Он разглядывал красотку украдкой: нехорошо, ведь, пялиться в упор – тут не съемочная площадка. Он чувствовал, что от смущения его мысли сделались по-детски глупыми…
А что, подумал Вадим, эту тоже можно назвать ходячей стилизацией эпохи. Как там, в «Стиле звёзд» было написано: «Не унывающая в любых обстоятельствах и царственно простая гражданка Республики Марины начала XXI века…»
Это точно про Лилию…
Вот и вещи вокруг – ей под стать.
Белый халат, прямо-таки идеально бел. На среднем пальце правой руки – золотое кольцо с неизвестным чёрным камнем… Странный камень: чёрный – и в то же время кажется прозрачным. Как чёрное может быть прозрачным? И вспыхивает радугами… На столе – телефон, воплощение изящества. Не просто стеклянная пластинка, нет, таких Вадим ещё не видел… Левее, наискосок – беленький ноутбук… Под «Похищением Европы» – музыкальный центр уважаемой марки конца прошлого века. Забавно…
Интересно, какую музыку она слушает?
Вадиму захотелось, чтобы Лилия слушала Мориса Равеля…
И тут Вадим вспомнил фразу, услышанную недавно от кого-то из приятелей: «красивая до смешного…»
– Что хихикаете? Вадим, слышите меня?
– Ой!..
– Я говорю: разложите эти цветные квадратики в такой последовательности: первым – тот, который нравится больше всех, вторым – тот, что нравится меньше… И так далее. Последним должен оказаться тот, который совсем не нравится. Понятно?
– Понятно.
Первым Вадим положил белый квадратик, вторым – красный, следующим – чёрный…
Вырез белого халата глубок и заканчивается головокружительной тенью, на фоне которой искрится золотая звёздочка…
Потом следовали синий, жёлтый…
Тонкая рука коснулась чёрной пряди…
Серый квадратик…
А глазищи светлые-светлые… Ах, какие глазищи!.. Как небо в воде колодца…
Меньше прочих нравились оранжевый и зелёный…
Вадиму было приятно находиться рядом с Лилией… Приятно и уютно… Хотелось рассказывать что-то откровенное и греться в лучах её внимания…
Последним в ряду оказался грязно-коричневый.
– Хорошо.
Потом Лилия показывала Вадиму какие-то нарисованные лица, и он должен был указывать на те из них, которые нравятся, и те, которые не нравятся.
При этом Вадим в глубине души надеялся, что он-то сам Лилии нравится.
– Спасибо, маэстро. Теперь можете погулять в саду примерно час. И заходите к Михаилу Юрьевичу. Я передам ему все материалы.
Вадим сказал: «Спасибо».
Направляясь к выходу, спиной почувствовал взгляд и тепло улыбки. Не оглянулся.
В коридоре подошёл к окну. Прижался лбом к стеклу. Оно было тёплым. Жаль…
Вадим постоял немного, тупо глядя прямо перед собой. Потом побрёл к лестнице.
Он не пошёл в сад – направился к Инге. Поднялся на четвёртый этаж – и столкнулся с ней на лестничной площадке.
Инга – невысокая, пятидесятилетняя женщина с короткой стрижкой ярко-рыжих волос. Её лицо, усыпанное веснушками, могло бы казаться некрасивым… Но оно таким не кажется. Рядом с Ингой забываешь о том, что бывает какая-то другая красота, кроме доброты. А ещё у неё волшебный голос, гибкий, чувственный, немного хрипловатый. Слушать бы и слушать…
– Привет, Инга, – сказал Вадим.
– Здравствуй, миленький. Отчего невесел?
– Ах, не спрашивай… Я позабыл все слова… Плёл что-то несусветное… Впрочем, видно, что Михаил Юрьевич понимает больше, чем ему говоришь. Одним словом, нужно зайти через час…
– Пойдём на балкон, – предложила Инга.
Они пошли в конец коридора.
С маленького балкончика, в торце здания видны крыши, спускающиеся по зелёному склону горы, а над ними – широкая полоса моря. Носятся ласточки…
…Тёплый ветер приносит слуху то отдалённый гул самолёта,… то чей-то смех…
…Присутствует в воздухе что-то ещё…
Тени забытых воспоминаний…
Голоса?.. Запахи?.. Картинки?..
Возникло – и растаяло…
– Вадим, – сказала Инга, сделавшись вдруг печальной, – Ты говорил, что съёмка назначена на четыре…
– Да.
– Ты не мог бы прийти домой… не слишком поздно? Сегодня 17 июня, три года со дня смерти Василия… Посидим вдвоём, выпьем, поговорим…
Вадим кивнул.
– Скажи, Инга, почему он умер так рано? Как это было? Я ничего не знаю о твоём муже. Кажется, он был военным лётчиком?..
– Да, он был военным лётчиком и умер, как настоящий мужчина.
Василий был командиром большого транспортного «Громова…»
Однажды в его самолёте произошла авария… Потом была экстремальная посадка. К счастью, никто не пострадал. Кроме Василия. Порок сердца, не замеченный ранее врачами, дал о себе знать. Потом выяснилось, что с этим заболеванием о полётах придётся забыть. Представь его состояние, когда он об этом узнал…
Инга вздохнула…
Поглядела на проплывающие облака…
– В конце концов, он решил найти работу на земле. Причём такую, которая вообще не напоминала бы о небе. Решил начать жизнь с нуля… Возможно, он был прав.
Василий надолго куда-то уезжал на машине. Я не задавала вопросов. О самочувствии он говорил, что всё в порядке.
Однажды мне стало тревожно. Я всегда чувствую, если с кем-то из близких…
Одним словом, я тут же позвонила. Василий ответил, что всё в порядке, он едет домой. Но голос! Я сразу поняла, что ему очень плохо!
Как выяснилось впоследствии, случилось вот что: у самого нашего дома на дорогу выскочил незнакомый мальчишка. Он отчаянно махал руками. У дороги дожидалась парочка: беременная девчонка, лет семнадцати и парень, её муж (такой же зелёный). Махавший руками был братом роженицы… Да, девчонка собралась рожать. Все трое были испуганы и растеряны.
Без лишних вопросов Василий развернул машину и помчался в больницу Терехова.
Брат Насти – так звали юную роженицу – сказал мне, что подумал тогда, будто водитель пьян…
Нет. Василий терял сознание от боли.
Он подъехал к родильному отделению, остановил машину и умер… А Настя благополучно родила. Мальчика назвали Василием…
– Я тоже хотел бы умереть так… – тихо сказал Вадим.
– Глупый! – Инга взъерошила пятернёй его русые волосы. – Ты живи и другому дай жизнь! Рано тебе о смерти думать…
Вадим вздохнул.
– Ладно, пойду, поработаю, – сказала Инга и пожала Вадимовы пальцы…
Вадим кивнул.
Инга ушла, а он остался на балконе. Вадим смотрел в синее пространство перед собой, и «проигрывал» в воображении картинки только что услышанного рассказа… Ему было грустно и очень-очень хорошо…
– Итак, – сказал доктор Бусурин, – можете взглянуть на результаты двух тестов. Третий (то есть, первый) не покажу… И поговорим о ваших снах.
– Снах? – Вадим поднял от распечаток удивлённые глаза… – Почему о снах?..
– Читайте, читайте, – сказал Михаил Юрьевич.
Буквы, напечатанные на бумаге, сообщали, что Вадиму Демченко присущи следующие черты:… теплота и мягкость… сердечность… сентиментальность… доверчивость… стремление оставаться в тени… пребывание в мире собственных фантазий… предприимчивость… настойчивость…
Конец ознакомительного фрагмента.
