Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше с благоговением было рассказано, что это за вода, как она помогает и как следует окропить все углы квартиры, чтобы изгнать все дурное.
Отец поначалу терпел, но утверждение, что святая вода не тухнет и не портится ни при каких обстоятельствах, окончательно вывело его из себя.
– Речная вода?! – взорвался он. – Ты, милая, чего – совсем уже?.. Ты, человек с высшим образованием! Кандидат наук!
В общем, праздник Крещения кончился банальным скандалом. Стоит ли описывать?.. Ярости отца Никита не понимал. Да и мама тоже… Проявляя чудеса самоотверженности на словах, никакие углы никакой водой она почему-то не окропила. Берегла на черный день? Не ясно. В общем, с чувством выполненного долга колбу задвинули в дальний шкаф, в темноту, меж бутылей уксуса и масла. Задвинули – и забыли. Прошло время. Возможно даже – года два.
И вот в один прекрасный день дом огласился радостным воплем Марченко-старшего. Чего он искал в глубинах кухонных шкафов, в «закромах нашей родины», не ясно. Возможно, тайно попивал что-либо… В общем, в итоге на свет божий он извлек ту самую колбу. В ней плавал какой-то сгусток, сопля какая-то, короче – святая вода испортилась. И что тут началось!
«Матерый атеист» праздновал полную и убедительную победу. Враг был повержен! Опьяненный открытием, «победитель» долго и торжествующе орал на жену, да так, что та слегла с гипертоническим кризом… Такой вот «хеппи-энд» для милой рождественской истории.
…Когда «МАЗ» встал окончательно, с тяжелым стоном, – только тогда Никита наконец проснулся. Мигнул подсветкой на часах. Черт, и все-таки – ночь, учитывая тем более то, что в Уфе время по сравнению с той же Самарой – еще плюс час… Жалко! «Вадим-то, наверное, спит давно уже… А мне еще до «вписки» добираться!» Справа от темной развилки, довольно далеко, залитый оранжевыми огнями, стоял стандартный КПМ. Ворота города. Ну а дальше – собственно уже въезд в Уфу.
– Спасибо большое! – Никита окончательно пришел в себя, завозился в темноте, собирая свое: спальник, рюкзак… – Вы мне очень помогли. Счастливого вам пути!
– Тебе тоже. Удачи.
С «МАЗа» прыгать еще не так высоко.
– Эй, парень!
Никита обернулся: перегнувшись через всю кабину, водитель крикнул из окна:
– Каскетку уронил.
– Ах да, спасибо!
Кепка и правда валялась возле колеса. Наклонившись за ней, Никита вдруг почувствовал у самой щеки вибрирующую огромную страшную машину… Стало не по себе. Затем, когда он отошел, «МАЗ» рыкнул и уехал – какое-то время было его слышно и мелькал красный огонек… И – все. Темно и тихо. Никита был один в округе, и чувство такое, что в целой вселенной!.. На минуту остановился, прислушался. Ужас вдруг почти животный. Прогнав это, Никита быстро-быстро зашагал по пустой дороге к КПМ, сияющему вдали. Одинокая и смешная фигурка с баулами, почти бегущая по темноте… И если Бог на небе был, то он, наверное, смотрел на нее.
Гаишников Никита, появившийся невесть откуда, не заинтересовал, и встал он сразу за КПМ: все ближе к людям, все светлее. Здесь и правда было ярко от прожектора, и июльская ночь была почти изгнана из хиленького придорожного леска.
Приближаются фары. Никита поднял руку, весь напрягся: ну не любил он «стопить» ночью. Мысли все эти плохие лезут в голову… Сюжеты из дешевых фильмов… Действительно, жутко это, когда фары тормозят возле тебя и ты открываешь дверцу – навстречу неизвестности.
В салоне «девятки» было темно и накурено.
– В город? За тридцатку.
Марченко вздохнул, снимая со спины рюкзак. Ну не ночевать же на трассе только потому, что это не соответствует принципам «стопщика»? Сев уже в машину и глядя на деревья, которые быстро и низко пролетали мимо – так странно после грузовой, – он мстительно подумал: тогда я хотя бы буду молчать всю дорогу. Уплочено! Подумав так, он сел поудобнее, даже повеселел… Ладно. По крайней мере, к ночи он добрался до Уфы. «Ну вот ты уже на Урале. Сбылась мечта идиота…»
Впрочем, не будем грешить на «бомбилу»: Никите он достаточно толково объяснил, как выйти к проспекту, на котором нашему герою предстояло «вписываться» этой ночью. А ночь уже шла вовсю: был второй час по местному времени, когда парень бродил в лабиринтах хрущевок, разыскивая нужную. Ох, не любил он все эти полуночные шатания… В Пензе, где он провел позапрошлую ночь, к нему вот так подошла компания местных. Вид их не предвещал ничего хорошего.
– Ты из какого комплекса?
Никита запнулся мыслями. Он удивился бы меньше, спроси у него, «с какой ты планеты?».
– Не местный, что ли?
Вот так и разошлись бескровно. А комплексы у них вместо дворов, как выяснилось, – район новостроек… Уфимцы могут оказаться куда менее мирными. Вон под деревьями сидит же какая-то компания… Вроде замолчали все, смотрят на него… Никита ускорил шаг. Ночной ветер тревожно шевелил листьями и мусором у баков. Крупные ночные бабочки так бились о стекла фонарей, что это было даже слышно.
Короче, когда Марченко оказался в искомом подъезде, счастью и облегчению его не было границ. Здесь воняло, щурились разбуженные им кошки, грязь кругом, но все равно – как замечательно! Вот и нужная дверь. Секундная заминка у звонка. Как там его?.. Скваер, кажется…
…Однажды его (Никиты) мама сидела за столом и выписывала в тетрадку цитаты из Библии. Этому она предавалась порой, утверждая, что такое занятие успокаивает и приводит к внутренней гармонии. Тогда, вероятно, целью Марченко-старшего, вставшего за ее спиной, было этой гармонии помешать. Но под рукой своей жены он увидел то, что и правда его привлекло. Впервые он видел в Библии что-то серьезное.
Выписывалась пространная цитата из Исхода… Как полагается, источник указывался: мать добросовестно записала в скобках «Исх. 10: 24».
– Что это? «Исходящий номер»?!
А мать открыла рот в панической растерянности, она не знала, что ответить, не знала – что это, она вообще плохо понимала, о чем идет речь в этих отрывках…
VI
Ночи на «вписке» – особая тема. Казалось бы: ночуют здесь идущие транзитом, те, чьи мысли уже далеко от этого города, – да они здесь особо и не задерживались… Был трудный день на трассе. Припекающее солнце, душные кабины… И завтра будет то же самое – и «снова в бой». Казалось бы, логично было нырнуть в свои спальники и экономно проспать каждый час. Но нет. Надо же посидеть, поговорить! На «вписках» встречаются единомышленники, люди с одними взглядами на жизнь – а значит, ради такого и полночи убить не жалко. Тут и горькое просроченное пиво сахаром будет казаться!..
Пивом здесь, кстати, особо не увлекаются – так, баллон-второй на всех для поддержания беседы. И это понятно. Вставать рано, дорога дальняя, солнце напечет, так что похмелье и жесткий сушняк будут совершенно ни к чему. Да и нехорошо, не принято дышать перегаром на шофера. Хотя бы потому, что это – его привилегия.
И вот… За окном глубокая ночь, весь город спит, и только на страшненькой кухне Скваера бодро и светло – лампочка бьет прямо в глаз. О плафонах в таких квартирах речи не идет, как правило. А занавеску прожгли, заблевали и предали забвению лет сто тому назад… Такой вот он, здешний уют, – в жилище, где часто горько от дыма и полночи визжат гитары.
Наши герои, все четверо, собрались за столом и ритуально потягивают пиво. Скваер знает, как наклонить баллон, чтобы пена не шла вообще. Движение, отточенное годами!.. О чем разговоры? Если опустить все о музыке – иначе читатель заснет над страницей, – то тема будет одна: то, что мы называем «охотничьи байки».
Просто из каждой поездки любой автостопщик привозит с десяток басен и басенок. Это – чьи-то судьбы (многие драйверы любят исповедоваться, причем начинают, едва машина трогается с места со «стопщиком» на борту). Это – случаи, когда веселые, когда не очень. Все это рассказывается и пересказывается, превращаясь в фольклор, все это перебиваемо нетерпеливым: «А я…», «А у меня…» Потому-то и «охотничьи байки», что каждый торопится заявить: «А у меня интереснее», «А со мной веселее случай был», «А я – опытнее», «А я – лучше» – в конечном-то счете.
Вот, например, рассказывает Скваер. Скваер опытный. Скваер отбрасывает волосы за плечи, чтобы они не свисали в пиво.
– …И вот – застреваю я, значит, в этом Чебаркуле. До дома всего триста кэмэ, вечереет уже, а мне, значит, утром на экзамен. Я еще и не мог вспомнить, по какому предмету именно… Вот, думаю, елы-палы! А темпы у меня были жуткие. «Стопились» все время какие-то садоводы-огородники: кто пять километров провезет, кто пятнадцать. Мне это дело надоело. И вот в Чебаркуле я написал на бумажке: «УФА», такими вот большими буквами; стою на трассе – полчаса, час… Дальнобои только руками разводят, и башкирские в том числе. Господи, думаю, хоть что-нибудь, хоть что-нибудь! Вдруг тормозит совершенно шикарный джип. Я таких и не видел никогда. Представляете, спидометр… как бы объяснить… изнутри на лобовое стекло проецируется!
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Черта ответственного возраста - Сергей Усков - Русская современная проза
- Проза Дождя - Александр Попов - Русская современная проза
- Таёжный монах. Необыкновенные случаи в монастыре и живые рассказы о самых светлых людях - Андрей Иванов - Русская современная проза
- Книга пустоты. Рассказы в стол - Влад Савельев - Русская современная проза
- Совсем другое время (сборник) - Евгений Водолазкин - Русская современная проза
- Свадьбу делать будем? (сборник) - Юлия Климова - Русская современная проза
- Мое облако – справа. Киноповести - Ю. Лугин - Русская современная проза
- Собачья радость - Игорь Шабельников - Русская современная проза
- Стрелец (сборник) - Виктория Токарева - Русская современная проза