Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юго-западная аллея Центрального парка,
Нью-Йорк
Толпа, увлеченная покупками к празднику, осталась далеко позади. Возле скамейки виднелась призрачная фигура, застывшая в ледяном спокойствии. Высокий, бледный, хрупкий словно китайский фарфор, Персиваль Григори казался порождением снежного вихря. Он достал из кармана пальто белый шелковый носовой платок и судорожно закашлялся, прижав его ко рту. Силуэт дрожал и расплывался с каждым приступом кашля, а во время коротких передышек вновь становился четким. На шелковом платке появились пятна крови, отливающие голубым, яркие, будто осколки сапфира на снегу. Не стоило отрицать очевидного. В последние месяцы дела стали гораздо хуже. Он бросил окровавленный шелк на тротуар и почувствовал, как натерта кожа на спине. Любое самое крошечное движение причиняло сильную боль и было подобно пытке.
Персиваль взглянул на часы «Патек Филипп» литого золота. В последний раз он говорил с Верленом накануне, чтобы подтвердить встречу, и назначил время очень четко — двенадцать часов. А сейчас пять минут первого. В раздражении Персиваль опустился на холодную скамью, уперев кончик трости в мерзлый тротуар. Он вообще не любил ждать, не говоря уже о том, чтобы ждать человека, которому он так хорошо платил. Персиваль предпочитал не обсуждать деловые вопросы по телефону — он не доверял таким обсуждениям, и вчера он тоже сдержался и не стал сразу выяснять у Верлена все подробности. За эти годы Персиваль и его семья собрали достаточно информации об очень многих женских монастырях и аббатствах континента, а теперь Верлен нашел кое-что интересное на Гудзоне.
В их первую встречу Персиваль решил, что Верлен — начинающий бизнесмен, карьерист, иногда балующийся художественным рынком. Буйно вьющиеся темные волосы, самоуверенное поведение, предметы туалета, абсолютно не сочетающиеся друг с другом, — таким предстал Верлен Персивалю. Все, от одежды до поведения, было в нем слишком юным, слишком модным, как будто он не успел найти своего места в этом мире. Обычно Персиваль таких людей не нанимал. Позже он узнал — помимо того что Верлен специализировался в истории искусств, он был художником и преподавал в университете, подрабатывал на аукционах и давал консультации, чтобы свести концы с концами. Он искренне считал себя представителем богемы и был богемно непунктуален. Однако юноша доказал, что умеет работать.
Наконец Персиваль заметил, как он торопливо идет по аллее. Дойдя до скамьи, Верлен протянул руку.
— Мистер Григори, — запыхавшись, сказал он. — Извините за опоздание.
Персиваль холодно пожал протянутую руку.
— Судя по моим сверхточным часам, вы опоздали на семь минут. Если хотите работать на нас и дальше, приходите вовремя.
Он взглянул Верлену в глаза, но молодой человек нисколько не смутился.
— Прогуляемся? — предложил Персиваль.
— Почему бы нет?
Взглянув на трость Персиваля, Верлен добавил:
— Но, если хотите, можно посидеть здесь. Возможно, это будет удобнее.
Персиваль встал и пошел по запорошенному снегом тротуару, постукивая по льду металлическим наконечником трости. Совсем недавно он был таким же красивым и сильным, как Верлен, и не замечал ветра, мороза и холода. Он вспомнил зимнюю прогулку по Лондону в 1814 году, когда Темза покрылась льдом, а ветер был похож на арктический. Он прошел несколько миль, и ему было жарко, как в натопленном помещении. Тогда он был в расцвете сил и красоты. Теперь же от холода болело все тело. Суставы требовали разминки, несмотря на приключающиеся иногда судороги.
— Вы что-то принесли мне, — наконец произнес Персиваль, не поднимая глаз.
— Как обещал, — ответил Верлен.
Он вытащил зажатый под мышкой конверт и с довольным видом протянул его Персивалю. Черные локоны упали на глаза.
— Священные пергаменты.
Персиваль помолчал, не зная, как ответить на шутку Верлена, и взвесил конверт на ладони. Он был большим и тяжелым, как обеденная тарелка.
— Я очень надеюсь, что мне это понравится.
— Думаю, вы будете весьма довольны. Сообщение начинается с истории ордена. Оно включает в себя краткие биографии обитателей монастыря, философию ордена францисканцев, примечания о бесценном собрании книг и картин в библиотеке СФНА и краткое описание миссионерской работы, которая проводится за границей. Я свел все источники в каталог и сделал фотокопии документов.
Персиваль открыл конверт и рассеянно пролистал страницы.
— Довольно общая информация, — небрежно сказал он. — Я не понимаю, почему вас так заинтересовало это место.
Внезапно что-то привлекло его внимание. Он вытащил из конверта пачку бумаг. Ветер трепал края листов, пока он просматривал рисунки — планы прямоугольных этажей, круглые башенки, узкий проход, соединяющий монастырь с церковью, широкий коридор, идущий от входной двери.
— Архитектурные чертежи, — пояснил Верлен.
— Что за чертежи? — спросил Персиваль, покусывая губу.
На первой странице стоял штамп с датой — 28 декабря 1809 года.
— Это оригинальные эскизы Сент-Роуза со штампом и одобрением аббатисы-основательницы монастыря, — ответил Верлен.
— Здесь есть план монастырского двора?
— И планы внутренних помещений тоже.
— Где вы их нашли?
— В архиве окружного суда на севере штата. Похоже, никто не знает, как они там оказались, и вряд ли кто-нибудь заметит, что они пропали. Проведя небольшое расследование, я узнал, что планы были переданы в округ в сорок четвертом году, после пожара в монастыре.
— Вы считаете, эти чертежи имеют какое-то значение?
— Это необычные чертежи. Смотрите сюда.
Верлен показал Персивалю нечеткий эскиз восьмиугольного строения. Сверху было написано: «Часовня Поклонения».
— Вот этот особенно восхищает. Его чертил кто-то, тонко чувствующий масштаб и глубину. Строение представлено так точно, так детализированно, вообще не похоже на остальные чертежи. Сперва я подумал, что он сюда не относится — слишком разный стиль. Но на нем стоит штамп и дата, как на других.
Персиваль вгляделся в чертеж. Часовня Поклонения была изображена очень тщательно. Особое внимание уделялось алтарю и входу. Внутри часовни было нарисовано несколько концентрических колец, одно шире другого. В центре, словно яйцо в многослойном гнезде, была золотая печать. Просмотрев все чертежи, Персиваль увидел, что печать стояла на каждом листе.
— Скажите, — он указал на печать, — как вы думаете, что она может значить?
— Меня это тоже заинтересовало.
Верлен сунул руку в карман пальто и достал конверт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Побег - Алексей Николаевич Круглов - Детективная фантастика
- Кровавая прогулка дьявола - Дэвид Грин - Детективная фантастика
- Число Нави - Лика Русал - Детективная фантастика / Любовно-фантастические романы / Русское фэнтези
- Лодейцин - Иван Олейников - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Триллер
- Охота на Нострадамуса - Никита Аверин - Детективная фантастика
- Дракон, который боялся летать - Мария Николаевна Сакрытина - Детективная фантастика / Периодические издания
- Крот (СИ) - Барчук Павел - Детективная фантастика
- Zen 1001. Технофильская ересь - HORO - Детективная фантастика
- Дело о Синей Бороде - Анна Велес - Городская фантастика / Детективная фантастика / Периодические издания / Ужасы и Мистика
- Читемо: Поэзия убийства - Филип Гэр - Детективная фантастика / Попаданцы