Форма входа
Читем онлайн Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970 - Владимир Высоцкий
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Артуру Макарову
Лежит камень в степи,А под него вода течет,А на камне написано слово:«Кто направо пойдет —Ничего не найдет,А кто прямо пойдет —Никуда не придет,Кто налево пойдет —Ничего не пойметИ ни за грош пропадет».
Перед камнем стоятБез коней и без мечейИ решают: идти или не надо.Был один из них зол —Он направо пошел,В одиночку пошел, —Ничего не нашел —Ни деревни, ни сел, —И обратно пришел.
Прямо нету пути —Никуда не прийти,Но один не поверил в заклятьяИ, подобравши подол,Напрямую пошел, —Сколько он ни бродил —Никуда не добрел, —Он вернулся и пил,Он обратно пришел.
Ну а третий – был дурак,Ничего не знал и так,И пошел без опаски налево.Долго ль, коротко ль шагал —И совсем не страдал,Пил, гулял и отдыхал,Ничего не понимал, —Ничего не понимал,Так всю жизнь и прошагал —И не сгинул, и не пропал.
1962БОЛЬШОЙ КАРЕТНЫЙЛевону Кочаряну
Где твои семнадцать лет?На Большом Каретном.Где твои семнадцать бед?На Большом Каретном.Где твой черный пистолет?На Большом Каретном.А где тебя сегодня нет?На Большом Каретном.
Помнишь ли, товарищ, этот дом?Нет, не забываешь ты о нем.Я скажу, что тот полжизни потерял,Кто в Большом Каретном не бывал.Еще бы, ведь
Где твои семнадцать лет?На Большом Каретном.Где твои семнадцать бед?На Большом Каретном.Где твой черный пистолет?На Большом Каретном.А где тебя сегодня нет?На Большом Каретном.
Переименован он теперь,Стало все по новой там, верь не верь.И все же, где б ты ни был, где ты нибредешь,Нет-нет да по Каретному пройдешь.Еще бы, ведь
Где твои семнадцать лет?На Большом Каретном.Где твои семнадцать бед?На Большом Каретном.Где твой черный пистолет?На Большом Каретном.А где тебя сегодня нет?На Большом Каретном.
1962* * *Если б водка была на одного —Как чудесно бы было!Но всегда покурить – на двоих,Но всегда распивать – на троих.Что же – на одного?На одного – колыбель и могила.
От утра и до утраРаньше песни пелись,Как из нашего двораВсе поразлетелись —Навсегда, кто куда,На долгие года.
Говорят, что жена – на одного, —Спокон веку так было.Но бывает жена – на двоих,Но бывает она – на троих.Что же – на одного?На одного – колыбель и могила.
От утра и до утраРаньше песни пелись,Как из нашего двораВсе поразлетелись —Навсегда, кто куда,На долгие года.
Сколько ребят у нас в доме живет,Сколько ребят в доме рядом!Сколько блатных мои песни поет,Сколько блатных еще сядут —Навсегда, кто куда,На долгие года!
1963* * *Всё позади – и КПЗ, и суд,И прокурор, и даже судьи с адвокатом, —Теперь я жду, – теперь я жду —куда, куда меня пошлют,Куда пошлют меня работать за бесплатно.
Мать моя – давай рыдать,Давай думать и гадать,Куда, куда меня пошлют.Мать моя – давай рыдать,А мне ж ведь в общем наплевать,Куда, куда меня пошлют.
До Воркуты идут посылки долго,До Магадана – несколько скорей, —Но там ведь все, но там ведь все —такие падлы, суки, волки, —Мне передач не видеть как своих ушей.
Мать моя – давай рыдать,Давай думать и гадать,Куда, куда меня пошлют.Мать моя – давай рыдать,А мне ж ведь в общем наплевать,Куда, куда меня пошлют.
И вот уж слышу я: за мной идут —Открыли дверь и сонного подняли, —И вот сейчас, вот прям сейчасменя кудай-то повезут,А вот куда – опять, паскуды, не сказали.
Мать моя – опять рыдать,Опять думать и гадать,Куда, куда меня пошлют.Мать моя – опять рыдать,А мне ж ведь в общем наплевать,Куда, куда меня пошлют.
И вот на месте мы – вокзал и брань, —Но, слава богу, хоть с махрой не остро.И вот сказали нам, что насвезут туда – в Тьмутаракань —Кудай-то там на Кольский полуостров.
Мать моя – опять рыдать,Опять думать и гадать,Куда, куда меня пошлют…Мать моя, кончай рыдать,Давай думать и гадать,Когда меня обратно привезут!
1963* * *Сколько лет, сколько лет —Всё одно и то же:Денег нет, женщин нет,Да и быть не может.
Сколько лет воровал,Столько лет старался, —Мне б скопить капитал —Ну а я спивался.
Ни кола ни двораИ ни рожи с кожей,И друзей – ни хера,Да и быть не может.
Только – водка на троих,Только – пика с червой, —Комом – все блины мои,А не только первый.
1962ПРАВДА ВЕДЬ, ОБИДНОПравда ведь, обидно – если завязал,А товарищ продал, падла, и за все сказал:За давнишнее, за драку – все сказал Сашок, —Двое в синем, двое в штатском, черный воронок…
До свиданья, Таня, а может быть – прощай!До свиданья, Таня, если можешь – не серчай!Но все-таки обидно, чтоб за просто такВыкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!
На суде судья сказал: «Двадцать пять! До встречи!»Раньше б горло я порвал за такие речи!А теперь – терплю обиду, не показываю виду, —Если встречу я Сашка – ох как изувечу!
До свиданья, Таня, а может быть – прощай!До свиданья, Таня, если можешь – не серчай!Но все-таки обидно, чтоб за просто такВыкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!
1962ЗЭКА ВАСИЛЬЕВ И ПЕТРОВ ЗЭКАСгорели мы по недоразумению —Он за растрату сел, а я – за Ксению, —У нас любовь была, но мы рассталися:Она кричала и сопротивлялася.
На нас двоих нагрянула ЧК,И вот теперь мы оба с ним зэка —Зэка Васильев и Петров зэка.
А в лагерях – не жизнь, а темень-тьмущая:Кругом майданщики, кругом домушники,Кругом ужасное к нам отношениеИ очень странные поползновения.
Ну а начальству наплевать – за что и как, —Мы для начальства – те же самые зэка —Зэка Васильев и Петров зэка.
И вот решили мы – бежать нам хочется,Не то все это очень плохо кончится:Нас каждый день мордуют уголовники,И главный врач зовет к себе в любовники.
И вот – в бега решили мы, ну а покаМы оставалися всё теми же зэка —Зэка Васильев и Петров зэка.
Четыре года мы побег готовили —Харчей три тонны мы наэкономили,И нам с собою даже дал половничекОдин ужасно милый уголовничек.
И вот ушли мы с ним в руке рука, —Рукоплескали нашей дерзости зэка —Зэка Петрову, Васильеву зэка.
И вот – по тундре мы, как сиротиночки, —Не по дороге всё, а по тропиночке.Куда мы шли – в Москву или в Монголию, —Он знать не знал, паскуда, я – тем более.
Я доказал ему, что запад – где закат,Но было поздно: нас зацапала ЧК —Зэка Петрова, Васильева зэка.
Потом – приказ про нашего полковника:Что он поймал двух крупных уголовников, —Ему за нас – и деньги, и два ордена,А он от радости все бил по морде нас.
Нам после этого прибавили срока,И вот теперь мы – те же самые зэка —Зэка Васильев и Петров зэка.
1962СИВКА-БУРКАКучера из МУРа укатали Сивку,Закатали Сивку в Нарьян-Мар, —Значит, не погладили Сивку по загривку,Значит, дали полностью «гонорар».
На дворе вечерит, —Ну а Сивка чифирит.
Ночи по полгода за полярным кругом,И, конечно, Сивка – лошадь – заскучал, —Обзавелся Сивка Буркой – закадычным другом,С ним он ночи длинные коротал.
На дворе вечерит, —Сивка с Буркой чифирит.
Сивка – на работу, – до седьмого поту,За обоих вкалывал – конь конем.И тогда у Бурки появился кто-то —Занял место Сивкино за столом.
На дворе вечерит, —Бурка с кем-то чифирит.
Лошади, известно, – всё как человеки:Сивка долго думал, думал и решал, —И однажды Бурка с «кем-то» вдруг исчез навеки —Ну а Сивка в каторги захромал.
На дворе вечерит, —Сивка в каторге горит…
1963* * *– Эй, шофер, вези – Бутырский хутор,Где тюрьма, – да поскорее мчи!– Ты, товарищ, опоздал,ты на два года перепутал —Разбирают уж тюрьму на кирпичи.
– Очень жаль, а я сегодня спозаранкуПо родным решил проехаться местам…Ну да ладно, что ж, шофер,тогда вези меня в «Таганку», —Погляжу, ведь я бывал и там.
– Разломали старую «Таганку» —Подчистую, всю, ко всем чертям!– Что ж, шофер, давай назад,крути-верти свою баранку, —Так ни с чем поедем по домам.
Или нет, шофер, давай закурим.Или лучше – выпьем поскорей!Пьем за то, чтоб не осталосьпо России больше тюрем.Чтоб не стало по России лагерей!
1963* * *За меня невеста отрыдает честно,За меня ребята отдадут долги,За меня другие отпоют все песни,И, быть может, выпьют за меня враги.
Не дают мне больше интересных книжек,И моя гитара – без струны.И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже,И нельзя мне солнца, и нельзя луны.
Мне нельзя на волю – не имею права, —Можно лишь – от двери до стены.Мне нельзя налево, мне нельзя направо —Можно только неба кусок, можно только сны.
Сны – про то, как выйду, как замок мой снимут,Как мою гитару отдадут,Кто меня там встретит, как меня обнимутИ какие песни мне споют.
1963РЕЦИДИВИСТЭто был воскресный день – и я не лазил по карманам:В воскресенье – отдыхать, – вот мой девиз.Вдруг – свисток, меня хватают, обзывают хулиганом,А один узнал – кричит: «Рецидивист!»
«Брось, товарищ, не ершись,Моя фамилия – Сергеев, —Ну а кто рецидивист —Ведь я ж понятья не имею».
Это был воскресный день, но мусора не отдыхают:У них тоже – план давай, хоть удавись, —Ну а если перевыполнят, так их там награждают —На вес золота там вор-рецидивист.
С уваженьем мне: «Садись! —Угощают “Беломором”. —Значит, ты – рецидивист?Распишись под протоколом!»
Это был воскресный день, светило солнце как бездельник,И все люди – кто с друзьями, кто с семьей, —Ну а я сидел скучал как в самый гнусный понедельник:Мне майор попался очень деловой.
«Сколько раз судились вы?»«Плохо я считать умею!»«Но все же вы – рецидивист?»«Да нет, товарищ, я – Сергеев».
Это был воскресный день – а я потел, я лез из кожи, —Но майор был в математике горазд:Он чевой-то там сложил, потом умножил, подытожил —И сказал, что я судился десять раз.
Подал мне начальник лист —Расписался как умею —Написал: «РецидивистПо фамилии Сергеев».
Это был воскресный день, я был усталым и побитым, —Но одно я знаю, одному я рад:В семилетний план поимки хулиганов и бандитовЯ ведь тоже внес свой очень скромный вклад!
1963* * *Пока вы здесь в ванночке с кафелемМоетесь, нежитесь, греетесь, —В холоде сам себе скальпелемОн вырезает аппендикс.
Он слышит движение каждоеИ видит, как прыгает сердце, —Ой, жаль, не придется вам, граждане,В зеркало так посмотреться!
До цели все ближе и ближе, —Хоть боль бы утихла для виду!..Ой, легче отрезать по грыжеВсем, кто покорял Антарктиду!
Вы водочку здесь буздыряетеБольшими-большими глотками,А он себя шьет – понимаете? —Большими-большими стежками.
Герой он! Теперь же смекайте-ка:Нигде не умеют так больше, —Чего нам Антарктика с Арктикой,Чего нам Албания с Польшей!
1963Я ЖЕНЩИН НЕ БИЛ ДО СЕМНАДЦАТИ ЛЕТЯ женщин не бил до семнадцати лет —В семнадцать ударил впервые, —С тех пор на меня просто удержу нет:Направо – налевоя им раздаю «чаевые».
Но как же случилось, что интеллигент,Противник насилия в быте,Так низко упал я – и в этот момент,Ну если хотите,себя осквернил мордобитьем?
А было все так: я ей не изменилЗа три дня ни разу, признаться, —Да что говорить – я духи ей купил!—Французские, братцы,за тридцать четыре семнадцать.
Но был у нее продавец из «ТЭЖЭ» —Его звали Голубев Слава, —Он эти духи подарил ей уже, —Налево – направомоя улыбалась шалава.
Я был молодой, и я вспыльчивый был —Претензии выложил кратко —Сказал ей: «Я Славку вчера удавил, —Сегодня ж, касатка,тебя удавлю для порядка!»
Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,Зубами стуча «Марсельезу», —К гортани присох непослушный язык —И справа и слевая ей основательно врезал.
С тех пор все шалавы боятся меня —И это мне больно, ей-богу!Поэтому я – не проходит и дня —Бью больно и долго, —но всех не побьешь – их ведь много.
1963* * *Мы вместе грабили одну и ту же хату,В одну и ту же мы проникли щель, —Мы с ними встретились, как три молочных брата,Друг друга не видавшие вообще.
За хлеб и воду и за свободу —Спасибо нашему совейскому народу!За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе —Спасибо нашей городской прокуратуре!
Нас вместе переслали в порт Находку,Меня отпустят завтра, пустят завтра их, —Мы с ними встретились, как три рубля на водку,И разошлись, как водка на троих.
За хлеб и воду и за свободу —Спасибо нашему совейскому народу!За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе —Спасибо нашей городской прокуратуре!
Как хорошо устроен белый свет! —Меня вчера отметили в приказе:Освободили раньше на пять лет, —И подпись: «Ворошилов, Георгадзе».
За хлеб и воду и за свободу —Спасибо нашему совейскому народу!За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе —Спасибо нашей городской прокуратуре!
Да это ж математика богов:Меня ведь на двенадцать осудили, —У жизни отобрали семь годов,И пять – теперь обратно возвратили!
За хлеб и воду и за природу —Спасибо нашему совейскому народу!За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе —Спасибо нашей городской прокуратуре!
1963ПРО СЕРЕЖКУ ФОМИНАЯ рос как вся дворовая шпана —Мы пили водку, пели песни ночью, —И не любили мы Сережку ФоминаЗа то, что он всегда сосредоточен.
Сидим раз у Сережки Фомина —Мы у него справляли наши встречи, —И вот о том, что началась война,Сказал нам Молотов в своей известной речи.
В военкомате мне сказали: «Старина,Тебе броню дает родной завод “Компрессор”!»Я отказался, – а Сережку ФоминаСпасал от армии отец его, профессор.
Кровь лью я за тебя, моя страна,И все же мое сердце негодует:Кровь лью я за Сережку Фомина —А он сидит и в ус себе не дует!
Теперь небось он ходит по кинам —Там хроника про нас перед сеансом, —Сюда б сейчас Сережку Фомина —Чтоб побыл он на фронте на германском!
… Но наконец закончилась война —С плеч сбросили мы словно тонны груза, —Встречаю я Сережку Фомина —А он Герой Советского Союза…
1964ШТРАФНЫЕ БАТАЛЬОНЫВсего лишь час дают на артобстрел —Всего лишь час пехоте передышки,Всего лишь час до самых главных дел:Кому – до ордена, ну а кому – до «вышки».
За этот час не пишем ни строки —Молись богам войны артиллеристам!Ведь мы ж не просто так – мы штрафники, —Нам не писать: «… считайте коммунистом».
Перед атакой – водку, – вот мура!Свое отпили мы еще в гражданку,Поэтому мы не кричим «ура» —Со смертью мы играемся в молчанку.
У штрафников один закон, один конец:Коли, руби фашистского бродягу,И если не поймаешь в грудь свинец —Медаль на грудь поймаешь за отвагу.
Ты бей штыком, а лучше – бей рукой:Оно надежней, да оно и тише, —И ежели останешься живой —Гуляй, рванина, от рубля и выше!
Считает враг: морально мы слабы, —За ним и лес, и города сожжёны.Вы лучше лес рубите на гробы —В прорыв идут штрафные батальоны!
Вот шесть ноль-ноль – и вот сейчас обстрел, —Ну, бог войны, давай без передышки!Всего лишь час до самых главных дел:Кому – до ордена, а большинству – до «вышки»…
1964ПИСЬМО РАБОЧИХ ТАМБОВСКОГО ЗАВОДА КИТАЙСКИМ РУКОВОДИТЕЛЯМВ Пекине очень мрачная погода,У нас в Тамбове на заводе перекур, —Мы пишем вам с тамбовского завода,Любители опасных авантюр!
Тем, что вы договор не подписали,Вы причинили всем народам больИ, извращая факты, доказали,Что вам дороже генерал де Голль.
Нам каждый день насущный мил и дорог, —Но если даже вспомнить старину,То это ж вы изобретали порохИ строили Китайскую стену.
Мы понимаем – вас совсем не мало,Чтоб триста миллионов погубить, —Но мы уверены, что сам товарищ Мао,Ей-богу, очень-очень хочет жить.
Когда вы рис водою запивали —Мы проявляли интернационализм, —Небось когда вы русский хлеб жевали,Не говорили про оппортунизм!
Боитесь вы, что – реваншисты в Бонне,Что – Вашингтон грозится перегнать, —Но сам Хрущев сказал еще в ООНе,Что мы покажем кузькину им мать!
Вам не нужны ни бомбы, ни снаряды —Не раздувайте вы войны пожар, —Мы нанесем им, если будет надо,Ответный термоядерный удар.
А если зуд – без дела не страдайте, —У вас еще достаточно делов:Давите мух, рождаемость снижайте,Уничтожайте ваших воробьев!
И не интересуйтесь нашим бытом —Мы сами знаем, где у нас чего.Так наш ЦК писал в письме открытом, —Мы одобряем линию его!
1964АНТИСЕМИТЫЗачем мне считаться шпаной и бандитом —Не лучше ль податься мне в антисемиты:На их стороне хоть и нету законов, —Поддержка и энтузиазм миллионов.
Решил я – и, значит, кому-то быть битым.Но надо ж узнать, кто такие семиты, —А вдруг это очень приличные люди,А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет!
Но друг и учитель – алкаш в бакалее —Сказал, что семиты – простые евреи.Да это ж такое везение, братцы, —Теперь я спокоен – чего мне бояться!
Я долго крепился, ведь благоговейноВсегда относился к Альберту Эйнштейну.Народ мне простит, но спрошу я невольно:Куда отнести мне Абрама Линкольна?
Средь них – пострадавший от Сталина Каплер,Средь них – уважаемый мной Чарли Чаплин,Мой друг Рабинович, и жертвы фашизма,И даже основоположник марксизма.
Но тот же алкаш мне сказал после дельца,Что пьют они кровь христианских младенцев;И как-то в пивной мне ребята сказали,Что очень давно они Бога распяли!
Им кровушки надо – они по запаркеЗамучили, гады, слона в зоопарке!Украли, я знаю, они у народаВесь хлеб урожая минувшего года!
По Курской, Казанской железной дорогеПостроили дачи – живут там как боги…На все я готов – на разбой и насилье, —И бью я жидов – и спасаю Россию!
1964ПЕСНЯ ПРО УГОЛОВНЫЙ КОДЕКСНам ни к чему сюжеты и интриги:Про всё мы знаем, про всё, чего ни дашь.Я, например, на свете лучшей книгойСчитаю Кодекс уголовный наш.
И если мне неймется и не спитсяИли с похмелья нет на мне лица —Открою Кодекс на любой странице,И не могу – читаю до конца.
Я не давал товарищам советы,Но знаю я – разбой у них в чести, —Вот только что я прочитал про это:Не ниже трех, не свыше десяти.
Вы вдумайтесь в простые эти строки, —Что нам романы всех времен и стран! —В них есть бараки, длинные как сроки,Скандалы, драки, карты и обман…
Сто лет бы мне не видеть этих строчек! —За каждой вижу чью-нибудь судьбу, —И радуюсь, когда статья – не очень:Ведь все же повезет кому-нибудь!
И сердце бьется раненою птицей,Когда начну свою статью читать,И кровь в висках так ломится-стучится, —Как мусора, когда приходят брать.
1964НАВОДЧИЦА– Сегодня я с большой охотоюРаспоряжусь своей субботою,И если Нинка не капризная,Распоряжусь своею жизнью я!
– Постой, чудак, она ж – наводчица, —Зачем?– Да так, уж очень хочется!– Постой, чудак, у нас – компания, —Пойдем в кабак – зальем желание!
– Сегодня вы меня не пачкайте,Сегодня пьянка мне – до лампочки:Сегодня Нинка соглашается —Сегодня жисть моя решается!
– Ну и дела же с этой Нинкою!Она жила со всей Ордынкою, —И с нею спать ну кто захочет сам!..– А мне плевать – мне очень хочется!
Сказала: любит, – все, заметано!– Отвечу рупь за сто, что врет она!Она ж того – ко всем ведь просится…– А мне чего – мне очень хочется!
– Она ж хрипит, она же грязная,И глаз подбит, и ноги разные,Всегда одета как уборщица…– Плевать на это – очень хочется!
Все говорят, что – не красавица, —А мне такие больше нравятся.Ну что ж такого, что – наводчица, —А мне еще сильнее хочется!
1964СЧЕТЧИК ЩЕЛКАЕТТвердил он нам: «Моя она!»«Да ты смеешься, друг, да ты смеешься!Уйди, пацан, – ты очень пьян, —А то нарвешься, друг, гляди, нарвешься!»
А он кричал: «Теперь мне всё одно!Садись в такси – поехали кататься!Пусть счетчик щелкает, пусть все равноВ конце пути придется рассчитаться».
Не жалко мне таких парней.«Ты от греха уйди!» – твержу я снова.А он – ко мне, и всё – о ней…«А ну – ни слова, гад, гляди, ни слова!»
Ударила в виски мне кровь с вином —И, так же продолжая улыбаться,Ему сказал я тихо: «Все равноВ конце пути придется рассчитаться!»
К слезам я глух и к просьбам глух —В охоту драка мне, ох как в охоту!И хочешь, друг, не хочешь, друг, —Плати по счету, друг, плати по счету!..
А жизнь мелькает, как в немом кино, —Мне хорошо, мне хочется смеяться, —А счетчик – щелк да щелк, – да все равноВ конце пути придется рассчитаться…
1964О НАШЕЙ ВСТРЕЧЕО нашей встрече что там говорить! —Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий, —Но мы с тобою сразу стали жить,Не опасаясь пагубных последствий.
Я сразу сузил круг твоих знакомств,Одел, обул и вытащил из грязи, —Но за тобой тащился длинный хвост —Длиннющий хвост твоих коротких связей.
Потом, я помню, бил друзей твоих:Мне с ними было как-то неприятно, —Хотя, быть может, были среди нихНаверняка отличные ребята.
О чем просила – делал мигом я, —Мне каждый час хотелось сделать ночью брачной.Из-за тебя под поезд прыгал я,Но, слава богу, не совсем удачно.
И если б ты ждала меня в тот год,Когда меня отправили на дачу, —Я б для тебя украл весь небосводИ две звезды кремлевские в придачу.
И я клянусь – последний буду гад! —Не ври, не пей – и я прощу измену, —И подарю тебе Большой театрИ Малую спортивную арену.
А вот теперь я к встрече не готов:Боюсь тебя, боюсь ночей интимных —Как жители японских городовБоятся повторенья Хиросимы.
1964ПЕСНЯ О ГОСПИТАЛЕЖил я с матерью и батейНа Арбате – здесь бы так! —А теперь я в медсанбате —На кровати, весь в бинтах…
Что нам слава, что нам Клава —Медсестра – и белый свет!..Помер мой сосед, что справа,Тот, что слева, – еще нет.
И однажды, как в угаре,Тот сосед, что слева, мнеВдруг сказал: «Послушай, парень,У тебя ноги-то нет».
Как же так? Неправда, братцы, —Он, наверно, пошутил!«Мы отрежем только пальцы», —Так мне доктор говорил.
Но сосед, который слева,Все смеялся, все шутил,Даже если ночью бредил —Все про ногу говорил.
Издевался: мол, не встанешь,Не увидишь, мол, жены!..Поглядел бы ты, товарищ,На себя со стороны!
Если б был я не калекаИ слезал с кровати вниз —Я б тому, который слева,Просто глотку перегрыз!
Умолял сестричку КлавуПоказать, какой я стал…Был бы жив сосед, что справа, —Он бы правду мне сказал!..
1964ВСЕ УШЛИ НА ФРОНТВсе срока уже закончены,А у лагерных ворот,Что крест-накрест заколочены, —Надпись: «Все ушли на фронт».
За грехи за наши нас простят,Ведь у нас такой народ:Если Родина в опасности —Значит, всем идти на фронт.
Там год – за три, если бог хранит, —Как и в лагере зачет.Нынче мы на равных с вохрами —Нынче всем идти на фронт.
У начальника Березкина —Ох и гонор, ох и понт! —И душа – крест-накрест досками, —Но и он пошел на фронт.
Лучше было – сразу в тыл его:Только с нами был он смел, —Высшей мерой наградил егоТрибунал за самострел.
Ну а мы – всё оправдали мы, —Наградили нас потом:Кто живые, тех – медалями,А кто мертвые – крестом.
И другие заключенныеПусть читают у воротНашу память застекленную —Надпись: «Все ушли на фронт»…
1964* * *Я любил и женщин, и проказы:Что ни день, то новая была, —И ходили устные рассказыПро мои любовные дела.
И однажды как-то на дорогеРядом с морем – с этим не шути —Встретил я одну из очень многихНа моем на жизненном пути.
А у ней – широкая натура,А у ней – открытая душа,А у ней – отличная фигура, —А у меня в кармане – ни гроша.
Ну а ей – в подарок нужно кольца;Кабаки, духи из первых рук, —А взамен – немного удовольствийОт ее сомнительных услуг.
«Я тебе, – она сказала, – Вася,Дорогое самое отдам!..»Я сказал: «За сто рублей согласен, —Если больше – с другом пополам!»
Женщины – как очень злые кони:Захрипит, закусит удила!..Может, я чего-нибудь не понял,Но она обиделась – ушла.
… Через месяц улеглись волненья —Через месяц вновь пришла она, —У меня такое ощущенье,Что ее устроила цена!
1964* * *Вот раньше жизнь! —И вверх и внизИдешь без конвоиров, —Покуришь план,Идешь на банИ щиплешь пассажиров.
А на разбойБерешь с собойНадежную шалаву,Потом – за грудьКого-нибудьИ делаешь варшаву.
Пока следят,Пока грозят —Мы это переносим.Наелся всласть,Но вот взялась«Петровка, 38».
Прошел детдом, тюрьму, приют,И срока не боялся, —Когда ж везли в народный суд —Немного волновался.
Зачем нам врут«Народный суд»! —Народу я не видел, —Судье простор,И прокурорТотчас меня обидел.
Ответил на вопросы я,Но приговор – с издевкой, —И не согласен вовсе яС такой формулировкой!
Не отрицаю я вины —Не в первый раз садился,Но – написали, что с людьмиЯ грубо обходился.
Неправда! – тихо подойдешь,Попросишь сторублевку…При чем тут нож,При чем грабеж? —Меняй формулировку!
Эх, был бы зал —Я б речь сказал:«Товарищи родные!Зачем пенять —Ведь вы меняКормили и поили!
Мне каждый деньги отдавалБез слез, угроз и крови…Огромное спасибо вамЗа все на добром слове!»
И этот залМне б хлопать стал,И я б, прервав рыданья,Им тихим голосом сказал:«Спасибо за вниманье!»
Ну правда ведь —Неправда ведь,Что я – грабитель ловкий?Как людям мне в глаза смотретьС такой формулировкой?!
1964ПЕСНЯ ПРО СТУКАЧАВ наш тесный круг не каждый попадал,И я однажды – проклятая дата —Его привел с собою и сказал:«Со мною он – нальем ему, ребята!»
Он пил как все и был как будто рад,А мы – его мы встретили как брата…А он назавтра продал всех подряд, —Ошибся я – простите мне, ребята!
Суда не помню – было мне невмочь,Потом – барак, холодный как могила, —Казалось мне – кругом сплошная ночь,Тем более что так оно и было.
Я сохраню хотя б остаток сил, —Он думает – отсюда нет возврата,Он слишком рано нас похоронил, —Ошибся он – поверьте мне, ребята!
И день наступит – ночь не на года, —Я попрошу, когда придет расплата:«Ведь это я привел его тогда —И вы его отдайте мне, ребята!..»
1964* * *Потеряю истинную веру —Больно мне за наш СССР:Отберите орден у Насеру —Не подходит к ордену Насер!
Можно даже крыть с трибуны матом,Раздавать подарки вкривь и вкось,Называть Насера нашим братом, —Но давать Героя – это брось!
Почему нет золота в стране?Раздарили, гады, раздарили!Лучше бы давали на войне, —А Насеры после б нас простили.
1964ПЕСНЯ О ЗВЕЗДАХМне этот бой не забыть нипочем —Смертью пропитан воздух, —А с небосклона бесшумным дождемПадали звезды.
Снова упала – и я загадал:Выйти живым из боя, —Так свою жизнь я поспешно связалС глупой звездою.
Я уж решил: миновала бедаИ удалось отвертеться, —С неба свалилась шальная звезда —Прямо под сердце.
Нам говорили: «Нужна высота!»И «Не жалеть патроны!»…Вон покатилась вторая звезда —Вам на погоны.
Звезд этих в небе – как рыбы в прудах, —Хватит на всех с лихвою.Если б не насмерть, ходил бы тогдаТоже – Героем.
Я бы Звезду эту сыну отдал,Просто – на память…В небе висит, пропадает звезда —Некуда падать.
1964* * *Помню, я однажды и в «очко», и в «стос» играл, —С кем играл – не помню этой стервы.Я ему тогда двух сук из зоны проиграл, —Зря пошел я в пику, а не в черву!
Я сперва как следует колоду стасовал,А потом я сделал ход неверный:Он рубли с Кремлем кидал, а я слюну глотал, —И пошел я в пику, а не в черву!
Руки задрожали, будто кур я воровал,Будто сел играть я в самый первый…Делать было нечего – и я его убрал, —Зря пошел я в пику, а не в черву!..
1964* * *Нам вчера прислалиИз рук вон плохую весть:Нам вчера сказали,Что Алеха вышел весь.Как же так! Он НадеГоворил, что – пофартит,Что сыграет свадьбу —На неделю загудит…
Не видать девахеЭтот свадебный гудеж,Потому что – в дракеНалетел на чей-то нож,Потому что – плохо,Хоть не в первый раз ужеПолучал АлехаДырки новые в душе.
Для того ль он душу,Как рубаху, залатал,Чтоб его убилаВ пьяной драке сволота!Если б всё в порядке —Мы б на свадьбу нынче шли, —Но с ножом в лопаткеПоутру его нашли.
Что ж, поубиваетсяДевчонка, поревет,Что ж, посомневается —И слезы оботрет, —А потом без вздохаОтопрет любому дверь…Ничего, Алеха, —Все равно тебе теперь!
Мы его схороним очень скромно —Что рыдать!Некому о нем и похороннуюПослать,Потому – никто не знает,Где у Лехи дом, —Вот такая смерть шальнаяВсех нас ждет потом.
Что ж, поубиваетсяДевчонка, поревет,Чуть посомневается —И слезы оботрет,А потом без вздохаОтопрет любому дверь, —Бог простит, а Леха…Все равно ему теперь…
1964БАЛ-МАСКАРАДСегодня в нашей комплексной бригадеПрошел слушок о бале-маскараде, —Раздали маски кроликов,Слонов и алкоголиков,Назначили все это – в зоосаде.
«Зачем идти при полном при параде —Скажи мне, моя радость, Христа ради?»Она мне: «Одевайся!» —Мол, я тебя стесняюся,Не то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади.
«Я платье, – говорит, – взяла у Нади —Я буду нынче как Марина ВладиИ проведу, хоть тресну я,Часы свои воскресныеХоть с пьяной твоей мордой, но в наряде!»
… Зачем же я себя утюжил, гладил? —Меня поймали тут же, в зоосаде, —Ведь массовик наш КолькаДал мне маску алкоголика —И на троих зазвали меня дяди.
Я снова очутился в зоосаде:Глядь – две жены, – ну две Марины Влади! —Одетые животными,С двумя же бегемотами, —Я тоже озверел – и стал в засаде.
Наутро дали премию в бригаде,Сказав мне, что на бале-маскарадеЯ будто бы не толькоСыграл им алкоголика;А был у бегемотов я в ограде.
1964БРАТСКИЕ МОГИЛЫНа братских могилах не ставят крестов,И вдовы на них не рыдают, —К ним кто-то приносит букеты цветов,И Вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,А нынче – гранитные плиты.Здесь нет ни одной персональной судьбы —Все судьбы в единую слиты.
А в Вечном огне – видишь вспыхнувший танк,Горящие русские хаты,Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,Горящее сердце солдата.
У братских могил нет заплаканных вдов —Сюда ходят люди покрепче,На братских могилах не ставят крестов…Но разве от этого легче?!
1964* * *Говорят, арестованДобрый пареньза три слова, —Говорят, арестованМишка Ларинза три слова.
Говорят, что не помог ему заступник,честно слово, —Мишка Ларин как опаснейший преступникаттестован.
Ведь это ж правда несправедливость!Говорю: не виновен,Не со зла ведь,но вино ведь!..Говорю: не виновен,А ославить —разве новость!
Говорю, что не поднял бы Мишка рукуна ту суку, —Так возьмите же вы Мишку на поруки —вот вам руку!
А то ведь правда несправедливость!Говорят, что до свадьбыОн придетдо женитьбы, —Вот бы вас бы послать бы,Вот бы васпогноить бы!
Вот бы вас бы на Камчатку, на Камчатку —нары дали б, —Пожалели бы вы нашего Мишатку,порыдали б!..
А то ведь правда несправедливость!
Говорю: заступитесь!Повторяю:на поруки!Если ж вы поскупитесь —Заявляю:ждите, суки!
Я ж такое вам устрою! Я ж такоевам устрою!Друга Мишку не забуду – и вас в землювсех зарою!
А то ведь правда несправедливость!
1964* * *Так оно и есть —Словно встарь, словно встарь:Если шел вразрез —На фонарь, на фонарь,Если воровал —Значит, сел, значит, сел,Если много знал —Под расстрел, под расстрел!
Думал я – наконец не увижу я скороЛагерей, лагерей, —Но попал в этот пыльный расплывчатый городБез людей, без людей.Бродят толпы людей, на людей не похожих,Равнодушных, слепых, —Я заглядывал в черные лица прохожих —Ни своих, ни чужих.
Так зачем проклинал свою горькую долю?Видно, зря, видно, зря!Так зачем я так долго стремился на волюВ лагерях, в лагерях?!Бродят толпы людей, на людей не похожих,Равнодушных, слепых, —Я заглядывал в черные лица прохожих —Ни своих, ни чужих.
Так оно и есть —Словно встарь, словно встарь:Если шел вразрез —На фонарь, на фонарь,Если воровал —Значит, сел, значит, сел,Если много знал —Под расстрел, под расстрел!
1964ГОРОДСКОЙ РОМАНСЯ однажды гулял по столице – иДв
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970 - Владимир Высоцкий бесплатно.
Похожие на Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970 - Владимир Высоцкий книги
- Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Том первый. Стихотворения (1912-1917) - Владимир Маяковский - Поэзия
- Стихотворения - Семен Надсон - Поэзия
- Белокнижье. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 3 - Терентiй Травнiкъ - Поэзия
- Собрание сочинений в 2-х томах. Т.I : Стиховорения и поэмы - Арсений Несмелов - Поэзия
- Том 1. Стихотворения - Константин Бальмонт - Поэзия
- Пьер-Жан Беранже. Песни. Огюст Барбье. Стихотворения. Пьер Дюпон. Песни - Пьер-Жан Беранже - Поэзия
- Я не верю судьбе - Владимир Высоцкий - Поэзия
- Собрание сочинений в двух томах. Том I - Довид Миронович Кнут - Биографии и Мемуары / Критика / Поэзия / Путешествия и география
- Собрание сочинений. Том 2. Мифы - Генрих Вениаминович Сапгир - Поэзия / Русская классическая проза
- Собрание Сочинений. Том 1. Произведения 1921-1941 годов. - Хорхе Луис Борхес - Поэзия / Русская классическая проза
