Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И вот ведь что интересно, — продолжал он, со смаком жуя свое мясо, — на первое место в мире вышел инфаркт, давно уж заткнул за пояс и рак, и все остальное… Но рак — тот лупит без разбора, как шрапнель — в кого угодит — никто не знает, а этот — не-е-ет, шалишь, бьет снайперски, с выбором, и по ком? В основном по творческой интеллигенции! Я так полагаю, что это не случайно. Это, если хотите, месть природы! — он поднял вверх указательный палец.
— За что же она, по-вашему, мстит?
— За то, что оторвались от нее. Да, да… И вы правильно сделали, что приехали сюда. Вас она, может быть, и помилует.
— Благодарю. — Берестов наклонил голову. — Особенно за то, что причислили меня к творческой интеллигенции.
— Ну как же! Я слышал, вы художник? Горы рисуете?
— Да. Всю жизнь.
— Вот видите. Вы всю жизнь рисуете горы. А мы всю жизнь лазим по ним. — Он растянул свои твердые губы в некоем подобии улыбки. — Только нас не рисуют. Разве что так, иногда… На каком-нибудь камне, в профиль… Рядом с фамилией… А чаще без профиля. Одну фамилию… — Он замолчал, посмотрел в окно, где на фоне почти погасшего неба резко выделялись горы, они сейчас потеряли объемность, казались плоскими, словно вырезанными из жести. Потом он перевел взгляд на Берестова. — Но мы не в обиде. Нет… Мы знаем, что мы делаем и для чего… Вы вот всю жизнь рисовали эти горы, любовались ими, других приглашали полюбоваться, и невдомек вам, что там, в глубине, у вас под ногами, лежит, быть может, ценнейшая руда, которую во всем мире сейчас ищут. А мы вот придем, прощупаем и найдем. Вот и выходит, что вы только наружное открываете людям, форму, так сказать, а мы содержание, суть. Глядишь, не пройдет и пяти лет, как вы тут вокруг ничего не узнаете: чашу затопят, поставят гидростанцию, и километров на десять все займет огромный горно обогатительный комбинат. Любоваться красотами мешать, будет. Представляете?
Геолог с насмешливым любопытством глянул на Берестова.
— Ну что ж, возможно, — сказал Берестов, и брови его сдвинулись. — Это жизнь. Остановить ее нельзя. Да и нелепо было бы…
— Вот именно — жизнь! — Геолог поднял вверх ладони. — И мы ее делаем вот этими руками. А вам жалко, не так ли? Гор этих жалко. Верно?
— Верно, — вздохнул Берестов.
— Вот видите! — воскликнул геолог и во рту его сверкнула золотая коронка. — Вот и выходит, что мы двигаем жизнь вперед, а вы ее… ну как бы это сказать?..
— Задерживаю?
— Ну, не совсем так… Я бы сказал… пытаетесь удержать!
Геолог удовлетворённо откинулся к стене и как бы нечаянно глянул на девушку.
— Удержать? — повторил Берестов это поразившее его слово. Он будто вслушивался в него, потом сказал — Ну что ж, пожалуй, в чём-то вы правы… Удержать… Запечатлеть, оставить людям то, что уйдёт, то, чего больше не будет… Разве людям это не нужно? — Он обернулся к девушке. — Вот вы, как вы думаете?
Он видел, что она прислушивается к их разговору. Несколько раз она поднимала глаза то на своего соседа, то на Берестова.
— Не знаю, — сказала она низким грудным голосом. — Может, и прав Сергей Романович… — Она глянула на геолога. — Но только мне кажется, ничего в этом нет плохого, что вы стараетесь удержать в своих картинах какие-то мгновенья жизни, которые исчезнут и, может быть, никогда больше не повторятся. Ведь если бы этого не было, люди потеряли бы так много!
— Например? — снисходительно улыбнулся геолог.
— Как же вы не понимаете! Мне кажется, искусство — это память человечества. Память его сердца. Вот есть память ума — она в науке, в истории… А это память сердца. Без нее люди не стали бы людьми… Я так думаю. Может, я не то говорю?
Она взглянула на Берестова.
— Спасибо, — сказал он взволнованно. — Вы сами не знаете, как это верно!
— О-о… Да вы я вижу заодно! — Геолог шутливо поднял вверх руки. — Ну что ж, сдаюсь! Предлагаю выпить за союз науки и искусства.
Откуда-то из глубин своей кожаной куртки он извлек бутылку с темно-бурой жидкостью, одним движением сорвал жестяную пробку, ловко, единым махом, налил коньяк в пиалушки — Берестову, себе и ей. Когда он поднес бутылку к пиале, стоявшей перед Курбаном, старик покачал головой.
— Не надо…
— Ну-у… аксакал! — Геолог укоризненно и в то же время с глубоким огорчением развел руками. — Хотя бы чуть-чуть… Так, за компанию.
— Одна капля возмешь — вся жизнь портишь. — Курбан налил себе чаю. — Я только это пью. И еще кумыс. Другой ничего не пью. И ты не надо! — Он слегка повернул голову в сторону Берестова.
— Ладно, Курбан… Я только так, символически. За такие слова просто грех не выпить. Вы и сами не знаете, что для меня значат ваши слова!
Он отпил глоток, поставил пиалу и поднял голову. Геолог с торжественной медлительностью запрокидывал пиалу, держа ее снизу всеми пятью пальцами, а девушка смотрела не отрываясь куда-то в пространство, поверх голов, и в глазах ее, во всем ее облике он уловил что-то удивительно трогательное и знакомое. И никак он не мог понять, что это, откуда, где и когда он это видел совсем недавно.
4Ночевал он в хижине. Немного почитал при свете коптящего фитиля, потом прикрутил его, задул и лег на подстилку. Но уснуть не удавалось. Долго лежал с открытыми глазами, вглядывался в кромешную черноту перед собой, пока от усталости не начали выплывать из нее странно деформированные, тускло светящиеся образы. Он положил ладонь на глаза, прижал ее, но медленно скользящие, будто флюоресцирующие пятна не исчезли — наоборот, стали ярче.
Он медленно поднялся, накинул куртку, вышел. И опять, как всегда, как в первый раз, это небо — необъятное и бездонное, с миллионами дальних и ближних звезд, — оглушило его. Он стоял, подняв голову.
И вдруг услышал тихие голоса.
— Странный вы человек, Сергей Романыч, — говорила она. Он сразу узнал ее мягкий грудной голос. — Хотите, чтобы у женщины сразу возникло ответное чувство. Так не бывает.
— Ну уж сразу! Скоро месяц, как вместе вкалываем.
— Обычно у вас это быстрее получается, да?
— Быстрее! — хохотнул он. — Это уж точно!
— Интересно, — сказала она, — что ж, ни разу не было осечки?
— Смеетесь? Ну, это все так поначалу. А потом… Вот я потом погляжу на вас!
— А вам не кажется, что вы слишком самоуверенны?
— Самоуверен? Да. Но не слишком. Как раз столько, сколько надо.
— А может, вообще не надо? Может, это лишь оттолкнет кого-то от вас, а не притянет?
— Не было еще такого случая.
— Не было — так будет.
— Сомневаюсь.
Наступила пауза. Видно, она раздумывала над его словами, потом сказала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Экологическое равновесие (сборник) - Джеймс Шмиц - Научная Фантастика
- Сердце Змеи - Иван Ефремов - Научная Фантастика
- Мы остаемся свободными... - Варя Еналь - Научная Фантастика
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Сквозь завесу времени (сборник) - Евгений Рысс - Научная Фантастика
- Жук в муравейнике (киносценарий) - Аркадий Стругацкий - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- Тысячелетие - Джон Варли - Научная Фантастика
- Легкая рука - Роман Подольный - Научная Фантастика