Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меж тем ее прибытие не осталось незамеченным. Не успела Анна сделать шаг к дому, как сразу же открылась дверь и навстречу ей вышел Джакомо де Пацци в сопровождении слуги.
– Приветствую вас от всего сердца, синьорина Анна, – радостно воскликнул он, взяв ее за руки. Его радость была несколько преувеличенной. Анне показалось, что он потянулся к ней, чтобы поцеловать в щеку, но в последний миг удержался. – Я бесконечно благодарен, что вы нашли время нанести нам визит, синьорина Анна.
– Я тоже рада, синьор Джакомо, – ответила она. – Это я должна вас благодарить за ваше любезное приглашение.
– Если вы помните, синьорина Анна, мы договаривались о встрече… – начал он, широким жестом приглашая в дом. – Что же мы стоим у порога? Входите, прошу вас. Мы же не на Понте Веккио случайно встретились. Добро пожаловать в дом, синьорина Анна.
Он протянул ей руку, и – по каменной лестнице из пяти ступеней – они поднялись в дом.
За пять месяцев пребывания во Флоренции XV века Анна побывала во многих домах. Преимущественно это были дворцы знатных семейств города, обставленные дорогой мебелью из разных стран мира, с огромными картинами, с тяжелыми серебряными и бронзовыми люстрами и светильниками на стенах и потолках. В вестибюле одного из таких домов Анна обратила внимание на небольшой китайский столик из лакированного дерева. Подобные предметы преследовали отнюдь не эстетические цели и не служили комфорту. Единственное их предназначение заключалось в демонстрации благосостояния обитателей дома. Больше всего Анне нравился вестибюль в палаццо Джулиано, выполненный в сдержанном стиле, скромно обставленный и в то же время радостный и полный жизни. Войдя в дом, ты ощущал пульс жизни: из кухни слышался звон посуды, переговаривались или чистили столовое серебро слуги. Из многочисленных окон струился приятный свет. Какой контраст с домом Пацци!
Здесь в вестибюле с высоченными потолками царили полумрак и мертвая тишина. Казалось, что тяжелые гобелены, которыми были увешаны стены, поглощают каждый звук. На какой-то миг Анне стало трудно дышать, она боялась задохнуться.
– Синьорина, передайте мне вашу накидку, – раздался низкий, почти загробный голос подошедшего слуги. Анна невольно вздрогнула.
– Этому дома больше ста лет, – не без гордости объявил Джакомо де Пацци. Странно, но при такой высоте потолка голос его не отозвался эхом. Архитектор, построивший дом, с помощью одной хитрости сумел избежать эха, закрыв стены гобеленами. Анна с интересом рассматривала гобелен, изображавший Циклопа – его единственный глаз был устремлен прямо на нее; стоящие у ног великана спутники Одиссея с ужасом наблюдали, как одноглазый Циклоп пожирает одного из их товарищей.
– В вестибюле, к несчастью, всегда сквозняки, – продолжал Джакомо, заметив, как Анна поежилась. – Раньше здесь не было камина. Его достроили позже, из-за чего пришлось изменить всю конструкцию дома. Пройдемте в столовую, там намного теплее.
Он первым прошел к двери, которую тут же открыл юный паж.
Столовая оказалась уютнее. На окнах были тяжелые шторы. Вдоль стен и на столах стояло множество светильников со свечами, излучавшими мягкий свет, а в торцевой стороне уютно потрескивал камин. На стенах висело около дюжины живописных полотен, которым на вид было не менее ста лет, – все без исключения портреты мужчин в черном одеянии и со строгими лицами или женщин, держащих букетики цветов в целомудренно сложенных на коленях руках.
В центре зала находился огромный стол со стоящими по концам серебряными канделябрами, драгоценной посудой из яркого расписного фарфора. По какой-то неведомой причине Анну охватил страх. Стол был накрыт всего на две персоны.
– Простите меня, синьор Джакомо, из вашего приглашения я поняла, что донна Лючия тоже…
– О, извините меня за это упущение, синьорина Анна! – воскликнул Джакомо, ударив себя по лбу. – Где только витают мои мысли? Радость от вашего появления заставила меня забыть о самых простых правилах вежливости. Только этим можно объяснить мою забывчивость. Я уже давно должен был передать вам самый сердечный привет от моей матушки, которая, к сожалению, занемогла и просит извинить ее. Несмотря на огромное желание увидеть вас, она вынуждена остаться у себя.
– Искренне сожалею, – ответила Анна. Безусловно, каждый может внезапно заболеть, и мать Джакомо в этом смысле не представляет исключения: она уже немолода, к тому же два месяца назад похоронила дочь. Но внутренний голос подсказывал ей, что здесь что-то не так и она ни на минуту не должна расслабляться. Все-таки Джакомо был неженатым мужчиной. – Надеюсь, у нее ничего серьезного?
– Нет, нет, насколько мне известно. – сказал он, и Анна заметила легкую тень, промелькнувшую по его лицу. – Моей матери далеко за восемьдесят. А после смерти сестры она заметно сдала, и мне иногда кажется… – Он запнулся, и в его глазах блеснула странная искра, словно что-то ослепило его. – Мне кажется, ее самое сокровенное желание – последовать за своей дочерью.
– Мне очень жаль, – тихо проговорила Анна, опустив глаза. – Не могу выразить словами, как я сожалею и сочувствую вам. Джованна была так молода и…
– Да, это так, – сказал Джакомо с тяжелым вздохом. – Она действительно была молода, во всяком случае, слишком молода, чтобы умереть. И все-таки ее смерть не была такой уж неожиданностью для нас. Уже много лет Джованна страдала странным недугом. Врачи оказались бессильны. Не помогали никакие микстуры, мази и эликсиры. А мы обращались к лучшим врачам Италии. Конечно, были у Джованны и счастливые минуты. Иногда по нескольку дней она была спокойна, радовалась жизни, как прежде. Иногда мы даже открывали шторы и окна, вместе смеялись, веселились. Джованна даже выходила из дома. Такие дни были для нас подарком судьбы, даром Господним, плохие дни – посылаемым свыше испытанием. Так, в течение многих лет мы несли свой крест. – Джакомо вздохнул и опустил голову. – К сожалению, плохих дней становилось все больше. Джованна замыкалась в себе, избегала людей и солнечного света. Иногда она была не в состоянии даже встать с постели. Как жаль, что вы не знали прежней Джованны, красивой и беззаботной, молодой… Так было, пока… – он вдруг смолк.
– Мне очень жаль, – повторила Анна, мысленно задаваясь вопросом: не Козимо ли был причиной ее недуга? И не разлад ли между бывшими друзьями и поведение Козимо привели к тому, что в этом доме исчезла радость и он превратился в могильный склеп?
– Спасибо, но не будем об этом. Конечно, все это очень печально, но… – Джакомо пожал плечами. – Господь не оставил нас, освободив Джованну от страданий. Он снова проявил к нам бесконечное милосердие, подарив бедной Джованне несколько радостных минут незадолго до смерти. Мы должны благодарить Господа за все, что он нам посылает. – Они помолчали, и Джакомо улыбнулся. – Присаживайтесь, синьорина Анна.
- Вашингтонская площадь - Генри Джеймс - Исторические любовные романы
- Муж-незнакомец - Сильвия Дэй - Исторические любовные романы
- Анжелика и заговор теней - Анн Голон - Исторические любовные романы
- Антик с гвоздикой - Ирина Мельникова - Исторические любовные романы
- Пепел на ветру - Екатерина Мурашова - Исторические любовные романы
- Заговор Тюдоров - Кристофер Гортнер - Исторические любовные романы
- Снова влюблены - Карен Рэнни - Исторические любовные романы
- Эгоист (дореволюционная орфография) - Элизабет Вернер - Исторические любовные романы
- Путеводная звезда - Анастасия Дробина - Исторические любовные романы
- Уйти от погони, или Повелитель снов - Клод Фер - Исторические любовные романы