— А теперь партийные комиссары правильно говорят: не нужны больше ни пелеле, ни острые зубы. Под сенью миамбо[24] стало так хорошо и спокойно. Вокруг нас нет врагов, и поэтому посмотри, какие красивые девушки выросли у маконде с тех пор, как мы стали жить в «освобожденной зоне». А какие у нас прекрасные дети! — сказал старик, кивая в сторону большой хижины-школы.

Там вокруг Мпагуа собралась детвора, чтобы заняться устным счетом. И отнюдь не на «дополнительные занятия», а просто так, из любви к работе мысли.

Это старый обычай, распространенный среди маконде и макуа. Он описан португальскими этнографами еще в начале века. Ближе к закату солнца местные старики по очереди выходили на деревенскую площадь и с помощью камешков или пальцев учили совсем маленьких счету. А затем приходили дети повзрослее, и начинался урок арифметических действий.

У нас с Мпагуа уже стало традицией: когда я появляюсь в деревне, то тоже участвую в игре. Своим ученикам он объяснил это так: «Мафуташ как ребенок. Он плохо говорит и оттого медленно соображает. Поэтому он считает еще хуже, чем вы».

Языковых трудностей я, однако, в этой игре не испытывал, поскольку числительные на киконде мало чем отличаются от суахилийских. Проблема для меня состояла в другом, о чем даже и не догадывался сельский учитель Мпагуа.

Дело в том, что математический счет у маконде основывается на сочетании десятичной и пятеричной систем. Выглядит это так: 1 — «иму», 2 — «мбили», 3 — «инату», 4 — «нчече», 5 — «мвану» — все ясно и понятно. Но 6 обозначается как «мвану на иму», то есть 5 + 1; 7 — как «мвану на мбили», и так до 10, переводящегося словом «куми». Образование числительных, кратных 10, идет по тому же принципу: 20 — «макуми мавили», то есть 10 дважды, 30 — «макуми матату» — 10 трижды, но 60 уже «макуми мвану на лимо», что примерно равнозначно: 10 пятерок и единица с нулем, 70 — «макуми мвану на мавили» — 10 пятерок и двойка с нулем, и так далее до 100 — «макуми куми» — 10 десяток. Понятно, что для юных маконде, не знающих десятичной системы, словосочетание «макуми мвану на лимо» было готовой лингвоматематической идиомой, автоматически воспринимаемой ими как 60. У меня же этого автоматизма на языке киконде быть не могло: сама идиома была для меня арифметической задачей: (10x5) + 10.

Когда я оказывался в «отстающих», то есть не решал задачу на сложение или вычитание первым, никто на меня не реагировал.

Но когда я вылезал вперед всех с неправильным ответом, всеобщему восторгу не было границ. Мне казалось, что даже самому Мпагуа импонировало это превосходство его подопечных над заезжим мафуташ, обвешанным фотоаппаратами. Что же касается самих детей, то вскоре их главной целью стало не дать правильный ответ, а получить удовольствие от моей ошибки. Мое присутствие начинало представлять собой угрозу для самого педагогического мероприятия.

Как-то после моей очередной ошибки Мпагуа, дружелюбно подмигнув мне, произнес, слегка ударяя себя ладонью по лбу:

— Мути, мути[25]. Тебе лучше, со, пойти проспаться. Утром голова, равно как и воздух, всегда чище.

Посрамленный, я иду отдохнуть к хижине Нангонги. Но его на месте нет: конечно же непоседливый старик ушел на собрание, где сегодня, как мне поведал Мпагуа, обсуждается «незаезженная», по местным понятиям, тема: «эмансипация женщины». Но про меня добрый старик не забыл: раму кровати перетянул свежим упругим лыком, заменяющим здесь пружины. А рядом, на дощечке, поставил невесть где добытое им, старым холостяком, угощение, явно приготовленное женскими руками: в железной миске большой шарик теста из маниоковой муки, а рядом вырезанная из дерева кружка с подливкой из истолченного в растительном масле арахиса. От большого шарика — кои — руками надо отщипывать кусочки, макать их в подливу — мчовела — и класть в рот. Таков у маконде каждодневный ужин. Обычно он более плотный, чем обед.

Закончив трапезу, я с наслаждением вытягиваюсь на пахнущей свежестью иголи. Сколько интересных легенд и мудрых житейских историй услышал я от Нангонги в его хижине, лежа на этой кровати! Правы те, кто говорят: «Когда в Африке умирает старик, это значит, что погибла целая библиотека никем не прочитанных книг».

С чего начал Нангонга тогда, в нашу первую встречу, когда дождь загнал меня под эту крышу на целых две недели, сделав все вокруг непроезжим и непреодолимым? Ну конечно же я спросил Нангонгу, кто такие маконде, откуда пошел его родной народ. И старик в такт дождю затянул монотонным голосом, как того требует традиция, древнюю легенду.

— Сначала в мире было «кучанья» — небо, «лидува» — солнце, «мведи» — луна и «кундонде» — земля. Между ними, где хотел, жил Мвене Ндунгу — большой дух, или, как говорят мафуташ, бог. Чаще всего он бывал на земле, потому что по ней ходили всякие звери и росли всякие деревья и цветы. А между ними слонялось одно-единственное существо, не имевшее себе подобного. Это потому, что Мвене Ндунгу не создавал его. Существо это было грязным и волосатым, спало в пещерах и среди скал. Оно вставало вместе с солнцем, охотилось и ловило рыбу, ело плоды, ни в чем не чувствуя недостатка. По ночам существо являлось к зверям и птицам: ему было одиноко одному на земле и хотелось помочь хоть кому-нибудь.

— Так, может быть, это был самый-самый первый шитани? — шутливо спросил я.

— Ты тоже так думаешь? — оживился Нангонга. — И мне все время кажется, что то единственное существо, которое творило ночью добро, не кто иной, как первый шитани. Потому-то он и не был сделан Мвене Ндунгу, что был дух, сам себе хозяин. Я как-то даже вырезал этого первого шитани из дерева. Это была большая голова, из которой рос хвост. Скульптура была очень смешная, я ее потом отдал партизанам. — Как будто переносясь в другой мир, старик проговорил это своим иронически-бодрым тоном, а затем вновь забубнил легенду: — А потом дух решил помочь сам себе. Утомленный одиночеством, он взял большой кусок дерева и любовно вырезал из него фигуру прекрасной женщины. Он изваял ее сидящей, поставил у своей холодной пещеры и лег спать, не зажигая костра.

Но ночью дух проснулся оттого, что неожиданно ему стало тепло: это рядом с ним легла женщина, которая ожила из скульптуры. В благодарность за то, что дух создал ее, женщина подарила странному существу любовь, наделила его способностью мыслить и говорить, то есть сделала настоящим мужчиной. Так на земле возникла первая супружеская пара.

Они соединились в любви у реки, но первый ребенок, который у них родился, умер. «Это плохое предзнаменование, — сказала женщина, — Давай перейдем в те места, где растут сухие травы, подальше от реки». Так они и сделали, но их второй ребенок тоже умер.

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 163

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Черный феникс. Африканское сафари - Сергей Кулик бесплатно.

Похожие на Черный феникс. Африканское сафари - Сергей Кулик книги

Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона - Даниэль Дефо - Путешествия и география
Презумпция виновности - Лариса Матрос - Путешествия и география
Один на реке - Роман Шкловский - Путешествия и география
Шесть дней Древнего мира - Ростислав Кинжалов - Путешествия и география
Есть ли жизнь после 60-ти или вокруг света на велосипеде - Сергей Сахнов - Путешествия и география
Лондонские сказки - Наталья Новикова - Путешествия и география
Китай: самая другая страна - Антон Кротов - Путешествия и география
Белый Паук - Генрих Харрер - Путешествия и география
…У реки Нижнекаменка, у горы Бабырган. Часть I - Борис Подовалов - Путешествия и география
Эльдорадо. Рассказ - Сергей Пилипенко - Путешествия и география

Оставить комментарий