Форма входа
Читем онлайн Исповедь бывшей послушницы - Кикоть Мария
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Через неделю после приезда у меня забрали паспорт, деньги и мобильный телефон куда-то в сейф. Традиция странная, но так делают во всех наших монастырях.
Не успели отпраздновать Пасху, надо было готовиться к другому празднику – матушкин юбилей, 60 лет. Ни один церковный праздник в Свято-Никольском монастыре, даже визит архиерея, не мог сравниться по пышности с «матушкиными» праздниками. Их у нее было много: день рождения, три дня ангела в году, дни святителя Николая тоже считались «матушкиными», плюс к этому разные ее памятные даты: постриг, посвящение ее в сан игумении и т. д. Каждое возвращение Матушки из «заграницы» тоже служило поводом для торжества. Часто дни особо почитаемых в России святых даже не упоминались, но ни один «матушкин» праздник не мог обойтись без обильной трапезы и концерта. На этих торжествах сестрам часто вручались какие-нибудь символические подарки «от Матушки» – иконки, святыньки, открыточки, шоколадки.
Через неделю после приезда у меня забрали паспорт, деньги и мобильный телефон
К этому юбилею готовились особо. Столы в гостевой трапезной ломились от дорогой посуды, изысканных угощений и напитков. На каждую четверку гостей был целиком запечен фаршированный осетр. Всю трапезную заполнили гости и спонсоры монастыря. Почти все сестры были заняты обслуживанием гостей в белых передничках с большими пышными бантами на спине. Матушка вообще любила, чтобы везде были банты – чем больше, тем лучше. По ее мнению, это было очень изысканно. Честно говоря, странно и нелепо смотрелись монахини в клобуках и рясах с белыми бантами на спине, но о вкусах не спорят.
После трапезы был, как обычно, концерт и театральная постановка детей приюта. Гости были в восторге. Сестры тоже были довольны: после многих дней и ночей изнурительной подготовки к празднику они тоже получили возможность попробовать осетров и всего того, что осталось после гостей.
4После моего переезда из паломни в сестринский корпус меня очень удивило одно престранное обстоятельство: по всему монастырю ни в одном туалете не было туалетной бумаги. Ни в корпусах, ни в трапезной, вообще нигде. В паломне и на гостевой трапезной бумага везде была, а тут нет. Я вначале подумала, что за всей этой праздничной суетой об этом важном предмете как-то забыли, тем более я все время на послушании была на гостевой или на детской трапезной, где бумага имелась, и я могла намотать себе сколько нужно про запас. Задавать этот щекотливый вопрос сестрам или Матушке я как-то не решалась. Один раз, когда я чистила зубы в общей ванной в нашем корпусе, а дежурная по корпусу инокиня Феодора в это время мыла пол, я вслух громко сказала, как бы про себя: «Надо же! Бумагу опять забыли положить!» Она дико посмотрела на меня и продолжила мыть полы. Потом я все-таки выведала у соседки по келье, что этот драгоценнейший и жизненно важный предмет нужно специально выписывать у благочинной, это можно сделать только раз в неделю, когда работает рухолка, и выписать можно только два рулона в месяц, не больше. Я подумала, что мне это показалось. Просто не может быть. После всех этих роскошных трапез с икрой, дорадо и конфетами ручной работы в такое было трудно поверить.
Забегая вперед, скажу, что с этой бумагой вообще было немало курьезов. Одна недавно пришедшая послушница Пелагея (в миру ее звали Полина) пожаловалась Матушке, что для нее никак невозможно обойтись двумя рулонами. Эта Пелагея вообще была по жизни довольно простой, ничто не мешало ей говорить о вещах, которые действительно ее волновали. По этому поводу проведены были целые монашеские занятия. Матушка позорила при всех Пелагею. Говорила, что пока все занимаются духовным деланием, она думает о таких вещах, как туалетная бумага. Остальные, разумеется, поддерживали во всем Матушку. Им, видимо, всего хватало. А кому не хватало, молчали: думали, что они просто какие-то неправильные. В итоге Пелагея, которая стояла все это время с невозмутимо тупым видом, спросила:
– Матушка, ну что мне, пальцем, что ли, вытирать?
На что та гаркнула:
– Да! Подтирайся пальцем!
Такое, наверное, сейчас редко где услышишь. Однако эта чудесная история имела хороший конец. Пелагея прожила в монастыре больше года, не знаю, как она решила для себя вопрос с бумагой, но потом она все-таки ушла. Она так и не научилась бояться Матушку, часто грубила, задавала нелепые вопросы в лоб, откровенно писала Матушке свои помыслы, чего делать ни в коем случае было нельзя… в общем, не справилась и ушла. После ее ухода о ней надолго забыли. И вот на какие-то из занятий Матушка пришла какая-то бледная, уставшая, явно не в духе и принесла с собой ворох исписанных листов А4. Похоронным голосом она начала рассказывать нам, что Пелагея, оказывается, даром времени «в миру» не теряла, она написала письмо или даже трактат о ее жизни в Свято-Никольском монастыре, причем достаточно объемный. Там она смела хулить монастырь, Матушку и сестер. Фрагменты этого письма Матушка нам читала. «Надо же, – подумала я, – на что оказалась способна эта Пелагея». Стиль трактата был очень простой, даже наивный, но она очень точно увидела суть происходящего в монастыре: этот, как она написала, «культ личности Матушки», который подменяет здесь веру во Христа и на котором все здесь зиждется. Она написала очень правдиво и про скудную трапезу сестер и детей, состоящую главным образом из пожертвованных просроченных продуктов, где даже в скоромный день редко бывает рыба или молочные продукты, и про матушкины роскошные обеды, про непрестанную работу без отдыха, про эти выматывающие душу занятия, про сестер, которые от такой жизни теряли рассудок, ну и конечно же – про туалетную бумагу! Это письмо Пелагея отправила в патриархию, а также в епархию митрополиту Калужскому и Боровскому Клименту, под началом которого и был наш монастырь. Но почему-то это письмо оказалось у матери Николаи. Не знаю, читали ли его вообще в патриархии или в Калужской епархии.
Она очень точно увидела суть: «культ личности матушки», подменивший здесь веру во Христа
И вот, Матушка придумала действо после прочтения этого возмутительного письма. На столе были уже готовы списки всех сестер монастыря и скитов, нужно было только подойти и поставить свою подпись рядом со своей фамилией под пристальным взглядом матери Елисаветы. Это была просьба от лица всех сестер монастыря в патриархию защитить наш монастырь и Матушку от посягательств и лжи этой Пелагеи. Надо сказать, что Пелагея аж два раза пыталась переправить свой трактат в вышестоящие церковные организации, и оба раза это письмо оказывалось у матери Николаи. Сестры тоже вынуждены были два раза подписать прошение. Не подписаться было нельзя. Такие непослушные сестры не выгонялись из монастыря – нет, они просто отправлялись «на покаяние» на коровник без служб и отдыха, пока не исправятся. Все подписались, и я тоже, хотя в письме, на мой взгляд, не было ни капли лжи.
Но зато через несколько дней во всех туалетах монастыря появились огромные серые бобины туалетной бумаги. Больше ее не надо было экономить, воровать и выписывать, а Пелагея заслужила себе таким образом непрестанную молитву.
5Первые три недели в монастыре я прожила хоть и трудно, с большим воодушевлением. Мне даже удалось кое с кем подружиться. На огороде мы копали грядки вместе с инокиней Дамианой (их постригали в один день с матерью Космой). Мне она сразу очень понравилась. Совсем молодая, лет 20–25 на вид, высокая, совсем рыжая и вся в веснушках. Она часто смеялась, и с ней можно было пообщаться. Остальные боялись друг с другом разговаривать: об этом могли донести Матушке. Праздные разговоры между сестрами не благословлялись: видимо, чтобы не возникало искушения обсуждать между собой Матушку и ее приближенных. Но я по незнанию этих благословений не боялась, а мать Дамиана просто не могла не болтать, хоть ее за это часто ругали. Мне же было ужасно одиноко в этом набитом людьми монастыре, где не с кем даже поговорить. Я думала, как было бы здорово вечером не сидеть одной в келье, а вместе с кем-нибудь попить чаю, поговорить – в Оптиной пустыни и во многих других монастырях это не было запрещено. У нас же был такой строгий устав, что это и представить было невозможно. Оставалось только каждый день надеяться, чтобы нас поставили вместе на огород, тогда часы послушания пролетали быстро и весело. Дамиана пришла в монастырь еще почти девочкой прямо из Калужского Духовного училища, где училась на регента. В монастыре было довольно много таких «училищных» сестер, все они были молоденькие.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Исповедь бывшей послушницы - Кикоть Мария бесплатно.
Похожие на Исповедь бывшей послушницы - Кикоть Мария книги
- Вопросы священнику - Сергей Шуляк - Религия
- Святая блаженная Матрона Московская и другие святые женские заступницы. Самые важные молитвы для женщин - Ольга Светлова - Религия
- Пастырь и община. Сборник интервью - Иона Епископ Черепанов - Религия
- Священное писание. Современный перевод (CARS) - Восточный перевод. Biblica - Религия
- Точное изложение православной веры - Иоанн Дамаскин - Религия
- Когда небеса молчат - Рональд Данн - Религия
- Молитва Господня - Митрополит Вениамин (Федченков) - Религия
- Проповеди о Божественной Литургии - Серафим Звездинский - Религия
- Книга 15. Наука Каббала (старое издание) - Михаэль Лайтман - Религия
- Азбука православной веры - Владимир Зоберн - Религия
