Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы продолжали стоять у бара. Николо несколько раз бросал взгляды на Юлию. Я знал, что они означают.
Весь вечер я слонялся между пришедшими, здороваясь с теми, кого знал, и понемногу выпивая. Возвращаясь в какой-то момент из туалета, я увидел, что та девушка сидит на скамейке в коридоре. Рядом с ней Юлия, болтающая с Николо. Что ж, ничего удивительного. Я не знал большего смельчака, чем Николо. Я подошел к ним, и он тут же поднялся, хлопнув меня по спине.
– Я хочу познакомить тебя с Юлией, – сказал он.
Николо уже поведал ей, что мы закадычные друзья с детства. Я почувствовал на себе пристальный взгляд Майи.
– Да, позволь тебя представить Майе тоже, я не уверен, что вы знакомы, – сказал он.
Майя протянула мне руку. Сказала, как ее зовут, имя и фамилию. Никому из студентов в голову бы не пришло представиться так формально, тем более на вечеринке вроде этой. Но она сделала это пусть и несколько церемонно, но в то же время очень естественно. Я взял ее ладонь в свою, представился. Она смотрела мне в глаза и улыбалась.
– Кажется, мы ходим на одни и те же лекции, – сказала она.
– Да, верно.
Она опустила взгляд на наши руки, на свою ладонь, которую я по-прежнему держал, и я смущенно выпустил ее.
– Может, посидишь с нами, поболтаем? – спросил Николо.
Он кивнул на место, которое он освободил, между девушек. Подмигнул мне, принес себе стул и поставил его напротив Юлии.
Из зала выходит официант.
– Ну вот, освободился столик, за который вы можете сесть.
Мы берем бокалы и идем за ним. Официант проводит нас к столику с видом на набережную. Прямо напротив пришвартована большая яхта. За соседним столом ужинает молодая пара, а за моей спиной – семья, родители с тремя детьми. «Сколько можно тут торчать, в этом ресторане», – ноет младший. Я узнаю их. Это те самые немцы, с пляжа на другом краю острова, дети еще играли тогда в мяч.
Официантка приносит меню. Мы заказываем рыбу дня, камбалу в глазури из лимонного сока. Белое вино. За моей спиной все громче пищит компьютерная игра. Мы допиваем аперитив.
– Наши соседи по пляжу, они сидят прямо за тобой, – говорит Майя.
– Да, я заметил.
– Посмотри на малыша, он едва достает до края стола, разве это не трогательно?
Официантка возвращается с вином, показывает мне этикетку, дает попробовать. Я киваю. Перед тем как уйти, она ставит бутылку в ведерко со льдом.
Я поднимаю бокал. Майя берет свой. Ее взгляд становится слегка рассеянным. Она захмелела. Да и я тоже. Мои движения и мысли словно покрыты слоем резины. Мы расправляемся с содержимым наших бокалов, и я достаю бутылку из ведерка.
Майя рассказывает о женщине, с которой сегодня разговорилась у бассейна. Я слушаю вполуха. Меня отвлекает пчелиное жужжание компьютерной игры. Оно все сильнее и сильнее раздражает меня, пару раз я оборачиваюсь в надежде, что это заставит родителей угомонить детей, но те молча нависли с невозмутимым видом над своими тарелками. Их отпрыски начинают ссориться из-за игры, выясняют, чья очередь держать планшет в руках. Средний истошно визжит, когда старший пытается его отобрать. Он хочет вернуть себе игру, вскакивает с места, пытаясь вцепиться в гаджет, и врезается своим стулом в спинку моего, да так, что я расплескиваю вино на скатерть. Под моей тарелкой расползается пятно. Я промокаю пролитое вино салфеткой и уже собираюсь обернуться, как вдруг замечаю, что Майя что-то мне говорит.
– Что? – спрашиваю я.
– Не надо.
– Почему?
– Он же не нарочно.
– Вполне допускаю, но у меня-то может быть право попросить его быть поосторожнее.
– Нет, не надо вмешиваться, – говорит она.
Я оборачиваюсь, но ничего не говорю мальчику. Он уже отобрал планшет у брата.
– Он же ребенок, – говорит Майя.
Официантка приносит рыбу. Ставит перед нами тарелки. Мясо у рыбы розовато-белое, покрытое глазурью с кусочками лимона и крупно помолотым перцем. Майя подвигает мне свой бокал. Я наливаю. Мы выпили всю бутылку.
– Давай закажем еще одну, – говорит она.
– Нам больше нельзя пить, если мы хотим вернуться на скутерах в гостиницу.
Майя поднимает пустую бутылку, подавая знак официантке. Та кивает и выходит на кухню.
– Мы оставим скутеры тут и прогуляемся по пляжу до гостиницы, – говорит она.
– На твоих шпильках.
– Я сниму туфли.
– Не проще ограничиться бокалом?
– Почему?
– Я не хочу вставать завтра с утра разбитым.
За моей спиной дети опять начинают хныкать, что им надоело сидеть в ресторане.
– Мы скоро уходим, – говорит мама детям.
Они спрашивают, можно ли им поиграть в бассейне, когда они вернутся в отель.
– Нет, уже поздно, – говорит немка. – Когда вернемся в гостиницу, вам будет пора ложиться в кровать.
Поднимается гвалт. Они не хотят в кровать, они не просили вести их в этот ресторан, они хотели поужинать в гостинице и купаться в бассейне, а теперь вечер испорчен.
Официантка приносит новую бутылку.
– Сегодня у меня настроение выпить с тобой, – говорит Майя.
– Если хочешь.
– Хочу. А ты нет?
– Почему. Очень даже.
– Но…
– Никаких «но».
– Просто перестань на них раздражаться.
Доев рыбу, я встаю из-за стола и иду в туалет. Стены уборной вырублены в скале, на которой построили ресторан. Здесь чисто, унитаз, раковина – все блестит, но высеченные в скале стены придают этому месту суровость, создают атмосферу чего-то древнего, существовавшего задолго до нас. Рядом с раковиной лежит стопка полотенец. Небольшое окошко выходит на море, слышно, как волны бьются о берег. Снаружи так темно, что моря не видно, но я слышу его, чувствую запах морской воды. Я мою руки, разглядывая свое лицо в зеркале. Оно стало коричневым от загара. Глаза остекленевшие. Я наклоняюсь к зеркальной поверхности и обдаю лицо водой.
Семья уже собирается уходить. Самый маленький хочет, чтобы его несли, отец берет его на руки. Двое постарше допрашивают маму, можно ли им будет искупаться, хотя бы минут пятнадцать, когда они придут в гостиницу. Она говорит, что не знает. Вводит пин-код своей карты.
Майя захмелела, она обмякла на своем стуле и изучает немецкую маму.
– Как думаешь, они счастливы? – спрашивает она.
– Не знаю.
– Вокруг них ореол особого покоя.
– Я могу ошибаться, но, судя по их виду, им ужасно скучно.
– Откуда ты можешь знать?
– За весь вечер они не сказали друг другу ни слова.
– Чтобы быть счастливым, не обязательно беспрестанно болтать.
Майя не сводит глаз с мамы семейства.
– Ты не находишь ее красивой? – спрашивает она.
– Нет.
– Ты хотя бы посмотрел на нее?
– Да. И мой ответ прежний – нет.
Та как раз собирает игрушки в потертую спортивную сумку.
– Не понимаю тебя. Мне кажется, она красива.
– Не верю.
– Я правда так думаю.
– У нее унылый вид.
– Ты это серьезно?
– Ну, она производит серое впечатление, – говорю я.
– Жестко судишь.
– Я ее вообще не сужу.
– Как же нет. Судишь.
Я пытаюсь взять Майю за руку. Она отнимает ее.
– Хорошо, скажи, что ты в ней нашел унылого.
– Майя, мне не нравится этот разговор.
– Тебе трудно сказать?
– Нам больше не о чем поговорить?
– Попробуй описать. Я очень хочу послушать.
Я снова смотрю на немку. В ней нет ничего интересного – бесцветные глаза, какой-то рыбий взгляд, мимика, в которой читаются безрадостные, лишенные событий будни, полное отсутствие необычности.
– Ты права, она красивая, – говорю я.
– Перестань валять дурака.
– Я опять что-то не то сказал?
– Объясни мне, почему ты считаешь ее унылой.
– Не знаю, просто у нее безрадостный и унылый вид.
– Может, она просто устала, – говорит Майя.
– Согласен, но посмотри на нее – эти кошмарные красные, суперпрактичные очки. Прическа.
Немка встает из-за столика и проходит мимо нас.
– А что не так с прической? – спрашивает Майя.
– Сама не видишь?
– Нет.
– То есть ты считаешь, что у нее красивая стрижка?
– Особых проблем с ней я не вижу.
– Да раскрой глаза. У нее ужасно мещанская прическа. Уже по волосам видно, что она поставила себе задачу: все в жизни должно быть практично и рационально.
– А практичность теперь – преступление?
– Нет, но…
– Тогда…
– Просто не говори, что я должен смотреть на ее прическу и восторгаться.
Майя кладет ладони на стол.
– Ты меня не слышишь. У нее практичная стрижка из-за маленьких детей. Если она отпустит длинные волосы, они вечно будут за них дергать.
– Волосы можно заколоть. Если у тебя дети, это не причина выглядеть откровенно неженственно.
– Замолчи. Ты уже стал заговариваться.
Я делаю вдох, глубокий. Уже сожалею, что выпил последний бокал.
– Майя, у нас что, нет другой темы для разговора?
– Чем тебя смущает эта? Я просто спросила, считаешь ли ты ее красивой.
– Майя, прекрати. Ты же сама не считаешь ее красивой, просто ты постоянно слышишь, как мамаши твердят о своей красоте только потому, что у них есть дети. Но мир устроен немного иначе. Конечно, матери запросто могут быть красивыми, но эта женщина некрасива, и не станет вдруг красавицей только потому, что у нее дети.
- С жизнью наедине - Кристин Ханна - Зарубежная современная проза
- Потешный русский роман - Катрин Лове - Зарубежная современная проза
- Баллада о Сандре Эс - Канни Мёллер - Зарубежная современная проза
- Франц, или Почему антилопы бегают стадами - Кристоф Симон - Зарубежная современная проза
- Еще один год в Провансе - Питер Мейл - Зарубежная современная проза
- Среди овец и козлищ - Джоанна Кэннон - Зарубежная современная проза
- Бойтесь своих желаний… - Джеффри Арчер - Зарубежная современная проза
- Тайна за семью печатями - Джеффри Арчер - Зарубежная современная проза
- Твоя вторая жизнь, или Шанс все изменить - Рафаэлла Джордано - Зарубежная современная проза
- Хранитель лаванды - Фиона Макинтош - Зарубежная современная проза