русская классическая проза