Форма входа
Читем онлайн Предел несовершенства - Людмила Феррис
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Это другие процессы, гальванические, когда на детали наносятся разные металлические и химические покрытия. У нас есть процесс серебрения, палладирования, золочения.
– Золочения? – удивилась Юлька. – Что же ты молчала?!
– Юль, ты думаешь, у нас золотые слитки на участке или серебряные монеты? Это все иллюзии. Так говорят те, кто не представляет, как происходит золочение. У нас обычное гальваническое золочение, при котором выделяются пары очень ядовитой кислоты. А золота-то в покрытии – всего один микрон! Кстати, чистое золото очень некрасивое, грязно-желто-зеленого цвета.
– Да ну?! – удивилась Юля.
– Вот тебе и да ну. Оно красивое, когда в золото добавляют другой металл – кобальт или никель, когда сплав получается. Вот, в общем, весь курс молодого бойца я тебе прочитала.
– А Крупинкин?
– Он работает в цехе очень давно, жена его тоже раньше работала в цехе, пескоструйщицей.
– Кем-кем?
– Пескоструйщицей. На пескоструйном аппарате, это когда детали под давлением обрабатываются, очищаются воздухом, перемешанным с песком. Я ее уже не застала, но о том, что она тут работала, Федор Павлович рассказывал. Знаешь, он хороший гальваник.
– Ну, это я уже слышала. С его женой обязательно поговорить надо. А что еще ты про него можешь сказать?
Настя задумалась.
– Он часто работает в ночную смену, говорит, все равно по ночам плохо сплю. Ты знаешь, мы в прошлом месяце с ним работали во вторую смену, так совпало. Он все время просидел в каптерке, такая маленькая комнатка, где рабочие чай пьют. Работы было немного – две партии деталей покрыть, так он их в ванну опустил и опять в каптерку ушел, а по техпроцессу надо было первые десять минут наблюдать. Но я поняла, что он был не в форме, и сама у ванны постояла.
– Не в форме – это как? После пьянки?
– Вроде нет, хотя с другими рабочими это бывает, особенно после выходных. Федор Павлович словно спрятаться хотел, вот какое-то такое ощущение у меня возникло. Может, мне показалось.
– А в тот день… Давай, вспоминай по минутам.
– Так, по минутам. Утро было самое обычное. Оперативка прошла быстро. Костя Жданов задание рабочим выдал.
– Костя Жданов – это кто?
– Это мастер участка. Он за производственное задание отвечает, а я за технологии.
– Это твой начальник?
– Нет, я технолог в техбюро, у нас у каждого технолога свой участок. Мы с Костей здесь в паре работаем.
– Хорошо, кто в этот день работал на участке? Прямо по фамилиям. Про Жданова я поняла.
– Термисты Сидоров, Солонченко, Дынин и Прокушев, гальваники Крупинкин и Лазарев, пескоструйщица Налько. Наверное, и все. Я сидела за столом и видела, что Сидоров с техпроцессом пошел в архив за чертежом, там требовалось уточнить размеры детали, Солонченко был на пескоструйке, а Дынин пошел в каптерку чай пить.
– А все остальные где были?
– Не знаю, я в техпроцесс изменения вносила, это было минут двадцать, а когда голову от бумаг подняла, на участке никого не было.
– А мастер?
– Он на обед ушел, у нас обед ранний, в полдвенадцатого начинается, он и ушел.
– А остальные почему не пошли?
– Если как раз работа с деталями выпадает на это время, то обед смещается, это разрешено, да и обедают почти все в заводской столовой. Техпроцесс ведь не прервать, вот и смещается обед.
– Ты точно никого не видела?
– Точно никого. Я еще удивилась: тишина такая стоит на участке, что редко бывает.
– А когда тебе Крупинкин сказал, что его жизнь ничего не стоит?
– Ну, это утром, когда волноводы взял в работу, а я снова в техпроцесс погрузилась.
– А что ты там, в техпроцессах, делаешь?
– Да вношу изменения постоянно. Понимаешь, у нас можно взять деталь в работу, только если она в техпроцесс вписана, а то конструктор внесет изменения по покрытию, а детали в техпроцессе нет, и размеры не совпадают. Вот я и мурыжу документ, исправляю, добавляю. У нас ведь потом продукция контролеру сдается.
– И как Крупинкин тебе открылся?
– Да никто не открывался, что ты, честное слово! Он, когда техпроцесс забирал, куда-то мимо меня посмотрел и тихо так сказал: «Жизнь моя ничего не стоит, прибьют меня, наверное».
– Ты же первый раз сказала, что убьют!
– Прибьют-убьют – эти слова похожи по произношению. Если бы я знала, что это действительно произойдет, то обратила бы внимание и на слова, и на произношение. Крупинкин часто брякал что-то невпопад, я уже привыкла. Его не очень на участке любили – жадный он был и мог настроение любому испортить, брякнуть что-то «эдакое».
– Ну, например?
– Ну, например, Лазарева он называл агентом империализма, а Дынина – фруктом. К пескоструйщице Налько он все время приставал с предложением обналичить миллион долларов. Как-то балагурил все время. Поэтому я не удивилась. Мало ли что он мог брякнуть. Все остальное ты знаешь.
– Да уж, брякнул, не в бровь, а в глаз. И после этого упал замертво…
Пока журналисту Сорневой было понятно, что из имеющейся информации картинка складывается блеклая, тусклая и рыхлая. Рельеф образа гальваника размывался – были отдельные поступки, неважные и незначительные черты характера. Информационные ручейки оставались тоненькими и слабенькими, и пока они сольются вместе, образуя полноводную реку, должно пройти время.
Глава 6
Егор Петрович Заурский принимал у себя дома старого школьного друга Валерия Сергеевича Голызина. На самом деле они были друг для друга «Егорка» и «Валерка» и дружили так давно, что, по их обоюдному выражению, «так долго не живут». В третьем классе родители привели мальчиков в секцию плавания, вода и совместные тренировки их сдружили. Спортсменом никто из них не стал – один выучился на следователя, другой на журналиста, а дружба получилась на всю жизнь.
Жена Вика приготовила ужин, накрыла им на кухне и занималась своими делами. Любимым делом Виктории Николаевны было вязание, хотя если бы кто-то сказал в свое время юной кокетке Вике, что всем смыслом ее жизни станет муж Егорушка и ручное вязание, она бы посмеялась.
Но жизнь часто преподносит сюрпризы, и нужно научиться принимать их с благодарностью. У Виктории хватило на это мудрости и терпения. Когда они с Егором поженились, то очень хотели детей, но не сложилось, потому что у Вики оказалась мудреная почечная болезнь, при которой беременность противопоказана. Однако, как многие женщины, Вика решила рискнуть, ребенок родился мертвым, и больше она попыток не делала. В это тяжелое время муж так сильно ее поддержал, что позже она буквально растворилась в его делах и его жизни. Женщинам свойственно растворяться в любимом мужчине, хочется интересоваться всеми его делами, быть всегда в курсе всего. Сферы собственной жизни сужаются. Мужчина продолжает работать, делает карьеру, поддерживает дружеские контакты, разрешает себе ездить с приятелями на рыбалку. Он все так же смотрит футбол, просиживает за компьютером и интересуется новинками в мире автомобилей. А женщина забывает себя, свой мир, который когда-то существовал. Все силы посвящаются семейному очагу, ожиданию мужа с работы и выяснению того, как у него прошел день.
Виктория Николаевна оставила работу, и Егор не возражал, а когда в череде домашних дел появилось свободное время, Вика вдруг решила связать мужу носки, до того не имея ни малейшего представления о ручном вязании. Носки получились после третьей попытки, и она решила совершенствоваться дальше. Егор, как же журналисту без этого, тут же нашел информацию, что вязаные шелковые чулки в Европе могли поначалу носить только очень состоятельные люди, и шведский король Эрик IV выписал себе пару шелковых вязаных чулок, стоимость которых соответствовала годовому жалованию королевского сапожника.
– Ну, Викуля, ты меня почти как короля одеваешь! – Она отмахивалась, смеясь, но продолжала вязать – сначала шарф, потом пуловер, потом кофту, пончо, и остановиться уже не могла. Это занятие на удивление помогало ей выразить свою индивидуальность. Сначала она задумывала образ, подбирала фактуру и пряжу, рисунок, и была довольна каждой законченной вещью. Нынче Виктория Николаевна приноровилась вязать крючком, и черная шаль, узоры которой уже можно было сложить в рисунок, ей тоже нравилась.
– Мальчики! Если что надо, зовите.
Но «мальчики» уже ее не слышали, потому что говорили сами, причем довольно громко, эмоционально.
– Да мы сами виноваты, что молодежь такая инфантильная! – убеждал товарища Егор. – К нам приходят журналисты, которые только и могут, что складывать тексты, людьми их быть не научили!
– А зачем им быть людьми, твоим журналистам? Им только текст написать, сорвать одномоментный куш, а дальнейшая судьба человека их не интересует. Таково новое поколение журналистов.
– Твою молодежь это сильно интересует?! Вы ведь только сажаете, а профилактикой никто не занимается.
– А вы пишите об этом, мнение формируйте!
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Предел несовершенства - Людмила Феррис бесплатно.
Похожие на Предел несовершенства - Людмила Феррис книги
- Иллюзия - Максим Шаттам - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Ценник красивой жизни - Людмила Феррис - Детектив
- Полчаса ада - Рэй Брэдбери - Детектив
- Последствия неустранимы (сборник) - Михаил Черненок - Детектив
- Смертельный эксперимент - Джон Локк - Детектив
- Богатые тоже платят - Светлана Алешина - Детектив
- Корона Мышки-норушки - Донцова Дарья - Детектив
- Прошлое не отпустит - Харлан Кобен - Детектив
- Призраки балета - Яна Темиз - Детектив
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
