мяч был забит. Радостно бежал победитель по полю. Он что-то кричал на своем гортанном языке, по люди не понимали его…
Эрнан Кортес спустился с трибуны на поле, взял мяч и преподнес этот прыгающий шар королю Карлу V.
Зрители устроили овацию — нет, не игрокам, а Эрнану Кортесу, который привез из Нового Света такой удивительный мяч и таких забавных индейцев.
СНОВА ШАГИ КОНКИСТАДОРОВ
До земли майя долетела весть о том, что бледнолицые разгромили войска могущественных ацтеков, разбили их идолов в храмах и поставили там крест. И снова все вспоминали слова чилана Ах-Камбаля: «Наш народ будет покорен чужестранцами, которые принесут своего бога, обладающего большей силой, чем наши боги».
…Халач-Виник и жрецы просили богов смилостивиться над государством индейцев майя, закрыть дорогу на их землю чужестранцам-завоевателям.
Но испанцы не забыли о существовании загадочной земли Юкатан. Вновь назначенный генерал-губернатор Юкатана Монтехо готовил к далекому плаванию корабли. В трюмы грузили бочки с порохом, по трапам поднимались солдаты и лошади. Новый генерал-губернатор любой ценой решил покорить индейцев майя и вступить во владение своими землями.
С попутным ветром ушли корабли под командой Монтехо к далекому Юкатану.
И опять индейцы услышали залпы орудий. По их дорогам, сметая все на своем пути, двигались завоеватели. Они проникли в глубь Юкатана и основали здесь укрепленный город Саламанка.
Вдоль городских стен были установлены пушки. На центральной площади был построен храм, и над ним вознесся христианский крест.
Конкистадоры мчались на лошадях в индейские поселения и пригоняли индейцев как рабов в свой город. Для испанского солдата было неважно, кто это был — жрец, художник, након или чилан, — всякий индеец для испанца — раб. И губернатор Монтехо разрешал захватывать рабов любыми средствами. Индейцев приводили в цепях, или били плетьми и травили собаками.
Гордые и свободные индейцы не могли смириться с участью рабов. Недовольство словно черная туча нависло над землей майя.
Над столицей майя снова зазвучали призывные звуки труб, барабанов и трещоток. Након Тепеух собирал воинов для борьбы с чужестранцами. Как прежде, самые сильные индейцы становились под военное знамя. Были среди них Холон и Мугукут. В стеганых куртках, которые заменяли доспехи, они стояли рядом, как отец и сын. За спиной у каждого колчан со стрелами, в руках лук и копье.
Конечно, у Холона была не та сила, что прежде. Сколько времени прошло с тех пор, как он отдал свою дочь богу Юм-Чаку! И все-таки он сразился с чужестранцами!
Холон ощущал могучее плечо Мугукута, и от этого у него еще больше росла уверенность в победе над чужестранцами. Вспомнились битва в Чампотоне и бледнолицые пленники, которых принесли в жертву богу…
Халач-Виник дал знак, и воины отправились в путь.
Након Тепеух не повел воинов по одной дороге. Он разделил людей на небольшие отряды и приказал двигаться к городу чужестранцев тайными тропами. Бесшумно, словно тени, пробирались индейцы среди тропического леса. Они подкрались к городу с разных сторон. Индейцы увидели храм чужестранцев, дома, построенные из толстых бревен. Все здесь было так непохоже на их города и поселения.
Наконец Тепеух поднял руку и пронзительно крикнул: «Калачуни!» Крик накона подхватили индейцы. Индейские воины с копьями в руках бросились на штурм города.
Но на башне храма уже зазвонил колокол. Ударили пушки, и содрогнулась земля. Десятки индейцев упали.
Вслед за орудийным залпом послышались выстрелы мушкетов. Стрелы и копья бессильны против пороха и пуль. Индейцы отступили. Упал Холон, Мугукут подбежал к Холону и поднял его. Мугукут был уверен, что Холон споткнулся. Но глаза Холона были закрыты. На груди его виднелась маленькая кровавая дырочка. Нет, ничто не может спасти индейского воина от невидимых стрел бледнолицых.
Мугукут стоял на коленях у тела Холона. Он уже не слышал грома боя, пронзительных криков: «Калачуни!»
Наконец Тепеух понял, что стрелы и копья его воинов бессильны против пороха и пуль чужестранцев. Он приказал отступить. Он знал, что ночью прибудут подкрепления. Завтра снова можно будет поднять людей в атаку.
Ночь наступила. При свете луны индейцы рыли могилы тем, кто погиб во время атаки. С разных сторон слышался печальный плач. Днем индейцы не плачут по умершим. Только ночью они дают волю своим чувствам.
Они рыли могилы для погибших воинов. Рот им набивали кукурузой, чтобы им не голодно было на том свете. В кукурузу вдавливали несколько дорогих камушков, которые заменяли деньги. Тело погибшего заворачивали в саван и под всеобщий плач опускали в могилу…
А на башне храма бледнолицых звонил колокол. Может быть, он звонил по погибшим солдатам, думали индейцы, или, может быть, бледнолицые хотели атаковать индейцев ночью. На всякий случай индейцы не расставались с оружием.
Но атаки не было, а колокол звонил и звонил в темноте. И под этот звон конкистадоры покидали город. Они поняли, что отрезаны от мира, что пушки и мужество не спасут их от голода.
Кончилась тревожная ночь. Солнце разогрело воздух, и плотный туман в джунглях рассеялся. А колокол все звонил и звонил…
Дозорные индейцы взобрались на высокие деревья и доложили накону Тепеуху, что город пуст, чужестранцы покинули его. Когда индейцы приблизились к храму, они обнаружили обман. К языку
колокола была привязана собака. На полу оставлено мясо. Оно лежало на таком расстоянии, что собака не могла его достать. Всю ночь она рвалась к куску, раскачивая язык колокола.
По разным дорогам отряды индейцев отправились в погоню за испанцами. Након Тепеух во главе самого сильного отряда двигался по дороге, ведущей на юг.
Как только кончился тропический лес и открылась равнина, након увидел шесть четвероногих чудовищ и бледнолицых на них. Они должны были прикрыть отступление солдат.
Индейцы бросились в атаку. Шесть мушкетов изрыгнули огонь. Сотни стрел полетели в чудовищ, но стрелы ударялись о латы и падали на землю. И все-таки индейцы приближались, и все отчаяннее слышался военный клич: «Калачуни!»
Чудовища вынуждены были отступить, и снова раздались залпы мушкетов. Индейские воины падали, но на их место вставали другие. Все более плотным кольцом индейцы окружили чудовищ. Всадники выхватили тяжелые мечи и обрушили их на беззащитные головы индейцев. Всадники хотели разорвать кольцо окружения, вырваться на свободу, а уж тогда никто не сможет догнать их.
Кольцо разорвано. Одно чудовище вырвалось и поскакало прочь, за ним устремились остальные. В этот момент самый сильный и ловкий индеец племени майя Мугукут, прикрывая голову тростниковым щитом, бросился к чудовищу и схватил его одной рукой за заднюю ногу. Будто это был
