Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы одна? – спросила она. – Вы кого-нибудь знаете?
Первая мысль: она из службы безопасности? Зачем еще кому-то достаточно долго наблюдать за мной, чтобы убедиться, что я одна, не забыв при этом о моем существовании? Однако она остается на достаточном расстоянии, чтобы разговаривать и не вторгаться при этом в чужое личное пространство, вежливо улыбается, чуть склонив голову набок.
– Я… нет, – промямлила я. – Я никого не знаю.
– Вы англичанка?
– Да.
– Работаете здесь?
– Да – в Британском Совете.
Ложь, быстрая и непринужденная. Я здесь для продвижения британских ценностей. Распространяю по миру творчество Шекспира, историю крикета, воспоминания о колониализме и вкус рыбы с жареной картошкой. Я воплощенный симптом доброй воли. Я – приложение к национальному высокомерию. Кто знает?
Женщина, продолжая улыбаться, ничего не сказала.
– А вы чем занимаетесь? – выпалила я, чтобы заполнить паузу.
– Я провожу исследования.
– Что значит – исследования?
– Я изучаю человеческий мозг.
– Звучит… впечатляюще.
Впервые уголок ее рта подергивается, что можно принять за улыбку.
– Все мысли представляют собой обратную связь и ассоциации. Сталкиваясь с возрастающими социальными стрессами, тело реагирует так же, как на любую тревогу. Капилляры сужаются, пульс и дыхание учащаются, температура кожи повышается, мышцы напрягаются. С данного момента социального неприятия проводящие цепочки в мозгу усиливаются, дабы укрепить связь между социализацией и беспокойством. Развивается серия посылов, приводящих к восприятию социальных систем как угроз, что вызывает реакцию тревожности. Все мысли представляют собой обратную связь: иногда она становится слишком громкой и явной. А вы из ста шести?
– Я не знаю, что это значит.
Чуть заметная вспышка удивления, затем вопрос:
– У вас есть «Совершенство»?
– Что? Я… нет.
– Только брату моему не говорите.
– А ваш брат…
– Он собирается создать версию, продвигающую исламские ценности. Пятьдесят тысяч баллов за совершение хаджа, пять тысяч баллов за каждое прямое благотворительное пожертвование и так далее. Я сказала, что не уверена, что Аллах действует так же, через бонусные алгоритмы и ваучеры на шопинг, однако вот… – Легкий взмах рукой ладонью вверх, словно она хочет оторвать зал от фундамента и исследовать его. – И возникнет впечатление, что все идет… очень хорошо.
Судя по всему, в свое время она знала, что значит «очень хорошо», но, похоже, нынешние времена корректируют прежнее значение.
Я открыла рот, чтобы сказать: о, как же это увлекательно – но времени уже не осталось. Вирус, девять дней назад запущенный на электрическую подстанцию, оживает точно в срок и отключает в Дубае примерно тридцать процентов электроснабжения.
Лампы мигают, затем тускнеют, после чего загораются по-прежнему, когда аварийный генератор гостиницы подключается и восстанавливает положение. Музыка на мгновение умолкает, затем звучит снова, голоса понижаются до шепота, после чего их гул возобновляется с прежней силой. Женщина быстро смотрит на потолок, затем глядит в окна, туда, где за чертой воды, на берегу погасли узоры огней.
Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь…
– Это на подстанции, – задумчиво произнесла она. – Наверное, просто какой-то сбой.
– У моей подруги было «Совершенство», – сказала я. – В то время я не думала, что она несчастна.
– Извините, – ответила женщина. – Как ее звали?
– Рейна.
…Девятнадцать, восемнадцать, семнадцать, шестнадцать…
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь еще, что-то банальное, но вместо этого обнаружила, что протягиваю ей руку, которую она пожала.
– Меня зовут Хоуп.
– Филипа, – представилась она. – А вы гораздо интереснее, чем пытаетесь выглядеть.
– А вы – совсем другая, чем думают о вас люди?
Она втянула нижнюю губу, подняла взгляд к потолку, словно выискивая яркую шелковую нить среди переплетений паутины.
– По-моему, именно так. В точности так.
…Шесть, пять, четыре…
До тетушки Лины – семь шагов, застежка у нее на шее несложная. Я тут недавно ночью три часа тренировалась на таком же замочке с закрытыми глазами. Между мной и целью – три человека, теперь – четыре, движение людей по залу играет против меня.
Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь значительное, однако в переплетении служебных коридоров и не очень надежно запертых дверей в подвалах отеля наконец-то взрывается мой небольшой кусочек пластита.
Взрыв не потряс здание, его энергии хватило как раз на то, чтобы разорвать кабели, к которым была присоединена взрывчатка. Мгновенно наступила темнота, как хватающие за горло руки. Пройдет всего несколько секунд, прежде чем кто-то заподозрит неладное, несколько минут – прежде чем инженеры обнаружат неисправность. Генераторы, когда я осматривала их во время ночных прогулок в одежде уборщицы, оказались сконструированными так, чтобы выдержать землетрясения и ураганы. Отремонтировать их будет нетрудно.
Вялая реакция в зале – вздохи и аханья, но никакого визга или паники. Отключения электричества случаются, всякое в жизни бывает.
Я поворачиваюсь, выставив перед собой руки, пока глаза привыкают к темноте, и иду на ощупь между шелком и бархатом, мимо кружев и жемчугов, и считаю шаги: пять, шесть, семь. Я не спешу, пока не провожу рукой по чьей-то талии и не слышу легкий вдох находящегося прямо передо мной незнакомого человека.
– Принцесса Шамма? – спрашиваю я по-арабски с унаследованным от матери выговором.
– Да? – отзывается дама.
Одну руку я кладу ей на запястье, крепко его сжимаю, а другой рукой легонько сдергиваю ожерелье у нее с шеи. Непринужденным, тщательно отработанным движением. Она удивлена, но лишь неожиданным прикосновением к своей руке. Глаз всегда следует движению большего по размеру объекта, тело всегда реагирует на более сильное ощущение – это известно любому фокуснику.
Я стянула бриллианты, отпустила ее запястье и ушла прочь.
Прошло целых сорок семь секунд, прежде чем тетушка Лины принялась истошно визжать.
Глава 10
Я не всегда была такой, как теперь.
Когда-то меня помнили.
У меня были друзья, семья, учителя и домашние задания.
В школе я училась не очень хорошо, и это было нормально.
С таким отношением ты никогда ничего не достигнешь, заметил учитель географии.
Это ведь не твой предмет, так? – вторил ему математик.
Просто выпиши эти слова!
Как-то раз, на уроке английского нам сказали, что мы должны минуту говорить на случайную тему. Вышедшая передо мной девочка, Эмма Аккрингтон, вытащила из шляпы на учительском столе бумажку с фразой «офисы с открытой планировкой».
– Я не знаю, что это такое, – принялась объяснять она, мучительно ломая пальчики перед жадно уставившимся на нее классом. – По-моему, это что-то типа офиса, ну, знаете, на открытом воздухе и все такое. Типа того, что все могут выйти на улицу, и там как бы есть животные, да? Ну, типа цыплят, коров и всего такого?
Все засмеялись, и она тоже, понимая абсурдность сказанного, а когда учительница вызвала меня выступать следующей, я все еще смеялась, а после не смогла и слова сказать на свою тему – выгул собак – из-за катившихся по лицу слез.
Повеселилась? – спросила учительница, велев мне остаться после уроков. А ты надеешься когда-нибудь совершить что-то достойное?
Достойность: нечто, передающее качественное состояние желательности или ценности.
Достойный: обладающий свойствами, заслуживающими действия или внимания.
Характеризуемый добрыми намерениями, но не располагающий к веселью.
Человек, знаменитый в определенных кругах или сфере деятельности.
Синонимы: добродетельный, хороший, этичный, высокопринципиальный, благонамеренный, благородный, праведный, уважаемый, сознательный, заслуживающий доверия, надежный, образцовый.
Антонимы: постыдный, недостойный. Никто.
Мне было пятнадцать лет, и когда я шла домой серыми зимними сумерками, то поняла, что недостойна ничего на свете.
Когда родителям пришел мой школьный табель, отец молчал. Я ждала, что он начнет орать, но он не стал. Мама же кричала на меня до слез. Кожа у нее была темная, цвета жженого красного дерева, уже поседевшие на висках волосы коротко острижены «под мальчика». Она надевала фартук с узором из морковок и цветной капусты, когда готовила, занимаясь этим пять вечеров в неделю, если только отцу не выпадала ночная смена, и тогда он стоял у плиты, прежде чем отправиться на службу. Когда мне было десять лет, мама сказала:
– Вот теперь-то ты научишься готовить!
И я поняла, что на эту тему лучше вообще не спорить. Моя мама, Ньяринг Эйн-Арден, координировала обслуживание посетителей в управлении по найму государственного жилья и прекрасно готовила, хотя больше всего на свете обожала сардины.
- Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон - Зарубежная фантастика
- Mass Effect. Андромеда: Восстание на «Нексусе» - Джейсон Хаф - Зарубежная фантастика
- Камень во плоти - Корнелия Функе - Зарубежная фантастика
- Любовь, которая меня нашла - Карина Риси - Зарубежная фантастика
- Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр - Карен Ли Стрит - Зарубежная фантастика
- Лунные хроники. Белоснежка - Марисса Мейер - Зарубежная фантастика
- Чужой. Море Печали - Джеймс Мур - Зарубежная фантастика
- Холодный мир - Риддл А. Дж. - Зарубежная фантастика
- Опека - Роберт Шекли - Зарубежная фантастика
- Девятый портал. Дежавю - Максим Никонов - Зарубежная фантастика