Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что? Боже, ну конечно, нет! – Впервые с момента прихода Питта его шеф расслабился и чуть не расхохотался. – Мне просто всех их жалко. Я не знаю, передергивал ли Гордон-Камминг, но теперь бедняга полностью уничтожен. Ну а мое мнение о принце Уэльском, как и о любом другом человеке, вся жизнь которого посвящена вечеринкам и игре в карты, лучше не высказывать даже в кругу друзей.
Томас не был уверен, должен ли он повторить свой вопрос, или Корнуоллис просто хотел уйти от ответа. Суперинтендант не сомневался, что его начальника что-то беспокоило до такой степени, что он был совершенно не способен сосредоточиться на текущей проблеме.
Шеф оттолкнул стул и встал из-за стола, после чего подошел к окну и резко захлопнул его.
– Ужасный шум на улице, – с раздражением сказал он. – Держите меня в курсе расследования этого случая на Бедфорд-сквер.
Это прозвучало так, как если бы Корнуоллис отпускал Питта. Полицейский встал.
– Есть, сэр! – ответил он и направился к двери.
Помощник комиссара откашлялся, и Томас замер.
– Я… – начал Корнуоллис, но потом вдруг замолчал в нерешительности.
Суперинтендант повернулся и посмотрел на своего начальника.
Ввалившиеся щеки Корнуоллиса слегка порозовели. Было видно, что он глубоко несчастен. Наконец шеф решился заговорить:
– Я… Я получил письмо. От шантажиста…
Питт был потрясен. Из всех предположений, которые приходили ему на ум, это казалось самым невероятным.
– Слова вырезаны из «Таймс», – продолжил Корнуоллис в давящей тишине, – и наклеены на лист белой бумаги.
Томас с трудом собрался с мыслями:
– И чего они хотят?
– В том-то все и дело, – Джон был очень напряжен и пристально смотрел на подчиненного. – Ничего! Они ничего не требуют! Просто угрожают!
Питту очень неприятно было задавать следующий вопрос, но не задать его он не мог, иначе все выглядело бы так, будто он бросил в нужде человека, чьей дружбой очень дорожил.
– Письмо у вас с собой? – спросил он осторожно.
Корнуоллис достал из кармана конверт и передал его Томасу. Суперинтендант внимательно прочитал наклеенные буквы. Некоторые были вырезаны поодиночке, иногда по две или три и, очень редко, целым словом, когда оно подходило по смыслу.
Я ВСЕ ЗНАЮ О ТЕБЕ, КАПИТАН КОРНУОЛЛИС. ДРУГИЕ СЧИТАЮТ ТЕБЯ ГЕРОЕМ, НО Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО НЕ ТАК. ВЕДЬ ХРАБРЕЦОМ НА БОРТУ КОРАБЛЯ ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА «ВЕНТУРА» БЫЛ НЕ ТЫ, А МАТРОС 1-ГО КЛАССА БЕКВИТ, ОДНАКО ВСЕ ЛАВРЫ ДОСТАЛИСЬ ТЕБЕ. ОН УЖЕ УМЕР И НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ РАССКАЗАТЬ. НО ЭТО НЕПРАВИЛЬНО. ЛЮДИ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ. Я ЗНАЮ.
Питт перечитал письмо еще раз. В нем не было ни прямой угрозы, ни требования денег. И все-таки ощущение правоты того, кто писал его, было таким сильным, что казалось, будто письмо живет своей собственной жизнью.
Суперинтендант взглянул на бледное лицо шефа и увидел, что челюсти его напряжены, а на виске бьется чуть заметный пульс.
– Полагаю, что вы не знаете, кто мог это написать? – уточнил Томас.
– Даже не представляю себе, – ответил помощник комиссара. – Вчера я полночи не спал, пытаясь понять, кто бы это мог быть. – Его голос был хриплым, как будто у него болело горло. Он глубоко вздохнул, однако не отвел глаз. – Я еще и еще раз возвращался к тому случаю, о котором, мне кажется, говорится в письме. И пытался вспомнить, кто при нем присутствовал и кто мог интерпретировать его именно с такой точки зрения, – но, к сожалению, безуспешно. – Он заколебался, и на его лице явственно читалось замешательство.
Корнуоллис был закрытым человеком, которому было трудно выражать эмоции – он больше предпочитал действовать, чем говорить. Ему хотелось отвести взгляд, но он намеренно этого не делал. Было видно, что помощник комиссара чувствует дискомфорт Питта и невольно усиливает его. Джон понимал, что медленно погружается в бездействие, а именно этого он всеми силами хотел избежать.
– А не могли бы вы рассказать мне о самом происшествии? – тихо попросил Томас, опускаясь в кресло и всем своим видом показывая, что готов слушать.
– Ну конечно, – согласился Корнуоллис. – Хотя… Впрочем, конечно, конечно… – Наконец он отвернулся от суперинтенданта и посмотрел в окно; яркий дневной свет оттенил морщины вокруг его глаз и рта. – Это случилось восемнадцать лет назад… восемнадцать с половиной. Зимой. В Бискайском заливе. Погода была ужасная. В то время я служил вторым лейтенантом. Один наш матрос забрался на мачту, чтобы подтянуть крюйс-бом-брамсель…
– Крюйс-бом… что? – прервал его Питт. Ему необходимо было разобраться во всех деталях.
– Ну… это был трехмачтовый корабль, – посмотрев на полицейского, Корнуоллис стал руками показывать, что он имел в виду. – Средняя мачта. Средний парус. Естественно, прямой… И матроса ранило лопнувшим канатом. Ему задело руку. Каким-то образом рука запуталась в канате. – Джон нахмурил брови и опять повернулся к окну. – И я полез за ним на мачту. Конечно, я должен был послать кого-то другого, но единственный матрос, который был рядом, Беквит, окаменел от ужаса. Такое иногда случается. – Теперь он говорил отрывистыми фразами. – Не было времени кого-то искать. Погода ухудшалась, корабль здорово болтало… И я боялся, что раненый может ослабить хватку и его руку просто вырвет из сустава. Я всегда спокойно относился к высоте. Просто не думал о ней. Часто взбирался на мачты, когда был еще гардемарином. – Губы его сжались в узкую линию. – Ну, и освободил матроса. Пришлось перерезать конец. Бедняга висел на мне мертвым грузом. Я смог дотащить его по рее до мачты, но он был очень тяжелым, а ветер крепчал с каждой минутой. Корабль прыгал на волнах как сумасшедший…
Питт попытался представить себе всю эту сцену. Отчаявшийся Корнуоллис, вцепившийся в мачту на высоте сорока-пятидесяти футов над беснующимся морем. Корабль, то заваливающийся набок, то встающий на дыбы. И тело бессознательного матроса, которое Джон отчаянно пытается удержать. Полицейский почувствовал, как учащается его дыхание, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
– Я пытался как-то распределить на себе его вес, чтобы можно было начать спускаться, – продолжал рассказывать помощник комиссара. – Но к тому времени Беквит, видимо, пришел в себя, и я увидел его прямо под собой. Он взял на себя часть веса матроса, и мы вместе спустились вниз. К тому моменту на палубе было уже с десяток моряков, включая и капитана. Наверное, со стороны им показалось, что Беквит меня спас. Капитан именно так и сказал, но Беквит был честным парнем и рассказал всю правду. – Корнуоллис опять посмотрел в глаза Питту. – Однако я не могу этого доказать. Через несколько лет Беквит умер, а спасенный матрос до сих пор не представляет, кто вообще был на мачте и что там происходило.
– Понятно, – сказал Питт.
Помощник комиссара не отрываясь смотрел на него, и в отчаянии, которое было написано на его лице, суперинтендант заметил страх, который бывший моряк изо всех сил пытался скрыть. Всю жизнь он боролся со стихией, которая не щадила ни людей, ни корабли. Он подчинялся правилам этой жизни и видел, как умирали те, кто подчиняться не хотел. Корнуоллис лучше, чем многие люди, всю жизнь прожившие в безопасности на берегу, понимал, что такое честь и верность. Он знал, что такое абсолютное подчинение старшему по званию, полная вера в тех, кто служит рядом с тобой, и невероятная физическая храбрость. Иерархия на корабле была возведена в абсолют. И присвоить себе лавры другого члена команды было преступлением.
Из того, что Питт знал о своем начальнике, было ясно, что для него такое поведение было невозможным. Суперинтендант улыбнулся, смело встретившись с помощником комиссара взглядом:
– Попытаюсь с этим разобраться. Нам надо понять, кто это делает и, самое главное, что ему надо. Как только этот неизвестный выдвинет свои требования, он превратится в преступника.
Шеф заколебался, все еще сжимая письмо: он как будто боялся результатов такого расследования. Затем неожиданно понял, как это может выглядеть со стороны, и буквально впихнул письмо в руку Томаса. Тот убрал конверт в карман, даже не взглянув на него.
– Я постараюсь быть как можно деликатнее, – пообещал суперинтендант.
– Да, – с усилием произнес Корнуоллис. – Да, конечно.
Откланявшись, Питт покинул его кабинет и, пройдя по коридору, спустился на улицу. Не успел он пройти и ста ярдов, полностью погруженный в мысли о том, что только что услышал, как ему пришлось резко остановиться, чуть не врезавшись в мужчину, который неожиданно появился перед ним.
– Мистер Питт, сэр?.. – Мужчина смотрел прямо на него, и, хотя его слова и звучали как вопрос, на лице была написана уверенность.
– Что вам надо? – резковато ответил Томас. Он не любил, когда к нему применяли физическую силу, а кроме того, был слишком погружен в размышления о происшествии с Корнуоллисом и расстроился из-за того, что его прервали. Полицейскому было не по себе от того, что он не знал, как защитить человека, которого уважал, от опасности, которая казалась вполне реальной.
- Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник) - Патрик Квентин - Иностранный детектив
- Круг невинных - Валентен Мюссо - Иностранный детектив
- Три факта об Элси - Джоанна Кэннон - Иностранный детектив
- В глубине души - Джейн Энн Кренц - Иностранный детектив
- Торговец пушками - Хью Лори - Иностранный детектив
- В темном-темном лесу - Рут Уэйр - Иностранный детектив
- Без срока давности - Нора Робертс - Иностранный детектив
- Сходство - Френч Тана - Иностранный детектив
- Пристрастие к смерти - Филлис Дороти Джеймс - Иностранный детектив
- Янтарные цветы - Джулия Хиберлин - Иностранный детектив