Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты чего? - спросил Петр.
Парнишка не ответил, только смотрел не отрываясь.
– Иди в свой барак. Сейчас обед.
– Ты верно не Пауль? - спросил неожиданно парнишка по-немецки.
Петр пригляделся.
– Никак Курт Вайсман?
– Я-то Вайсман. А ты кто?
Петр засмеялся.
– Слушай. Мне с тобой разговаривать подполковник не разрешил. Где ты такие штаны достал?
Вайсман неопределенно махнул рукой.
– А там еще есть или все разобрали?
– Есть, наверно. Значит, ты не Пауль?
– Сколько раз тебе повторять? Я - Петр Лужин. Из-за тебя я от своего полка отстану.
– Извини. Я был уверен, что ты Пауль Копф и пробрался в Красную Армию, чтобы шпионить.
– Пауль тоже не шпион. И настоящая его фамилия Лужин. И если бы он сейчас услышал, что ты про него несешь, он бы тебе почистил физиономию! Слушай, Вайсман, ты давно в лагере?
– В этом недавно. Нас перевели. Здесь у нас брали кровь, - он протянул руки, показав внутренние стороны локтей. На них были иссиня-бурые пятна. - Они предпочитали немецкую кровь, но брали у всех.
– А Пауля ты давно видел?
Вайсман махнул рукой:
– Давно!
– Может, он тоже в лагере каком-нибудь?
Вайсман пожал плечами:
– Не думаю. Доктор Доппель ведь не отказывался идти на фронт, как мой отец. У доктора Доппеля золотой значок "наци".
– Видел, - нахмурился Петр.
– Где? - насторожился Вайсман.
– Еще в Гронске, Доппель увез Павла в Германию, а я остался с мамой.
– Ты говоришь по-немецки не хуже Пауля.
– Вместе учились. Значит, ты ничего про него не знаешь?
– Нет. Меня забрали. Я попал в лагерь. И больше никого из ребят не видел.
– Жаль. А я-то рассчитывал хоть что-нибудь узнать от тебя. Ладно. Иди в барак. Обед. Да и не разрешил подполковник мне с тобой разговаривать.
– Я обедал. Меня к тебе господин офицер послал. Помогать.
– Ты что же, в цирке работал?
– Почему в цирке? - удивился Вайсман.
– А как же ты мне будешь помогать? Я ведь артист цирка. Готовлюсь к выступлению.
Глаза Вайсмана округлились, и Петр впервые приметил в них детское любопытство.
– И Пауль был артистом?
– Еще каким! - воскликнул Петр и приврал: - Его имя на афишах печаталось вот такими буквами.
– А мы ничего в школе не знали. Мальчик как мальчик, немножко нелюдимый. Друзей не заводил. Мы думали, гордится доктором Доппелем и своей мамочкой. Мама-то богатая. Владелица гостиницы!
– Длинная история, - сказал Петр. - А дружить он с вами ни с кем не хотел. И что советский - скрывал. И что артист цирка - скрывал. Вы бы его давно замучили!…
Вайсман нахмурился и отвернулся.
– Извини, - сказал Петр, - Я тебя не имел в виду. Раз ты в лагерь попал, значит, антифашист. Ладно. Садись и сиди. Может, и понадобишься.
Вайсман сел на чурку, а Петр прислонился к стене, достал из кармана медную трехкопеечную монету и стал гонять ее по тыльной стороне ладони, обдумывая, что же все-таки он сможет показать детишкам.
Вайсман с любопытством следил за движением монеты, потом сказал:
– Этот фокус я видел несколько раз.
– Пауль показывал? - улыбнулся Петр.
– Нет. Здесь, в лагере, один дедушка приходил к нам в барак по вечерам. Положит монету, побольше этой, на ладонь, а она, как живая, ходит и между пальцами и на другую сторону руки.
У Петра перехватило дыхание.
– А что… Что он еще делал… дедушка этот?…
– Деньги из воздуха ловил, бросал в кружку… Динь… Динь… - Вайсман показал, как он это делал, и улыбнулся. - Потом перевернет кружку, а там - пусто. Шарик исчезал и появлялся то из носа у кого-нибудь, то из уха. Еще листок бумаги рвал на части, а он целым оказывался.
– А как… как звали старика?
– Не знаю. Дедушка и дедушка. Мы его дедушкой звали.
– Флич? Фличевский? - требовательно спросил Петр.
– Не знаю. Тут в лагере не по именам, по номерам.
– В черном фраке, с белой манишкой?
– Да ты что?… Полосатый он был, как все. И на кармане номер.
– Ну а лицо у него какое? Волосы черные?
– Седой.
– А нос с горбинкой?
Вайсман пожал плечами.
– Экой ты бестолковый, Вайсман! Носа у человека разглядеть не можешь!
– Чего ты кричишь? - с обидой спросил Вайсман.
– Да не кричу я. Может, это Флич был, понимаешь? Флич!
– Ну и что?
– Флич!… Слушай, а куда тот дедушка делся?
Вайсман снова пожал плечами:
– Наверно, куда все. В крематории сожгли.
– Он же живой был!
– Старый. Старых быстро сжигали.
– Когда ты его видел в последний раз?
Вайсман подумал:
– Снег уже вроде стаял.
Надежда затеплилась в душе Петра. А может быть, Флич здесь, в лагере? Лагерь-то большой. Могли и не встретиться. Или он больной лежит в каком-нибудь бараке.
– Вайсман, идем!
– Куда?
Петр не ответил. Зашагал к штабу.
Лейтенант хотел отругать Петра за то, что тот не занимается порученным делом, но Петр выкрутился, заявил, что он разыскивает фокусника как раз для выполнения задания. Лейтенант пошел в канцелярию искать Фличевского или Флича в уточненных списках, а Петр и Вайсман стали ждать возле штаба. Вайсман по дороге узнал кое-что о Фличе от Петра и сейчас вопросов не задавал, понимая, как Петр волнуется.
Они отошли под единственное дерево в лагере - большой ветвистый дуб со стволом чуть не в два обхвата с такой густой листвой, что сквозь нее не пробивалось солнце и тень под дубом была сплошной и прохладной.
– Сюда иногда выносили складной столик, и комендант пил чай из русского самовара, - сказал Вайсман. - Не дай бог, в это время попасться ему на глаза. Поморщится, рукой махнет - и все. Даже охранники обходили этот дуб подальше.
– За все заплатит, - сквозь зубы процедил Петр.
В дверях штаба показался лейтенант, парнишки, не сговариваясь, шагнули ему навстречу.
– Среди живых по уточненным спискам ни Флич, ни Фличевский не числится.
– А среди мертвых? - тихо спросил Петр.
– Этого никто вам не скажет, пока не разберут архив. Да и весь ли он? Может быть, уничтожали людей, уничтожали и документы. Без следа. Фашисты!…
– Понимаю.
– И давайте, Лужин, заниматься делом. Помощника вам дали, если еще что надо - говорите.
– Костюм бы какой.
– Вайсман здесь все знает. Он вас отведет на склад. В случае чего, ссылайтесь на меня.
– Ясно. Разрешите идти, товарищ лейтенант?
– Идите. И завтра вечером представление в бараке. Тут у нас еще медсестричка есть поющая. Музыку добываем.
Петр велел Вайсману вести его на вещевой склад, не совсем представляя себе, что это такое. Очевидно, обмундирование немецкое, так оно ему ни к чему. Хотя вот Вайсман оделся в цивильные штаны. Петр молча покосился на Вайсмана.
А Вайсману не хотелось идти на склад. Тогда он схватил короткие штаны, первую попавшуюся рубаху и убежал. И долго не мог надеть вещи. Хоть оставайся в полосатой куртке! И еще Вайсману казалось, что он уже видел и эти штаны, и эту рубаху на ком-то. Только не помнит, на ком. Видел. Будь он проклят этот лагерь!
– Пришли, - сердито сказал Вайсман, останавливаясь возле стандартного барака.
– Идем.
– Иди, я подожду.
Петр удивленно пожал плечами и открыл дверь. Пахнуло карболкой, потом, гарью - привычный, свойственный лагерному бараку запах. И к нему примешивался какой-то необычный, но тоже знакомый. Что-то пахло вот так же дома. Зимние вещи. Нафталин. Причем здесь? Ах да, склад вещевой…
– Вам что, товарищ боец? Заблудились?
В полумраке Петр разглядел незнакомого старшину, тускло сверкнули медали на гимнастерке.
– Я по приказанию коменданта лагеря. Мне надо одежду подобрать для выступления.
– Выступления? - не понял старшина.
– Да. Детишек приказали развлекать. Артист я цирковой.
– Понял. Пойдем.
Старшина зажег довольно яркий фонарь и двинулся по длинному до самого конца барака коридору.
– Я еще сам плохо ориентируюсь. Завтра комиссия придет считать. - Он открыл одну из дверей. - Что здесь? Детская обувь.
– Что?
– Обувь, говорю, детская. Ботиночки, туфельки. Каждая пара заприходована.
Старшина поднял фонарь над головой, и Петр увидел: все помещение почти до потолка набито старой детской обувью - тысячи, десятки тысяч маленьких туфелек и ботиночек! Десятки тысяч!
Старшина закрыл дверь.
– Идем дальше. Здесь, вроде. - Он открыл еще одну дверь. - Нет. Тут женские волосы.
Только сейчас Петр понял, что и туфельки, и ботиночки, и волосы принадлежали казненным. Тем, которых сожгли в крематории. Фонарь в руках старшины потемнел.
– Кажется, здесь. Точно здесь, - произнес старшина.
– Не надо! - крикнул Петр. - Не надо. Обойдусь. Придумаю что-нибудь. Сошью!…
– Как знаешь, - устало откликнулся старшина. - Я тут неделю уж, а привыкнуть не могу. Весь ихний рейх надо каленым железом. И чтоб без следа. В пепел.
- Любовь и дружба в 6 'Ю' - Диана Ю. Лапшина - Детские приключения / Детская проза
- Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Роулинг - Детские приключения
- Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Роулинг - Детские приключения
- Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Роулинг - Детские приключения
- Пруд Белых Лилий - Анника Тор - Детские приключения
- По законам войны - Евгений Титаренко - Детские приключения
- Потеряшки - Вячеслав Пименов - Героическая фантастика / Детские приключения / Детская фантастика
- Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман - Детские приключения / Детская проза
- Пропавшая Джина - Сергей Токарев - Детские приключения / Детская проза / Детская фантастика
- Бал потерянного времени - Анна Руэ - Детские остросюжетные / Детские приключения / Детская фантастика