Помню, как в 1960 году меня знакомили с лингафонным кабинетом Женевского университета, в состав которого входит школа переводчиков. Это большая аудитория с оборудованными ларингофонами столами и 6–8 кабинами, в которых расположена необходимая для синхронного перевода аппаратура. В лингафонном кабинете сидят несколько студентов, которые получили на кафедре задания работать с пленками, где записаны выступления носителей языка. В лингафонном кабинете не видно лаборанта, н е т непременных у нас техников, которые ч т о — то исправляют, клеют, ремонтируют. Сопровождающий меня преподаватель объясняет: все оборудование — дар дома Рокфеллеров — работает безукоризненно, раз в месяц сюда приходит техник из Европейского отделения ООН, все проверяет, проводит смазку и снова исчезает, студенты тренируются самостоятельно, раз в неделю проводим здесь учебные конференции с переводом.

В конце 70‑х годов в Сорбонне оборудование было еще лучше, а в коридорах на каждом шагу стояли ксероксы, в которые достаточно было опустить мелкую монету, чтобы они выдали необходимое количество отпечатанных копий учебных текстов.

В 1990 году в Вашингтоне технических проблем, казалось, не было. У каждого преподавателя на кафедре — личный компьютер, на котором он готовит все необходимые материалы к занятиям, в аудиториях — видеомагнитофоны, которые сразу же при необходимости пускаются в дело. Мое появление на кафедре было тут же использовано: меня попросили повторить свое выступление на русском языке для записи на видеомагнитофоне в ожидании русской группы в следующем семестре.

Сравним с положением у нас. В 50‑е годы появились первые лингафонные кабинеты. В Институте международных отношений впервые такой кабинет приспособили для подготовки синхронных переводчиков. В 60‑е годы лингафонное оборудование стало появляться во многих школах. Кабинеты синхронного перевода начали функционировать в Институте иностранных языков на Остоженке, в Военном институте иностранных языков. Однако техника работала отвратительно, преподаватели в институтах, учителя в школах теряли половину времени на попытки заставить магнитофоны крутиться. Их пыл постепенно угасал, магнитофонное оборудование устаревало, технические средства обучения в учебных заведениях использовались все менее активно, тем более что обещанное чудо от ЭВМ в наши классы не приходило. Ожидание продолжается.

Значит ли это, что мы готовим переводчиков хуже? Не будем торопиться с выводами. Обратимся к тому, что делает обучение на переводческих факультетах Запада менее эффективным, чем у нас. В зарубежных учебных заведениях преподаватели не формируют навыки, будь то навыки перевода или просто речевые навыки. Там учащиеся высших учебных заведений предоставлены сами себе, хотя в их распоряжении и имеются хорошо оборудованные кабинеты устного перевод а, необходимые словари, фоно– и видеозаписи. Конечно, они могут посещать лекции того или иного профессора, ходить на консультации, получать полезные советы для самостоятельных упражнений, но никто не «навяжет» им выстраданную многолетней практикой систему упражнений для формирования навыков и умений перевода, никто не организует повседневный контроль. Сами занятия по переводу, как правило, представляют собой сопоставительный анализ текстов двух языков, а остальное аудиторное время предназначено многочисленным лингвистическим дисциплинам, в которых наши столичные или петербургские специалисты выглядят более убедительно.

Ну, а результат? Да, в начале 30‑х годов в Лондоне был побит рекорд последовательного перевода, непревзойденный и сейчас. Да, в 1959 году в Женеве Ж. — Ф. Розан выпустил книгу, в которой впервые была зафиксирована идея записей в последовательном переводе, и ее разработка значительно повысила эффективность устного перевода. Да, Эдмон Кари, прежде чем погибнуть в авиационной катастрофе, успел раньше всех рассказать о месте перевода в современном мире. Выдающихся одиночек всегда можно найти в любой области знаний. Но посетите международную конференцию, где трудятся команды переводчиков разных стран, прислушайтесь к их голосу и вы убедитесь: квалификация наших переводчиков–международников ни в чем не уступает квалификации переводчиков других стран, а в чем–то ее и превосходит.

7. ПЕРЕВОДЧИК — РАБ ИЛИ СОПЕРНИК?

Следуя модели, принятой в Женевской школе переводчиков, поднимемся на первую ступень, ступень, дарующую диплом письменного переводчика. Что же нужно знать и уметь, чтобы стать письменным переводчиком? Сразу же оговоримся, что 1‑я ступень Женевской школы переводчиков имеет в виду не литературный перевод, а перевод текущих материалов, т. е. всего того, что не требует литературного таланта: перевод деловых писем, документации, информативных материалов, публикаций прессы, брошюр и т. п. От такого перевода требуется передача смысла, который находится при сопоставлении семантической информации с ситуационной, в то время как в литературном переводе необходимо сохранить не только смысл, но и структуру речевого произведения.

Рассказывают, что Александр Дюма (отец), один из самых любимых писателей наших школьников, стал, после того как побывал в России, «переводить» русские книги. Русского языка он не знал и этого не скрывал. Более того, в предисловии к переводу первой русской книги он писал: «Я нашел людей, знающих русский язык, и заставил их перевести эти книги… Эти переводы я получил из рук своих переводчиков и переделал их так, что они стали понятны читателю. В таком виде, ничего не меняя, я их публикую…»[1] Что же было им получено? Действительно перевод книг русских писателей? Нет конечно. Французскому читателю было предложено содержание русских книг, изложенное в стиле писателя Александра Дюма.

Сохранение структуры литературного произведения чрезвычайно сложно, а в некоторых случаях это сделать невозможно. Как, например, сохранить стиль А. Платонова в его необыкновенных книгах? Вот, несколько строк из его «Счастливой Москвы»: «Она выпила… Сарториус заметил это и улыбнулся ей своим неточным широким лицом, похожим на сельскую местность. Его отцовская фамилия была не Сарториус, Жуйборода, а мать–крестьянка его выносила в своих внутренностях рядом с теплым пережеванным ржаным хлебом»[2].

Как донести до француза или итальянца стиль самобытного В. Астафьева: «Конец каната когда–то выменяли вычугане на туристском катере, расплели и веревок на всю деревню понаделали. Крепкущих. Вот плотно скрученная веревочка! Мать сказывала, что привязывала ее к люльке, совала ногу в петлю и чистила картошку, готовила пойло корове, пряла, починялась и зыбала ногой люльку с ребенком. «А ты ревливая была. Качаю–качаю, пою–пою: баю–баюшки–баю, не ложися на краю… А ты все ревешь… Плюну я, да чтоб тебя разорвало, заору. Ты с испугу зальешься пуще того…»»[3].

Переводчик художественных произведений должен быть сам мастером слова, глубоко вникающим в стилистические тонкости каждого настоящего писателя. Ч а щ е всего лучшими п е р е — водами больших писателей являются их собственные или авторизованные переводы (авторизованным переводом называют перевод, одобренный автором произведения). Василя Быкова, с его непревзойденной силы произведениями об Отечественной войне, мы познаем через авторизованные переводы на русский язык, а блистательный Чингиз Айтматов пишет свои книги на двух языках: киргизском и русском.

Еще меньше шансов преуспеть в переводе поэзии. Сравним подстрочник стихотворения Мартина Опица (немецкий поэт XVII века) с его переводом, выполненным таким крупным мастером, как Лев Гинзбург.

Подстрочник немецкого стихотворения «Пресыщение ученостью»:

Я испытываю ужасОт того, Платон, что сижу и сижуНад тобою. Пора уже выбраться на природу,Обновиться у свежих ручьев,На зелени,Где цветут красивые цветы И рыбаки ставят сети… Перевод Л. Гинзбурга:Я тоскую над Платоном Дни и ночи напролет, Между тем весна поет За моим стеклом оконным. Говорит она: «Спеши Вместо шелеста бумаги Слушать, как звенят овраги. Ветром лучше подыши!»[4]

Не занимаясь критическим анализом перевода Л. Гинзбурга, мы вынуждены всё же констатировать: перед нами поэт Л. Гинзбург, которому подсказал содержание М. Опиц. Возьмем другой перевод, перевод Анри Абриля с его редкой верностью семантике (значениям слов) стихотворения «Чудо» Бориса Пастернака:

Б. Пастернак:

Он шел из Вифании в Ерусалим, Заранее грустью предчувствий томим. Колючий кустарник на круче был выжжен, Над хижиной ближней не двигался дым, Был воздух горяч и камыш неподвижен, И Мертвого моря покой недвижим…

А. Абриль:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 39

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Как стать переводчиком? - Рюрик Миньяр-Белоручев бесплатно.

Похожие на Как стать переводчиком? - Рюрик Миньяр-Белоручев книги

Оставить комментарий