Форма входа
Читем онлайн Любовь и вечная жизнь Афанасия Барабанова - Игорь Фарбаржевич
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Нарушителей били розгами и подвергали аресту на срок до семи дней вне зависимости от чинов и званий. Но всё равно, каким бы наказанием ни грозили власти – городские лихачи-извозчики продолжали ехать наперекор, наперекосяк, поперёк, супротив, цепляясь колёсами или полозьями – чтоб только насолить другому. И застревали, и переворачивались – пассажирам на беду, себе на мордобитие, прохожим горожанам на смех.
Правда, такая неразбериха да безобразие творились, в основном, летом, когда возки ставили на колёса. В январский же снегопад, сани, в которых ехали под волчьей шубой наши герои, плыли, словно по облаку, летели, будто во сне, что в полной мере соответствовало взаимному расположению наших путешественников друг к другу.
«Чудная девушка, расчудесная!.. – думал про Татьяну Атаназиус. – Милая, чернобровая! Глаза синие! Носик прямой, крошечный, губы, будто лепестки розы – и вся, словно портрет Адельхайт, дочери художника Кюгельгена! А голос!.. – нежный, ангельский!..».
И в голове Атаназиуса зазвучали стихи Гейне: «Щекою к щеке ты моей приложись: пускай наши слёзы сольются!..»
Да и ей, глядя на Штернера, приходили на ум почти те же мысли:
«Какой благородный молодой человек!.. И надо же, иностранец! А папенька говорит, что иностранцы самодовольны и глупы. А этот такой трудолюбивый, умный, скромный, воспитанный! Ради друга в Россию приехал, чтобы тому помочь…»
– А можно я вас по-русски Атаназиусом Карловичем звать буду?
– Зовите, – усмехнулся Штернер и добавил с шутливой важностью. – Татьяна Николавна!..
Метель улетучилась. Из белоснежных облаков выглянуло солнце. Снег сразу же заиграл цветными искрами.
Сани свернули с Тверской на Большую Никитскую.
Возле чугунной ограды домовой церкви Великомученицы Татианы и у лестницы Московского Университета резвились студенты. Слышался громкий смех, молодёжь бросалась снежками, зажигала «бенгальские огни», ожидая россыпи большого вечернего фейерверка в московском небе. Одни пили квас, другие медовуху, третьи напитки покрепче, которыми неподалёку торговали разбитные продавцы. Какие-то весельчаки, уже набрав «должный градус», громко пели под аккомпанемент гитары:
– Будем веселы и пьяныВ День красавицы Татьяны!
– Что за праздник такой? – спросил Татьяну Штернер.
– Мой День ангела! – с шутливой гордостью объявила она и, глянув в его недоумённое лицо, звонко рассмеялась – День Татьяны Великомученницы! А ещё День студентов!
– День студентов?!..
Для Атаназиуса Штернера это было новостью. В Германии о таком празднике не слыхали и в помине. Был праздник Нового года и День Трёх Королей, были праздничные дни – святого Мартина, святого Стефана и святого Николая. Даже День всех святых! Но чтобы День студентов?! Праздновали немцы День вознесения Марии, Рождество Иоанна Крестителя, ликовали в католический сочельник и в Рождество, радовались праздникам Богоявления и Пасхи и, конечно же, торжественно отмечали Christi Himmelfahrt – Великий праздник Вознесения Христова.
Даже в День дурака веселились 1-го апреля. Но чтобы праздновать День студентов?!.. В такое Штернер не мог поверить.
И самое странное в этих московских веселых гуляньях и кутежах было то, что квартальные подгулявших студентов не трогали, не задерживали, не отводили в участок и, упаси Бог, не наказывали. А вежливо осведомлялись:
– Не нуждается ли господин студент в какой-либо помощи?…
А некоторых даже усаживали в экипажи, написав мелом на спинах их шинелей домашний адрес для извозчика, ибо что-либо говорить от обильных возлияний «приверженцы Диониса» уже не могли.
О таком отношении студенты, жившие в Германском Союзе, и не мечтали. А «испортили биографию» европейскому студенчеству средневековые миннезингеры и ваганты.
Очень давно, лет восемьсот назад, бродячие студенты-клирики так надоели горожанам своими непредсказуемыми выходками и шумными выпивками, что даже по прошествию веков, никто о них и слышать не хотел! Ну, посудите сами. Кто будет чтить память о безнравственных людях, которые с презрением относились к благопристойным горожанам или к сану священника, пили вино без меры, влюблялись в бюргерских жён и дочек, и даже уводили некоторых с собой. Разве о таких студентах вспомнят с любовью?
Впрочем, с тех пор многое плохое забылось, зато остались на века их весёлые песни и чувственные стихи, воспевающие свободу, веселье, плотскую любовь.
«Эй, – раздался светлый зов, —началось веселье!Поп, забудь про Часослов!Прочь, монах, из кельи!»
Сам профессор, как школяр,выбежал из класса,ощутив священный жарсладостного часа.
Будет ныне учрежденнаш союз вагантовдля людей любых племен,званий и талантов.
Все – храбрец ты или трус,олух или гений —принимаются в союзбез ограничений.
«Каждый добрый человек, —сказано в Уставе, —немец, турок или грек,стать вагантом вправе».
Признаешь ли ты Христа,это нам не важно,лишь была б душа чиста,сердце не продажно…»
А ещё остался, сочинённый вагантами, главный студенческий гимн – Gaudeamus igitur.
Но хоть много веков утекло с тех пор в Рейне, шумные студенческие вечеринки до сих пор не поощрялись благонадёжным немецким обществом. Громко петь или, не дай Бог, орать, демонстрируя свободу и самодостаточность – считалось дурным тоном и вкусом (всё же на дворе начало 19 века, а не тёмное Средневековье!), и если где-то возникали такие островки студенческого буйства – они тут же прерывались полицаями, стоящими на страже бюргерской Германии.
Поэтому обходительное отношение московских околоточных к празднующим питомцам Университета было для Штернера в диковинку.
Мимо их саней промчались розвальни с подвыпившими студентами, горланящими что есть мочи знаменитый студенческий гимн:
– Итак, будем веселиться,Пока мы молоды!Жизнь пройдёт, иссякнут силы,Ждёт всех смертных мрак могилы.Так велит природа.Где те, которые раньшеНас жили в мире?Пойдите на небо,Перейдите в ад,Кто хочет их увидеть.
Штернера даже подбросило в санях, до того близким и родным послышался ему этот гимн:
Жизнь наша коротка,Скоро она кончится.Смерть приходит быстро,Уносит нас безжалостно,Никому пощады не будет.Да здравствует университет,Да здравствуют профессора!Да здравствует каждый студент,Да здравствуют все студенты,Да вечно они процветают!
В Хейдельбергском университете, который закончил Атаназиус Штернер, все студенты знали этот гимн наизусть:
Да здравствуют все девушки,Изящные и красивые!Да здравствуют и женщины,Нежные, достойные любви,Добрые, трудолюбивые!Да здравствует и государство,И тот, кто им правит!Да здравствует наш город,Милость меценатов,Нам покровительствующая.
«Вот что объединяет людей, – подумал Штернер. – Общая идея. Общая родина или общий гимн…». И, глядя на Татьяну, он пропел оставшиеся куплеты вместе с ними.
Да исчезнет печаль,Да погибнут скорби наши,Да погибнет дьявол,Все враги студентовИ смеющиеся над ними!
Их обогнали другие сани, в которых ошалевшие от однодневной свободы студенты горланили с «декабристской храбростью» совсем другую песню – «Жалобу на Аракчеева».
Бежит речка по пескуВо матушку во Москву,В разорену улицу,Ко Ракчееву двору……«Ты, Ракчеев господин…Бедных людей прослезил…Солдат гладом поморил…Всю Россию разорил!..»
– От, прокуды! – мотанул лохматой головой Никифор, то ли осуждая, то ли поддерживая баловство студентов.
– А Татьяна-Великомученица, она кто? – спросил Атаназиус у Тани. – Покровительница студентов?…
Знала бы Татьяна Николаевна о своём Дне ангела чуть поболе, непременно поведала бы Штернеру всю историю жизни святой тёзки.
– Давным-давно, Атаназиус Карлович, – начала бы она, – в 226 году, в Древнем Риме, у одного знатного консула была дочь Татиана…
…После казни императора Гелиогабала, который жестоко преследовал христиан и поклонялся разным богам и идолам, на престол вступил шестнадцатилетний юноша по имени Александр Север – истинный христианин, и все христиане в Риме вздохнули спокойно. Но он был молод, неопытен, ему стали давать советы бывшие приближённые Гелиогабала, и получалось, что не Александр, а они реально управляют государством. Среди таких «советчиков» был и Ульпиан – близкий друг казнённого императора, который так же, как и тот, верил в разных богов. А вскоре, благодаря его хитрости, вся власть в Римской империи оказалась в его руках.
Всех же, кто истинно верил в Христа, стали вновь преследовать и заставлять поклоняться идолам. Кто же этого не хотел – отдавали в руки палачей.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Любовь и вечная жизнь Афанасия Барабанова - Игорь Фарбаржевич бесплатно.
Похожие на Любовь и вечная жизнь Афанасия Барабанова - Игорь Фарбаржевич книги
- Лишь бы не было войны! - Владимир Булат - Альтернативная история
- Тайная история сталинских преступлений - Александр Орлов - Альтернативная история
- С чем вы смешиваете свои краски? - 2 (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Альтернативная история
- Преображения Павла Волгина. роман в стихах - Олег Бушуев - Альтернативная история
- Дети Империи - Олег Измеров - Альтернативная история
- Смарагд - Сергей Бойко - Альтернативная история
- За серой полосой (дилогия) - Андрей Кайко - Альтернативная история
- Каждый мародер желает знать… - Саша Фишер - Альтернативная история / Городская фантастика / Попаданцы
- Хранить вечно. Дело № 1 - Борис Борисович Батыршин - Альтернативная история / Мистика / Попаданцы / Периодические издания
- Крестоносец из будущего. Самозванец - Герман Романов - Альтернативная история
