class="p">Подняв глаза, я обнаружила, что Тея наблюдает за мной, судорожно перешептываясь с Аурелией. Вероятно, она пыталась найти способ спасти от меня свою подругу. Я улыбнулась ей жестокой улыбкой, и она побледнела.
Села вышла в центр зала и кивнула нам. Медленно я направилась к ней, Жаклин сделала то же самое. С каждым шагом клинок становился все тяжелее в моей руке, словно мое тело воевало с разумом и сердцем. Я знала, что должна сделать. Выбора не было. Я должна убить Жаклин. Это был мой единственный шанс наконец освободиться от прошлого. Только так у меня будет будущее с моей собственной семьей.
Мы встретились взглядами с Жаклин. На этот раз ни одна из нас не отвела глаз. Мое сердце протестовало, ускоряясь с каждым ударом, но я отказывалась отворачиваться. Я отказывалась сдаваться.
― Не рассчитывайте на пощаду, ― напомнила нам Села. ― Победитель имеет право потребовать голову проигравшего, даже если кто-то из вас сдастся.
Кровь забурлила в моих венах, а рука сжалась вокруг холодной рукояти оружия. Мне нужна была голова моей матери, а не Жаклин. Я бы забрала ее голову ― после того как заставила сказать, где мои дети.
― Последние слова? ― спросила Села.
Я покачала головой, но Жаклин ухмыльнулась.
― Удачи, ― сказала она, и эти слова сочились сладким ядом.
Удачи? Чертовой удачи? В комнате потемнело, и я отреагировала инстинктивно. Мой клинок рассек воздух с металлическим свистом. Жаклин отпрыгнула назад, подняв свое оружие, чтобы отразить мой следующий удар.
Бой начался.
Все причины, побуждавшие меня прекратить это, отпали, когда я осознала правду. Ни одна из нас не выиграет эту битву.
Но кто-то из нас должен был это сделать, и ради моих детей это буду я.
Все это время они находились под присмотром моей матери.
Когда я присоединилась к Мордикуму, я была слаба, но они обучили меня, превратили в нечто острое и смертоносное. Я сосредоточилась на этом, а не на своем противнике. Это был танец. Она нанесла удар. Я парировала. Я сделала выпад вперед, и она с легкостью уклонилась.
Пируэт.
Отступление.
Выпад.
Удар.
Дети ― мои дети ― я боролась за них. Каждым движением я напоминала себе об этом, напоминала о том, что потеряла и что могу обрести, даже если это означало отказаться от женщины, которую я хотела больше всего на свете. И почему-то мне было легче оттого, что это она боролась со мной.
Может быть, потому что это всегда была Жаклин.
Я боролась со своими чувствами к ней годами. Сначала скрывала наши отношения. Потом Уильям запретил мне видеться с ней, и я пыталась перестать любить ее. Я вела эту борьбу так долго, что теперь все отступило на второй план. Была только она. Только я. Только музыка, которую мы создавали ― шепот наших клинков, рассекающих воздух, резкий звон, когда наша сталь встречалась, и этот прекрасный, смертельный танец.
Наши тела закружились, и я повернула голову в ее сторону ровно настолько, чтобы заметить в ее глазах нечто неожиданное.
Ужас.
Не решимость. Не жестокость, с которой она говорила раньше. Моя нога зацепилась за неровный камень, и я споткнулась. Меч выскользнул из моих пальцев. Он отлетел от меня и с оглушительным лязгом упал на пол. Я рванулась за ним и обнаружила, что ее лезвие приставлено к моему горлу.
Острие вонзилось мне в кожу, и я забыла, как дышать.
Я уже умирала однажды, но в этот раз все будет по-другому. На этот раз я умру, глядя в глаза своей лучшей подруге. Я не знала, лучше это или хуже.
Мир снова обрел четкость и замер на острие ее клинка. Ропот вокруг меня становился все громче и переходил в крики.
― Покончи с ней!
― Убей ее!
Жаклин не двигалась. Она не отводила взгляда.
― Сделай это, ― сказала я тихо, чтобы слышала только она.
Я сделала шаг вперед, и лезвие пронзило мою кожу. Жгучая боль прокатилась по мне, но прежде чем я успела сделать еще один шаг, Жаклин развернулась. Она поймала мою руку и завела ее за спину, поднеся острие меча к моему горлу.
Она была так близко, чтобы я чувствовала тепло ее тела, вдыхала ее сладкий аромат. Несмотря на безнадежность моего положения, мое тело откликнулось, прижимаясь к ней в поисках контакта. Возможно, это всегда должно было закончиться именно так. Я никогда раньше не могла перед ней устоять. Как же я смогу устоять в последние мгновения?
― Сделай это, ― повторила я.
― Заткнись, ― тихо прорычала она мне на ухо. ― Ты сделала этот выбор. Ты жалеешь об этом?
Я начала было качать головой, но, учитывая приставленный к моему горлу меч, решила не делать этого.
― Нет, ― пробормотала я.
― Значит, ты убила бы меня?
― Ради моих детей? ― спросила я. ― Да.
Мое сердце раскололось еще больше, когда я признала это. Но я была им обязана.
― Почему? ― прошептала она.
― Потому что я их подвела. ― Мой голос надломился от боли. ― И я не подведу их снова.
― И ты готова умереть за них?
― Да, ― ответила я без колебаний. ― Я не хочу больше жить без них ни дня. ― Потянувшись вверх, я схватила лезвие, едва ощутив, как оно режет мою плоть. Я вонзила его в горло и почувствовала, как хлынула теплая кровь. Хватка Жаклин ослабла.
― Камилла. ― Мое имя слетело с ее губ, как молитва. ― Не надо.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но раздался лишь булькающий, отвратительный звук мокрого насилия.
Рука, сжимавшая мою руку за спиной, сдвинулась, ее пальцы сжали мои, и я, наконец, поняла, что именно так я и хотела встретить свой конец — в ее объятиях. Это не было больно. Только не рядом с ней. Я задалась вопросом, что может принести мне смерть.
Я надеялась, что это будет покой.
― Никакой пощады, ― крикнула Села.
― Доверься мне, ― прошептала Жаклин, ее губы коснулись моего уха, когда она вдавила лезвие глубже.
Я верю, хотела я сказать. Всегда верила. И всегда буду. И если она была моей смертью, я принимала ее с распростертыми объятиями. Я закрыла глаза.
― Остановись! ― Крик Сабины разрушил мой покой. ― Стой! Я сдаюсь.
ГЛАВА 28
Джулиан
Мы были живы, несмотря на то, что нашли Мордикум. Но
