Форма входа
Читем онлайн Неумолимая жизнь Барабанова - Андрей Ефремов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Странно вспомнить, но, кажется, именно тогда впервые за много лет я ощутил покой. Я осмелел и как-то вечером спросил Анюту, отчего они не взбунтовались, не потребовали вернуть их домой, ну, хотя бы не попытались сообщить о себе. Анюта передернула плечами (было зябко, а мы стояли на крыльце), посмотрела на меня с недоумением и сказала, что их давно бы нашли, если бы захотели. И к тому же со мной и с Кнопфом им интересно и не страшно.
– Хм. Не страшно. А как же стрельба?
Аня махнула рукой и сказала, что раз все целы, то и стрельба не в счет. Меня кольнуло то, что смерть старика признавалась чем-то не стоящим внимания. Но – повторяю, я был слишком, небывало спокоен в те дни. И даже это забвение стариковой смерти не опечалило меня.
Однако, спустя месяц, блаженное оцепенение закончилось. Мы как раз придумали новую забаву – чудо со статиром. В маленьком застекленном прудике – хотя в Евангелии-то говорилось о реке – помещалась красноперая рыба, которую миниатюрным сачком (Кнопф чрезвычайно ловко переделывал терновые венцы на сачки) следовало вытащить через отверстие в раскрашенном бережку. Весь фокус был в том, что в эту норку закладывались предварительно монетки разного достоинства. И какая из них вытащится с рыбиной, нельзя было знать наперед. В некоторые из игрушек решено было закладывать американские десятицентовики, их доставал где-то наш чернокожий воин. Словом, успех намечался решительный.
Но вот во время очередной торговой экспедиции рядом с нашим лотком возникли те самые румяные удальцы, с которыми я уже имел дело. Кнопф как раз дергал за шнурочки, проверяя товар. Надгробные камни со стуком отваливались от входа, и замотанные в белое Лазари восставали. Я крикнул ему из автобуса:
– Кнопф!
Кнопф, молодец, моментально понял все, а столь явная немецкость фамилии смутила разбойников. Главный краснощекий кивнул в мою сторону.
– И он Кнопф?
– Нет, сучья лапа, – ответил внезапно разъярившийся Кнопф. – Он – Барабанов, а тебе кранты!
Володька схватил игрушку и шарахнул ею по туго натянутой шерстяной шапочке. Мы делали игрушки на совесть! Пещерка даже не треснула, и Лазарь стоял в ней неколебимо. Краснощекий запричитал на родном языке, сел на землю, а прочие принялись аккуратно месить Кнопфа. Когда подбежал я, мне засветили в ухо да так, что я шлепнулся рядом с поврежденным атаманом. Схватка продолжалась недолго, победители удалились со всеми нашими Лазарями и одной красноперой рыбкой, выставленной в тот день на пробу. Хлюпая расквашенным носом, Володька затащил меня в автобус и принялся командовать. Я крутил баранку, переползая из одной улицы в другую, пока впереди не замаячили наши обидчики.
– Догоняй! – рявкнул Кнопф, – Не робей! Будет им сейчас кузькина мать и второе пришествие немецких баронов.
С этим он достал небольшую картонку с отвергнутыми терновыми венцами и проворно унизал ими пальцы обеих рук. Я сделал то же, и, стиснув жуткие кулаки, мы устремились на врага.
Этой ночью Оленька ночевала у нас, потому что чудовищный Степан остался и таился в зарослях сирени. И не даром. Ближе к рассвету молодцы явились, и Степан разил их, пугая черной рожей и жутким матом.
Утром Кнопф вскочил и засуетился. Одной рукой он завтракал, другой маскировал следы вчерашнего дня на лице. Позавтракав, раздул ноздри и сказал, что этот день нас удивит. При этом дети смотрели ему в рот, а я ощутил легкий укол ревности.
И что же? Кнопф оказался прав. Молва о наших победах разошлась по окрестностям, и бойкая торговля терновыми венцами началась немедленно.
Падение нравов – вот что наблюдали мы. Легконогие девочки-подростки, их прыщавые сверстники, юноши насупленные и юноши одухотворенные, сдержанные господа и строгие дамы с опасными взорами – все они, не торопясь, примеряли терновые венцы и платили без запроса. Кнопф стоял у лотка гордый, как фельдмаршал.
– Где ты такое видел? – сказал он через два часа и поднял цену на треть. – Я выпью этот город до донышка! – вот как разошелся Кнопф. – Я им покажу, что такое оскорбленный артист!
Мы победоносно торговали, а в конце дня явился тот самый священник из пригорода, у которого Кнопф выманил благословение.
– Поп! – сказал неизвестно кому изумившийся Володька. Пастора покрючило, но он промолчал. Он взял с лотка несколько терновых венчиков и принялся их рассматривать.
– Святотатство, – сказал он наконец. – Богохуление. Шипы, которые впивались в голову Спасителя, были внутри венца. У вас снаружи только. Бандитское оружие – вот что такое есть венцы ваши…
– Нет, Барабан, ты посмотри на него, ты только его послушай. Как бы я, церковная твоя башка, плел венцы, если бы они были внутри шипами? Да я бы себе все пальцы исколол!
– Полиция заинтересуется вашим бизнесом, – проговорил пастор тихо и невыразительно.
– Ах ты скотина!
– Вы можете ругаться сколько угодно, но если вы задержитесь в нашем городе, вам не поздоровится.
– Вот излагает, – сказал Кнопф, – Ксаверия на него нету.
– Прошу прощения, – сказал я и накрыл лоток крышкой. – О чем, собственно, речь? О каком оружии? О каком богохулении? Где свидетели? Вы, святой отец, паствы своей не знаете, вот что.
Пастор потеребил четки и сказал, что откровенность угодна Господу.
– Оставим богохуление, если вам не нравится. Но если патриотические молодые люди станут тревожить вас ежедневно, это вам вряд ли понравится тоже. Я полагаю, ваш чернокожий секьюрити тоже наскучит такое однообразие.
– Раньше твоим засранцам надоест с битой мордой ходить.
– О, нет-нет, не засранцам! Это достойные молодые люди, они ходят к вам голым кулаком. Но! – пастор поднял указательный палец, – они сменяют друг друга. А вы?
Мы с Кнопфом выругались разом, а пастор придвинулся ближе и сказал, что он готов всемерно облегчить наш отъезд. Тут же выяснилось, что речь идет об отъезде из Эстонии вообще.
– Вы не пожалеете. Скажите, куда вы, и мы поможем, сколько в наших силах.
Кнопф почему-то ляпнул, что мы держим путь в Италию. А по-моему так сразу надо было врать про Австралию. Пускай раскошеливается лютеранин. Лютеранин спорить не стал, но потребовал, чтобы мы оставили два десятка воскрешений Лазаря и столько же чудес о статире.
– И чтобы в Эстонию – ни ногой. А не то вам посадят на горячие утюги. – интимно склонился к нам, – Как это принято у вас в России.
Чтобы привести мысли в порядок, мы выехали из города и некоторое время катили среди черных полей, прикрытых кое-где остатками снега. Мозолистые ветлы вздымали прутья, прямые как иглы, и там, в этих иглах, дожидаясь своего часа, лежали пустые гнезда.
Я сказал:
– Кнопф, все отлично. Лютеранин ни слова не сказал о детях. Как это вышло не постигаю, но они ничего не поняли про наших детей.
– Верти, Барабанов, баранку, – отозвался Кнопф, и голос его был печален. – Штука-то в чем? А в том штука, что детишки эти по земле полной ногой ступают, а мы, дорогой писатель, суетимся. Вот девчонки в магазине пупсов брали. Я же у них потом спрашивал. Думаешь, у них кто-нибудь спросил, зачем им столько голышей? Им надо, понимаешь, и это их дело, зачем им надо. И все чувствуют, что в ихние дела соваться нельзя. А нам с тобой всю жизнь будут дурацкие вопросы задавать и документы… Да. В общем, прав ты: мы с нашими детьми, как масло с водой. Не смешиваемся. И это, конечно, хреново, но – хорошо. Верти, Барабан, к дому.
Весь этот вечер до поздней ночи и весь следующий день мы отливали, собирали, раскрашивали наши игрушечки, и Оля, и Эдди были с нами за длинным столом, и самовар кипел, не переставая, а Степан сидел на крыльце и каждый час заходил в дом.
– Не пей вина, Гертруда! – говорил он зычно и тяпал стопку местного самогона.
Когда труды наши окончились, я разделил остатки самогона между мужчинами.
– Выше голову! – сказал я, – Пройдет год, и вся Эстония будет забавляться нашим Лазарем и нашим статиром. И кто бы ни получил деньги, лютеранский бог знает, что к чему. За вас, дети!
– Да, – сказал Кнопф, обсасывая край стопки, – плакали наши денежки.
* * *Я чуть не свихнулся. Мы вступили в Германию. Еще в Познани (О блуждания по Польше!!), так вот, еще в Познани нужно было сворачивать налево, вот и вышла бы Чехия. Так нет, перли прямо, пока не въехали в фатерлянд.
– А что я могу сделать, – сказал Кнопф, – ежели у нас визы такие?
Визы! Матка боска! Мы застряли на один день в крошечном польском городке, вокруг начиналась пахота, и многократно разведенный аромат навоза плавал коротенькими улочками. Я неспешно занимался профилактикой нашего автобуса, и тут прискакал Степан. Он действительно прискакал. Кобыла коровьей масти приплясывала под ним, а он еще взбадривал ее березовым прутиком с уже набухающими почками.
Не покидая седла, Степан вручил мне крохотный кейс.
– Все там, – сказал он, – и все в порядке.
Тут из автобуса высыпали заспанные дети, и он каждому дал прокатиться.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Неумолимая жизнь Барабанова - Андрей Ефремов бесплатно.
Похожие на Неумолимая жизнь Барабанова - Андрей Ефремов книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза
- Манечка, или Не спешите похудеть - Ариадна Борисова - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- В поисках Ханаан - Мариам Юзефовская - Современная проза
- Искусство уводить чужих жен (сборник) - Андрей Ефремов - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Путешествие во тьме - Джин Рис - Современная проза
- Stalingrad, станция метро - Виктория Платова - Современная проза
