Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет.
– Что же она делала или говорила, сеньорита?
– Она говорила, что знала моего отца, игравшего с ней, когда она была ребенком, и просила милостыню – вот и все. Тут подошла эта женщина, и она убежала, после чего женщина сказала, что ее голова оценена и что она получит деньги за то, что укажет на нее.
– Это ложь! – яростно, пронзительным голосом закричала Мег.
– Если она не замолчит сама, заставьте ее замолчать, – приказал Монтальво, обращаясь к сержанту. – Я вижу, что против арестованной нет других улик, кроме показания доносчицы, утверждающей, что она преступница, еретичка, бежавшая от сожжения несколько лет тому назад из окрестностей Брюсселя, куда вряд ли стоит посылать за справками. Подобное обвинение может быть оставлено без внимания. Остается вопрос, произносила или нет эта женщина некоторые слова, за которые положена казнь, на которую я, как исполняющий обязанности коменданта этого города, имею власть осудить ее. Я предвидел этот вопрос и поэтому попросил сеньориту, к которой, как утверждают, женщина обратилась со своими словами, сопровождать меня сюда, чтобы дать показание. Она исполнила мою просьбу, и ее клятвенное показание, опровергая не подтвержденное клятвой показание доносчицы, гласит, что обвиняемая не произносила подобных слов. Сеньорита – усердная католичка, и не поверить ей я не имею причины. Поэтому я приказываю отпустить арестованную, которую, со своей стороны, считаю никому не опасной бродяжкой.
– По крайней мере, вы продержите ее в тюрьме, пока я не докажу, что она еретичка, бежавшая от костра в Брюсселе, – закричала Черная Мег.
– И не подумаю: тюрьмы и так полны. Развяжите ее и отпустите.
Несколько удивленные солдаты повиновались, и Марта с трудом поднялась на ноги. С минуту она стояла, смотря на свою избавительницу, затем, крикнув: «Лизбета ван Хаут, мы еще увидимся!» – бросилась бежать с неимоверной быстротой. Через несколько секунд она виднелась вдали только черной точкой на белом ландшафте и скоро совсем исчезла.
– Скачи как хочешь, Кобыла, – крикнула ей вдогонку Черная Мег, – а все же я поймаю тебя. И тебе не уйти от меня, красавица-лгунья, лишившая меня дюжины флоринов[7]. Погоди, и тебе придется иметь дело со святой инквизицией, этим ты обязательно кончишь! Не спасет тебя твой красивый любовник-испанец. Так ты перешла на сторону испанцев и отреклась от своих толсторожих бюргеров?! Ну, узнаешь ты еще испанцев, помяни мое слово!
Два раза Монтальво тщетно пытался прервать поток ее яростной брани, которая задевала его и могла невыгодно отразиться на его планах, и наконец прибегнул к другому средству.
– Схватить ее! – приказал он двум солдатам. – А теперь окунуть ее в прорубь и держать, пока я не прикажу отпустить.
Они повиновались, но в выполнении приказа пришлось принимать участие всем троим, так как Черная Мег отбивалась и кусалась, как дикая кошка, пока ее не бросили головой вниз в прорубь. Когда наконец ее вытащили оттуда, она, вся дрожащая и мокрая, молча поплелась прочь, но взгляд, брошенный ею на Лизбету и на капитана, заставил последнего сделать замечание, что, быть может, следовало продержать ее под водой двумя минутами дольше.
– Холодно сегодня, да еще вам пришлось провозиться с этой историей, так вот вам и вашим людям на что погреться, когда сменитесь, – обратился Монтальво к сержанту, подавая ему довольно значительную для тех времен сумму. – Кстати, быть может, вы захотите сделать мне одолжение и отвести моего вороного в конюшню, а на его место запрячь в мои сани этого серого скакуна: мне еще хочется прокатиться по крепостному рву, а моя лошадь устала.
Солдаты отдали честь и принялись перепрягать лошадей, между тем как Лизбета, предугадывая намерения своего кавалера, подумывала было бежать, воспользовавшись коньками, еще бывшими у нее на ногах. Но Монтальво не выпускал ее из виду.
– Сеньорита, – сказал он спокойным тоном, – мне кажется, вы обещали провести со мной остальной вечер, и я уверен, что никто не может заставить вас сказать неправду, – добавил он с вежливым поклоном. – Если бы я не был уверен в этом, я вряд ли так легко принял бы ваше свидетельство несколько минут тому назад.
Лизбета, видимо, смутилась.
– Я думала, сеньор, что вы вернетесь на праздник.
– Мне что-то не помнится, чтобы я говорил это. Мне надо осмотреть, в порядке ли караулы. Не бойтесь, прогулка при лунном свете будет прелестная, а потом вы, может быть, доведете свое гостеприимство до того, что позовете меня отужинать у себя.
Она все еще колебалась, и неудовольствие отражалось у нее на лице.
– Ювфроу[8] Лизбета, – заговорил тогда Монтальво, изменив тон, – у меня на родине есть пословица: долг платежом красен. Вы покупали и… получили товар. Понимаете вы меня?! Позвольте потеплее укрыть вас… Я знаю, что в душе вы намерены честно расплатиться. Вы… только дразните меня… Если бы вы в самом деле хотели избавиться от меня, то могли бы воспользоваться случаем и убежать. Поэтому я сам предоставил вам этот случай, не желая удерживать вас против воли.
Лизбета слушала и кипела досадой: этот человек перехитрил ее. На каждом шагу он старался показать ей ее несостоятельность, и еще больше ее сердило, что он был прав. Она покупала, она должна и платить. Зачем она покупала? Не ради собственной выгоды, но побуждаемая чувством человеческой жалости, ради спасения жизни себе подобного существа. Но почему она решилась на ложную клятву ради спасения этой жизни? Она была верующая католичка и не симпатизировала таким людям. По всей вероятности, эта женщина была анабаптисткой[9], одним из членов этой отвратительной секты, не имевших имени, позволявших себе безнравственные поступки и бегавших нагими по улицам, объявляя, что они «голая правда». Не подействовало ли на нее заявление этой женщины, что она в детстве знала ее отца? Может быть, отчасти. Но не было ли еще другой причины? Не произвели ли на нее впечатление слова женщины об испанцах, смысл которых она уяснила себе во время катания – именно в ту минуту, когда она увидела сатанинское выражение лица Монтальво. Ей казалось, что именно это и было причиной, хотя тогда она и не сознавала этого. Ей казалось также, что она действовала не по собственной воле, но будто побуждаемая какой-то непонятной силой, которой она не могла противостоять.
А главным, и самым худшим, было сознание, что ее самоотверженность не принесет пользы – или, если и принесет, то во всяком случае не ей и ее домашним. Она была теперь как рыба в сетях. Одного только она не могла понять: что побуждало этого блестящего испанца издеваться над ней. Она забыла, что красива и богата. Ради спасения ближнего она решила вступить в торг, и расплачиваться, наверное, придется собственной кровью и кровью дорогих ей людей, как бы ни высока была требуемая цена.
Таковы были мысли, пронесшиеся в голове Лизбеты в то время, как сильный фламандский ломовик вез сани, не изменяя неторопливого шага и на гладком, и на неровном льду. И все это время Монтальво, сидя позади нее, продолжал занимать ее разговорами на разные темы, рассказывая то об апельсиновых рощах Испании, то о дворе императора Карла, то о приключениях во время французской войны и о многих других вещах. На все это Лизбета отвечала не более, чем требовала от нее вежливость. Она думала про себя: что скажут Дирк и Питер ван де Верф, мнением которых она дорожила, и все лейденские сплетники? Она только молила Бога, чтобы ее отсутствие осталось незамеченным или чтобы подумали, будто она уехала прямо домой.
Однако ей скоро пришлось отказаться от этой надежды: они повстречались с молодым человеком, шедшим по покрытому снегом полю и несшим коньки в руках, и Лизбета узнала в нем одного из товарищей Дирка. Он стал перед санями, так что лошадь остановилась сама собой.
– Ювфроу Лизбета ван Хаут здесь? – спросил он озабоченным тоном.
– Да, – отвечала она, но прежде чем она могла сказать что-нибудь дальше, Монтальво перебил ее, спросив, что случилось.
– Ничего, – ответил молодой человек, – только ювфроу исчезла, и друг мой Дирк ван Гоорль попросил меня поискать ее здесь, между тем как сам он ищет ее в другой стороне.
– В самом деле? В таком случае вы, милостивый государь, может быть, найдете господина ван Гоорля и передадите ему, что сеньорита, его кузина, просто поехала покататься и вернется домой через час здоровой и невредимой, а вместе с ней приеду и я, граф Хуан де Монтальво, которого сеньорита почтила приглашением на ужин.
Прежде чем изумленный посланец собрался с ответом, а Лизбета могла дать какое-нибудь объяснение, Монтальво стегнул коня и промчался мимо молодого человека, стоявшего совершенно растерянным с шапкой в руке, почесывая затылок.
После этого они продолжали поездку, показавшуюся Лизбете бесконечной. Объехав всю крепость кругом, Монтальво остановился у одних из запертых ворот и, вызвав караул, приказал отпереть. Произошло замешательство, так как сначала сержант, командовавший караулом, не поверил, что его действительно вызывает сам комендант.
- Копи царя Соломона. Прекрасная Маргарет - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Копи царя Соломона (сборник) - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Собрание сочинений в 10 томах. Том 5 - Генри Райдер Хаггард - Исторические приключения
- Клеопатра - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Луна Израиля - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Дева Солнца - Генри Хаггард - Исторические приключения
- Наследники Фауста - Елена Клещенко - Исторические приключения
- Завещание лейтенанта - Владимир Макарычев - Исторические приключения
- Закон пустыни - Кристиан Жак - Исторические приключения
- Пеликан. Месть замка Ратлин - Гельб Джек - Исторические приключения