Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Н-да, дело, – проговорил старший, обнажая голову. – Какое тут жив.
– Вся голова вдребезги, – проговорил Федор, наклоняясь над трупом. – Эка! Каша кашей стала!
– И в самом деле! Вот так поработали! – согласился с ним один из дворников. – Даже лица не признать…
Действительно, голова трупа была вся размозжена. Черепная чашка превратилась в осколки, мозг вперемешку со сгустившейся черною кровью покрывали, как маской, всю нижнюю часть лица.
– Царство Небесное! – проговорил старший. – И кто же этакое дело натворить мог?!
– Он, он, проклятущий! – воскликнула Марья. – Гость вчерашний! Барин-покойник вчера его с Федькой неведомо откуда привез. Он и убил. Больше некому, как ему, окаянному. Барышня-то, барышня наша, Софья Карловна, ничего, поди, не знает. Спит теперь, голубушка, крепким сном, а тут такая беда стряслась. Пойти побудить ее!
Марья выбежала из квартиры и через двор кинулась к парадному ходу.
– И нам, ребята, здесь оставаться нечего, – объявил старший. – Сейчас полиция явится, выйдем-ка на лесенку. Никто ничего трогать не смей! Ну уж и дело стряслось!… Федор! Слышал, что Машутка сказала? Ты это какого же убивца к нам в дом привез?
– Я что же, Панкратий Иванович? Мое дело – сторона. Разве я могу в хозяйские дела мешаться?
– То-то „сторона“! Вот посмотрим, с которой стороны тебя к этому делу пришьют? Эх, сколько народа набилось!… Хоть бы полиция скорей приходила!
Вся лестница была запружена людьми, со двора доносился шум голосов.
– Панкратий Иванович! – крикнул снизу посланный старшим за полицией Антон. – На парадный вас требуют… Сам господин помощник туда пришли!
– Иду, иду! – и Панкратий Иванович, расталкивая народ, кинулся к парадному ходу.
– Что у вас тут случилось? Убийство? – встретил его грозным окриком помощник пристава, ожидавший старшего с двумя околоточными и несколькими городовыми. – Простите, сударыня, – с любезным полупоклоном обратился он к стоявшей около него Софье Карловне, за которой видна была дрожавшая Марья. – Евгения Николаевича ухлопали?
– Его, ваше высокоблагородие. Только мы тут ни при чем.
– А это видно будет… Не смотрите за порядком, канальи! Дежурные у ворот спят, вместо того чтобы обывателя оберегать… Дверь открыть!
– Покойник-то около черного хода лежит, ваше высокоблагородие, – пробормотал Панкратий.
– А ведете сюда! Ба-ба-ба! Мефодий Кириллович! Так скоро? – воскликнул полицейский офицер, увидав взбегавшего на площадку старичка. – Никак не ожидал! Право, вы вездесущи!
Софья Карловна вскрикнула, увидав этого старичка. Он был очень похож на Козодоева: такой же низенький, так же гладко выбрит и такой же подвижный. Разница между ними была лишь в том, что Козодоев был худощав, а этот старик имел округлую фигуру, да не носил очков, благодаря чему видны были его умные, проницательные глаза.
Он слышал, как вскрикнула Софья Карловна, и внимательно поглядел на нее.
– Уж и вездесущ! – воскликнул он, здороваясь с полицейским. – Знаете, облава за Обводным была, так я из любопытства присутствовал. А тут вдруг слышу, по телефону сообщают, ну вот и поспешил. Что тут такое? Убийство?
– Козодоева некоего убили…
– Знал его. Дельный парень! Голова замечательная! Насмерть?
– Кажется, так… Так что же мы стоим? Здесь дверь заперта, с другого хода проникнем. Сударыня, – обратился помощник пристава к Софье Карловне, – вы, конечно, с нами?
– Нет, нет! Увольте меня, – дрожащим голосом ответила та. – Это так ужасно! Я не могу, совсем не могу… Еще вчера вечером я видела его живым, а теперь… – и она залилась слезами.
– Не смею настаивать, – опять полупоклонился полицейский. – Я думаю, что ваше присутствие при первом осмотре не обязательно. Ваше мнение, господин Кобылкин? – обратился он к Мефодию Кирилловичу.
– Конечно, – согласился тот. – Я вижу, молодая особа потрясена…
Софья Карловна уже не просто рыдала, у нее началась истерика. Марья поспешила увести ее в квартиру.
– Это кто же такая будет? – спросил Кобылкин у полицейского. – Родственница, дочь?
– Тут какое-то темное, частное дело, – ответил тот, – не то родственница, не то приемыш, не то… – и полицейский офицер что-то прошептал на ухо Мефодию Кирилловичу.
– Ага, понимаю, неопределенные взаимоотношения… а надо признаться, что если последнее, то у старичка вкус был хороший: очень недурна!
Когда они вошли на черное крыльцо, почтительно расступившаяся перед ними толпа сейчас же сомкнулась.
– Это кто же такой в штатском и бритый? – раздались вопросы.
– Как кто? Сам Кобылкин!
– Кобылкин! Знаменитый? Да разве он не в отставке?
– Что ж, что в отставке! По старой памяти ни одного такого дела не пропускает. Чуть где-нибудь преступление, он уже тут как тут, его любят, всюду пускают…
Имя Мефодия Кирилловича Кобылкина в самом деле пользовалось популярностью. Это был человек, одаренный проницательностью, наблюдательностью и сообразительностью, так сказать, ищейка по призванию. Не было такого запутанного дела, которого он не раскрыл бы за время своей долгой службы. Не было преступной тайны, в которую он не проник бы. Даже оставив службу, он продолжал заниматься любимым делом и частенько указывал путь к раскрытию преступления там, где его молодые преемники становились в тупик.
Увидав труп, он не задержался около него, а прошел в комнаты. Там он заглянул во все уголки, простучал все стены и вернулся к помощнику пристава, который составлял уже протокол первоначального дознания.
– Уведомление следователю уже послано, – сообщил ему полицейский, – а вот интересно, что вы, Мефодий Кириллович, обо всем этом думаете?
– А ничего еще, батенька мой, не думаю, – откровенно сознался Кобылкин. – Интересный случай произошел сегодня при облаве-то нашей. За Обводным каналом на пустырях субъектика задержали в числе прочих. С виду поглядеть – босяк форменный, а оказался титулованной особой: граф Михаил Андреевич Нейгоф, и это его сиятельное происхождение несомненными документами подтверждено.
VII
Кто убил?Рассказ Кобылкина не произвел впечатления на полицейского.
– А, старый знакомый: Минька Гусар с кобрановских огородов! – усмехнулся он. – Как же, как же, прекрасно знаю я этого графчика. Частый он у нас в участке гость. Как за Обводным каналом на пустырях облава – он тут как тут. Только он смирный; не тронь его графства – воды не замутит, а только вспомни – беда, буянить начнет, его и не держат, а всегда после наставления на путь истинный отпускают на все четыре стороны. Поди, и теперь выпустили?
– Нет, совсем не то, – произнес Кобылкин.
– Что же? Буянил, что ли?
– Какое! Его в будке на огородах без памяти подобрали. Пришлось в больницу отправить. Жаль, если не выживет! Личность, на мой взгляд, оригинальная.
Больше разговор к графу-босяку не возвращался. Прибыли товарищ прокурора и следователь. Начались осмотры, опросы. Первой была допрошена Марья, потом Федор. Они рассказали все, что им было известно о событиях вчерашнего дня. Допросить Софью Карловну, фамилия которой была Шульц, не удалось. Ужасное событие так подействовало на молодую женщину, что она не могла отвечать на следствии, и ее допрос пришлось отложить.
Первые данные выяснили лишь то, что покойный Козодоев привез к себе какого-то сносно одетого, но со следами побоев на лице человека. Кто он, откуда его взял Евгений Николаевич, осталось неизвестным. Марья показала, что между ее убитым барином и гостем происходил странный разговор: барин смеялся, гость плакал. На этом пока все и останавливалось. Как ушел этот гость, тоже не выяснилось. Удалось доказать лишь одно, что грабежа не было, и убит Козодоев каким-то тяжелым тупым орудием.
Следствие на месте затянулось до вечера. Труп Евгения Николаевича увезли в покойницкую больницы для судебно-медицинского вскрытия. Судебный следователь отправился туда же, пригласив с собой и Мефодия Кирилловича.
– Мы старые знакомые, – сказал он старику, помогая ему сесть в извозчичью пролетку, – и мне интересно ваше мнение.
– Да удобно ли это будет?
– Что такое?
– Да беседа эта самая… Не повлияет ли она на следствие? Я ведь теперь официального значения не имею.
– Ну вот еще! – рассмеялся следователь. – Будем говорить как частные люди и хорошие знакомые, – вот и все. Ну, батенька, не томите! Кто, по-вашему, убил?
– Тот, кому нужна эта смерть.
– А кому она была нужна?
– Вот этого я еще не знаю. И не спрашивайте: все равно ответа не будет. Лучше я вот что вам скажу. Знаете ли вы, что за штучка – Козодоев?
– Вероятно, какой-нибудь делец… Скорее всего, из темных.
– Из темных-то он из темных, а только перед всеми статьями „Уложения о наказаниях“ он был чист, как новорожденный младенец. Уж я-то его хорошо знал! Это был так называемый „ходатай по чужим делам“, только не по судебным – ни за одно судебное дело он никогда не брался. Всяких там зданий, где преступников ждут наказания, а должников – взыскания, он терпеть не мог.
- Воскресшая жертва - Вера Каспари - Детектив
- Шерлок Холмс и доктор Джекил - Лорен Эстелман - Детектив
- Этюд в багровых тонах - Дойл Артур Конан - Детектив
- Человек в пустой квартире - Анатолий Ромов - Детектив
- Тайна египетского креста. Тайна китайского апельсина - Эллери Куин - Детектив
- Отпуск&Детектив - Татьяна Витальевна Устинова - Детектив / Иронический детектив
- Мегрэ и Клошар - Жорж Сименон - Детектив
- Охота на обезьяну - Далия Трускиновская - Детектив
- Заначка на черный день - Сергей Лавров - Детектив
- Лучшие хвостатые сыщики - Устинова Татьяна - Детектив