Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молчишь. Кажется, кусаешь губы.
Конфедераты, блин! умеют же подобрать гладкие, стройные, наукообразные определения, чтобы подвести итог катастрофе.
Вам бы этакое чудо-юдо... кровному врагу не пожелаешь.
- Стоило ли так горячиться... там, в баре? Без того смертей было достаточно.
Го-ря-читься?! это уж чересчур! Океан боли взрывается изнутри багровым тайфуном - страшным не столь силой своей, сколь безысходностью...
Это был мой брат!!! - хочется вытолкнуть этот тайфун из груди, волчьим воем на всю равнодушную вселенную. Молчишь. Смысл-то?!
- Достойная этшивин... Шейла. - Пальцы касаются плеча с той же осторожной заботливостью, как перед тем мысль касалась сознания. - Вас ведь так зовут?
Да, молчишь ты. Меня так зовут... или звали. Какое имя у человека вроде тебя - с обрубком вместо души?
И как достучаться участием и принять его - в ходе столь невозможного, одностороннего диалога?
- Право, я очень сожалею. (По глазам видно, по мыслям слышно: сожалеет санбиолийка-патрульная, в равной мере, как о твоём брате и ребятах, так и о Живчике с его ублюдками). Но друзья ваши (интересно, отличает она вообще твоих друзей от твоих же врагов?)... Словом, их мозг восстановлению не подлежал...
Одно только забыла добавить, благодетельница. Что и твой мозг, в принципе, восстановлению не подлежит. Отныне и до конца жизни, к коей тебя вернули так милосердно.
Впрочем, это ты слишком хорошо знаешь и без напоминаний.
- Соболезную... - Одно из самых бессмысленных, беспомощных, безысходных слов во всех языках.
- Что вы тут, капитан Фэйрикс, панихиду затеяли? - Новый голос вихрем врывается в тесный медблок: бодрость почти ненаигранная. Вслед - его обладатель, долговязый парень в патрульном же мундире. Помимо воли ослепляет тебя солнечным, "рыжим, рыжим, конопатым" обличьем. Землянин, что ль, или элкорнец? - Девочка без того не в себе...
- А вы по какому праву оставили центропост, капитан Хованский? - Коллега пытается попасть в тон: впечатление весьма унылое! - Кажется, ваша обязанность - вести катер?
- До базы, полагаю, доберёмся и на автопилоте. Не ахти какой подвиг навигации.
База... база Патруля, надо думать?
- Там ведь - лучший центр реабилитации в галактике, достойная этшивин, - спешит предупредить невысказанное тобой капитан Фэйрикс.
Безразлично смотришь сквозь неё. С чего они взяли, эти патрульные, будто тебя так уж заботит твоё собственное будущее? Волоките куда вам желательно, не препятствую. На реабилитацию; на вивисекцию; на урановые рудники; к чёрту на рога. Не всё ли равно теперь.
Брата ведь не вернут; и тебя к нему не отпустят с миром.
- Ты бы, Фэйр, присоединилась ко мне в центропосту, если серьёзно, - рекомендует капитан Хованский. - Девочку нелишне оставить в покое, пока не доберёмся до более квалифицированной помощи. Наша некомпетентная миссия завершена: вернули к жизни, и на том слава прогрессу.
- Уел, Стёпа. Скорейшего выздоровления, телесного и душевного, достойная этшивин Шейла.
Санбиолийка пробегает пальцами ещё по каким-то кнопкам. В каюте сгущаются спокойные, серовато-сиреневые сумерки; на грани восприятия зудит всепроникающе-приятная музыка, или просто сонный лепет воды, перекличка птиц. Пахнет летним вечером; разогретой за день землёй; скошенной травой; близкой ночной грозой. Свет, звук, аромат струятся, обволакивают, баюкают изувеченный мозг; заставляют отступить даже грызущую боль, твою вечную отныне спутницу; та наверняка ухмыляется, прячась в нору подсознания до поры.
Может, в будущем стоит пересмотреть своё отношение к наркоте - в сторону большей терпимости?
Капитан Хованский кланяется учтиво, полыхнув костром всей своей натуры.
- Поспать бы вам, достойная этшивин.
Здравая мысль - лучше поздно, чем никогда. Капитан Хованский выпадает из поля зрения, прихватив и капитана Фэйрикс. Удалились из каюты? или самоё сознание опять ускользает?
В любом случае - туда дорога, и стоит ли противиться. Ведь до чего просто: не думать, не чувствовать, не помнить... просто - не быть.
Просто... просто... просто... про...
3.
- Жизнь нужно строить заново, - проговорил Эндомаро.
Пальцы почтенного эшрэя выпустили пучок тончайших нервных волоконец, прежде чем пробежаться по одному из лежащих в вазочке крупных персиков. Эшрэи - существа с очень развитым осязанием, что и позволило им стать лучшими в Конфедерации хирургами, ювелирами и микроэлектронщиками. И теперь, похоже, прикосновение к нежной пушистой кожице плода доставляло Эндомаро не меньшее удовольствие, чем его вкус.
Очень юная землянка с очень древними глазами рассеянно следила за изящными движениями руки собеседника; и губы её не находили сил сложиться в привычную горькую, циничную пожимку. Попробуй тут быть циничной, когда за твоим столиком приютилась этакая помесь доброго доктора Айболита с плюшевым мишкой Винни-Пухом. Антропоморфное существо росточком метра в полтора, почти сплошь покрытое мехом цвета осенней листвы, шелковистым даже с виду. Добавьте ещё лицо, тонкое, совершенное, исполненное спокойного достоинства, кроткого милосердия, древней мудрости и настоящей силы, той самой, которая в демонстрации не нуждается, - всё в равных пропорциях.
В общем, эшрэи - также существа с очень развитым личным обаянием. Что делает их также лучшими психотерапевтами в Конфедерации.
Двое находились в уединённой, светлой, ажурной беседке; беседка - в такой же уединённой, светлой, ажурной берёзовой рощице; а рощица - на планете Земля.
На Терре-Прародине, будь оно всё трижды неладно.
А давненько не приходилось ступать на твёрдую почву каких бы то ни было планет (не говоря об историчской родине, не виданной вообще никогда сроду; что, впрочем, равно относится ко всем прочим планетам Конфедерации). Всё какие-то метеоритные пояса; астероиды выработанные и под завязку полные "полезными излетаемыми"; а также рукотворные базы пиратских боссов, мелких и посолидней. Если и доводилось высаживаться на планеты - то, опять-таки, сплошь на дикие и несимпатичные, буйные и первозданные, и даже на неоткрытые... словом, к мыслям о пикнике уж никак не склоняющие.
Не побывала до сих пор изо всей галактики - только в её центральных, обжитых, цивилизованных краях, собственно в Конфедерации. Зато все как есть крысиные норы во всех захолустных дебрях - наперечёт знакомы.
И вот - не было счастья, так несчастье помогло! - сподобилась.
На историческую родину.
А ничего себе местечко, следует признать. Тонкие светлые стволы в весёленькую тёмную пестринку; нежно-зелёные кроны в золотистых солнечных веснушках, взъерошенные ветерком, лопочущие что-то несуразно-ласковое бессчётными листочками-язычками; голосистые пташки-потешницы в кружеве ветвей; щеголихи-бабочки в роскошной путанице разнотравья...
А ещё где-то - гордые города и оживлённые космопорты; мощные заводы и высокоучёные Институты; прекрасные музеи и первозданные заповедники; тучные плантации и многолюдные курорты... что угодно для души.
Идиллия. Живи - не хочу.
Вот Эндомаро, её маленький золотистый-пушистый ангел-хранитель, тоже говорит: жизнь нужно строить заново.
Только - к чему?
Как можно наверстать, нажиться всласть - одной за пятерых? наглядеться, наслушаться, надышаться допьяна? насвершать свершений, наоткрывать открытий, наизобретать изобретений, чёрт побери?!
Золотые блики, пятна солнечного света и теней от листвы, играли на белом пластиковом столике; и продолжали играть на кожице персика удивительные пальцы эшрэя; и продолжала бессознательно следить за всем этим пятнадцатилетняя девчонка-землянка.
Землянка по имени Шейла. Молодая Волчица; Одинокая Волчица; Чудом Уцелевшая Волчица.
Теперь, смыв с шевелюры устрашающую боевую раскраску, оказалась она - просто буйно-черноволосой. Оправившись худо-бедно от недуга, стало прежним тело: тонким, жилистым, по-подростковому угловатым и оформившимся не до конца, - но уже гибким, крепким, хищным, как закалённый клинок. И кожа налилась здоровой смуглостью под родным солнышком...
Только вот глаза навсегда остались - древними.
А лицо - мёртвым.
А душа - выжженной.
Дотла.
Какая тут, к хаосу, жизнь?!
Чуткий Эндомаро уловил мигом, когда мрачные мысли сидящей рядом стали сгущаться с катастрофической быстротой. Оставил свою игру с персиками; пальцами пробежал по щеке землянки - легко, перисто.
И заурчал умиротворяюще. Как большой кот, когда он пригреется у огонька, да впридачу его попотчуют сметанкой и почешут за ушком.
- Ведьмы не сдаются! - Станислава Муращенко - Юмористическая фантастика
- Про истинных рыцарей - Петер Европиан - Юмористическая фантастика
- Мерзавцы. Обучение и практика [СИ] - Екатерина Богданова - Юмористическая фантастика
- Монстрячий взвод - Терри Пратчетт - Юмористическая фантастика
- Иноземия, или туда и снова туда - Михаил Высоцкий - Юмористическая фантастика
- Кто подставил кролика Роджера - Гэри Вульф - Детективная фантастика / Юмористическая фантастика
- Отпуск. Развлечения в комплекте (СИ) - Цыбанова Надежда - Юмористическая фантастика
- Три желания для феи и дракон в придачу (СИ) - Триш Ирна - Юмористическая фантастика
- Билл — герой Галактики на планете Бутылочных мозгов [на планете закупоренных мозгов] - Гарри Гаррисон - Юмористическая фантастика
- Охота на гусара - Андрей Белянин - Юмористическая фантастика