Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сад при доме Вальтера напоминал маленький зеленый оазис среди моря городских домов. Здесь все цвело и благоухало с тропической роскошью и великолепием, а красиво накрытый для завтрака стол придавал месту необыкновенный уют и привлекательность. Жена доктора стояла у стола и заваривала чай, а вокруг весело бегала, играя с крошечной белой собачкой, девочка лет семи-восьми.
– Вот тебе два героя пустыни! – шутливо сказал доктор, подходя со своими гостями.
Госпожа Вальтер, еще молодая дама с тонкими, приятными чертами лица, встретила мужчин, с которыми была уже знакома, просто и приветливо и пригласила их позавтракать.
– К сожалению, я еще не имею ни малейшего права на титул, которого удостоил меня доктор, – садясь сказал Эрвальд. – Пока у меня есть только желание заслужить его.
– И нужная для этого отвага, что мы видели вчера на скачках, – прибавил Вальтер. – Поди сюда, Эльза! – обратился он к девочке, которая оставила игру и подошла, с любопытством глядя на незнакомых людей. – Дай ручку этому господину, это – друг твоего папы.
Малютка доверчиво протянула Зоннеку руку. Это была прехорошенькая крошка: стройная, изящная, как эльф, с розовым детским личиком, на котором блестели большие синие глаза. Распущенные белокурые волосы с легким рыжеватым оттенком падали на открытые плечики, судя по белизне которых никак нельзя было предположить, что ребенок уже несколько лет жил под африканским солнцем. Белое платьице было отделано дорогими кружевами, а на шейке блестел золотой медальон тонкой арабской работы. Это воздушное маленькое существо казалось олицетворением жизни. Девочка была так очаровательна в эту минуту, когда, разгоряченная игрой, обеими ручками откинула волосы назад и с улыбкой повернула личико к незнакомому господину, что Зоннек почти со страстной нежностью притянул ее к себе и поцеловал.
Эльза спокойно разрешила этот поцелуй и сказала серьезным тоном, каким обычно говорят дети, сообщая что-нибудь важное:
– Мой папа уехал, но он скоро вернется, и дядя-доктор говорит, что он привезет мне что-то хорошее. Так ты знаешь моего папу?
– Да, дитя мое, – ответил Зоннек и, нагнувшись к ней, прибавил тихо, так что только она могла его слышать: – Я когда-то очень любил твоего папу, очень любил.
Эльза посмотрела ему в лицо. Она точно поняла, что крылось в этих словах, потому что вдруг сама, без просьбы, протянула этому чужому человеку свои розовые губки.
– Я тоже хочу получить ручку и поцелуй от своей маленькой соотечественницы, – сказал Эрвальд. – Я не согласен оставаться ни с чем. Поди же сюда!
Может быть, на Эльзу подействовал его шутливый, немножко повелительный тон или же ей что-то не понравилось в молодом человеке, только она не тронулась с места.
– Что же, Эльза? Разве ты не хочешь подать руку господину Эрвальду? – спросила докторша, но девочка тряхнула головой и весьма решительно проговорила:
– Нет!
Зоннек стал ласково уговаривать крошку, но напрасно; она соскользнула с его колен и стояла перед ним, как олицетворение упрямства. Она топала маленькой ножкой и сердито повторяла:
– Нет! Не хочу! Я не стану целовать его!
– Ого, как враждебно! – насмешливо сказал Рейнгард. – Так мне придется силой взять поцелуй, в котором мне отказывают.
Он протянул к девочке руки, но она мгновенно отскочила и побежала по саду. Молодой человек бросился за ней, и среди кустов и деревьев началась настоящая охота.
Крошка Эльза не давалась. Как стрела, летела она впереди Эрвальда, вдруг ныряя в кусты, появляясь совсем в противоположной стороне и неизменно ускользая всякий раз, когда он думал, что уже схватил ее. Белое платье и белокурые волосы развевались, ребенок мелькал между цветущими кустами, как большой белый мотылек, и Эрвальду было так же трудно поймать его, как настоящего мотылька. Но наконец он добился-таки цели и понес девочку назад к столу.
– Вот она! – с торжеством крикнул он, высоко подымая свою добычу. – Ну, ты будешь меня целовать, Эльза? Да или нет?
– Нет! – гневно крикнула малютка, напрасно стараясь вырваться. – Пусти! Немедленно пусти!
– Сначала поцелую! – смеясь возразил Рейнгард и, не взирая на сопротивление своей пленницы, поцеловал ее личико.
Девочка вскрикнула так громко и испуганно, будто ей сделали больно. Но в следующую секунду ее маленькая ручка сжалась в кулачок и так ударила молодого человека по лицу, что тот, пораженный, почти растерявшийся, выпустил ее из рук. Однако теперь Эльза уже не побежала, она стояла не шевелясь, и ее лицо совершенно утратило прежнее ясное, приветливое выражение. Руки были еще сжаты в кулаки, зубы стиснуты, и глаза, смотревшие на Рейнгарда, были уже не прежними детскими глазами, они странно, почти зловеще сверкали, и он невольно вспомнил глаза Бернрида в ту минуту, когда тот мерил ими своего противника, делая последнее усилие, стоившее ему жизни.
– Как можно быть такой нехорошей девочкой, Эльза? Что подумает о тебе этот господин? – воскликнула докторша.
Тогда малютка повернулась, подбежала к ней, уткнулась головой в ее колени и разразилась громкими, горькими рыданиями, от которых судорожно вздрагивало все ее тельце.
– Это плоды отцовского воспитания или, вернее, отсутствие воспитания, – сказал Вальтер, но Зоннек слегка покачал головой.
– Нет, доктор, это отцовская кровь. Именно так дико, безудержно возмущался Бернрид, когда встречал сопротивление со стороны людей или обстоятельств, и дочь унаследовала от него эту несчастную черту характера.
– Не знаю, как быть с Эльзой на следующей неделе, – заговорила докторша, стараясь лаской успокоить все еще всхлипывавшую девочку. – Мы обещали поехать в Рамлей на свадьбу к нашим хорошим знакомым, и муж с большим трудом получил отпуск на неделю. Взять крошку с собой мы не можем; точно так же невозможно оставить ее одну с арабской прислугой. В настоящую минуту я не знаю никого, кому…
– Предоставьте это мне, – быстро перебил ее Зоннек. – Я попрошу фрейлейн фон Осмар взять ребенка и уверен, что она с удовольствием сделает это.
– Это, действительно, было бы хорошим выходом из затруднительного положения. Но понравится ли это консулу?
– Конечно. Он предоставляет дочери полную свободу в таких делах. Я ручаюсь, что он согласится.
– Только на неделю; потом я опять возьму мою милую крошку. Я с удовольствием совсем взяла бы ее себе, только едва ли это окажется возможным.
– Нет, потому что дед Эльзы, профессор Гельмрейх, в любом случае потребует ее. Правда, мрачный дом сурового старика будет грустным местом для такого жизнерадостного маленького существа, но едва ли он оставит свою внучку у чужих людей.
Зоннек произнес это, понизив голос, чтобы девочка не слышала его, но она не обращала внимания на разговор; Эльза уже успокоилась и утешилась куском торта, щедро делясь им с вертящейся около нее собачкой.
За столом завязался оживленный разговор, и только Зоннек был молчалив и казался рассеянным; то, что он узнал от доктора о Бернриде, удручающе подействовало на него. Эрвальд, напротив, блистал веселостью и разыгрывал роль любезного кавалера по отношению к докторше, которая так же, как ее муж, не могла не поддаться его обаянию. Наконец встали из-за стола. Зоннек условился с доктором относительно часа, когда они должны были встретиться в больнице, и ласково обратился к девочке:
– Ну, Эльза, прощай!
Эльза, очевидно, была наделена большой волей: насколько решительно она отвергала Эрвальда, настолько доверчиво относилась к своему пожилому другу. Она тотчас подошла, протянула ему руку и позволила на прощанье себя поцеловать.
– А теперь не помириться ли и нам, моя маленькая землячка? – шутливо спросил Рейнгард. – Правда, ты обошлась со мной из рук вон скверно, но я, так и быть, не буду сердиться на тебя.
Он сделал вид, что хочет подойти к Эльзе, но достаточно было этого движения, чтобы тотчас опять вызвать в девочке вражду. Она спряталась за Зоннека и испуганно и гневно крикнула:
– Пусть он меня больше не целует! Ты не позволишь ему, правда?
– Не позволю, не позволю, – успокоил ее Зоннек. – Оставь девочку в покое, Рейнгард, ты же видишь, она тебя боится.
– Боится? Вы очень ошибаетесь. Посмотрите только на эту крошку, у нее такой вид, точно она готова вступить со мной в бой не на жизнь, а на смерть. Что я тебе сделал, упрямица? Я ведь только поцеловал тебя!
Глаза девочки вспыхнули прежним странным огнем, и она страстно крикнула:
– Лучше бы ты меня ударил!
Рейнгард невольно отступил на шаг назад; его брови мрачно сдвинулись. Казалось, он почувствовал себя оскорбленным.
– Это не особенно лестно для тебя, – сказал Зоннек с легкой насмешкой. – Ты немножко избалован в этом отношении, и вдруг нашлась молодая дама, предпочитающая удар твоему поцелую! Намотай это себе на ус, Рейнгард.
Молодой человек громко рассмеялся, но его смех звучал несколько деланно, и при этом он бросил на девочку, не сводившую с него глаз, раздраженный взгляд.
- Роковые огни - Элизабет Вернер - Зарубежные любовные романы
- Девушка из стриптиз-клуба - Джени Крауч - Зарубежные любовные романы
- Чёрные узы и Белая ложь (ЛП) - Синглтон Кэт - Зарубежные любовные романы
- Шелк аравийской ночи - Николь Фосселер - Зарубежные любовные романы
- Креольская принцесса - Бет Уайт - Зарубежные любовные романы
- Греховная страсть - Кэт Шилд - Зарубежные любовные романы
- Страсть по-итальянски - Пенни Джордан - Зарубежные любовные романы
- Долгий уик-энд - Вероника Генри - Зарубежные любовные романы
- В лавине тропической страсти - Энн Мэтер - Зарубежные любовные романы
- Самые счастливые времена - Барбара Уоллес - Зарубежные любовные романы