Причем неприятеля 1100 человек пало убитыми, сто в полон взято, а в добычи получено 16 пушек, 9 знамен, весь неприятельский лагерь и обоз. Неприятель, там разбитый, бежал по дороге к Базарчику и преследован к вящему его вреду от наших войск. Наш урон в сем деле, сколько по скорости мог узнать генерал-майор Вейсман, состоит в убитых двух офицерах, в пятидесяти рядовых, ранено обер-офицеров – пять, нижних чинов – 160, казаков убито – 12, ранено – 19. Сию победу торжествует армия вашего императорского величества, принося Всевышнему благодарственные молитвы с пушечной пальбой, и о которой дерзаю мое всеподданнейшее повергнуть к стопам вашего императорского величества поздравление…
Ордер П. А. Румянцева Г. А. Потемкину о подготовке к переправе главной армии через Дунай и к соединению с корпусом генерал-майора Вейсмана
4 июня 1773 г., лагерь при р. ЯломицеСейчас я получил рапорт от господина генерал-майора барона Вейсмана, которым доносит мне на мое требование, что он от Карасу прямым трактом через Росова может пройти в три марша и полагает 5-го числа поутру выступить оттуда, а 7-го числа поутру же при Гуробале неприятельский пост атаковать и сие место занять, и ежели того же 4-го числа от корпуса вашего превосходительства несколько войск и пушек больших присоединено будет, то он рассуждает, что 8-го числа можно оным сделать и на корпус неприятельский при Силистрии опыт.
О сем движении и расположениях господина Вейсмана уведомляя ваше превосходительство, равно и о том, что и я с главным корпусом завтра поутру выступлю отсюда и подвигаться буду к той же высоте, рекомендую вследствие вчерашнего моего ордера приготовиться вам со своей стороны во всей должной исправности, чтобы, соображаясь действиям г-на Вейсмана, к тому же времени высадить для содействия свои войска на супротивный берег, на что делая свои распоряжения, имеете меня уведомить.
РумянцевДиспозиция переправы через Дунай при урочище Гуробал, данная П. А. Румянцевым
8 июня 1773 г.Наперед переправляться полевой артиллерии № 1, 1-й гренадерский, Куринский и половина № 2-го, потом вся гаубт-квартира [штаб].
Другая половина № 2-го, Санкт-Петербургский, 3-й гренадерской и артиллерии № 3-го, Сибирский и Рязанский карабинерные.
2-я линия:
№ 6-й артиллерии, Севский, 2-й Московский, половина № 5-го, вторая половина № 5-го, Старооскольский, Новгородский и № 4-й.
Кавалерия: Ригский и гусарский Острогожский.
Генералитеты при своих частях и бригадах.
Напоследок переправляются Донской казачий полк и пионерный батальон.
Обозы все повелено при такой переправе отправить в вагенбург, который устроить на назначиваемом удобном месте, а с собою иметь генералам и полковникам каждому по две, штаб-офицерам – по одной, обер-офицерам на роту – по одной повозке. Провианту на наличное число, полагая в том и четырехдневный, что на людях на 15 дней; рогаточные роспуски все, кузнечные в каждом полку по одной, лазаретные все, палаток половинное число, маркетентеров по одному куреню в полку, аптечных ящиков в бригаду по одному.
Реляция П. А. Румянцева Екатерине II о трудностях переправы войск через Дунай
14 июня 1773 г., из лагеря в Булгарии в 7 верстах от г. СилистрииВсемилостивейшая государыня!
Долг звания моего вынуждал из меня представить в марте месяце вашему императорскому величеству с изъяснением всех встречающихся такому предприятию, каков переход с армией через Дунай, трудностей и самой опасности; но законом имея священным вашу волю и не удостоясь получить иной резолюции, почитал уже я за твердое предположение от вашего императорского величества, чтобы перейти мне конечно с армией за Дунай вследствие высочайших повелений в рескрипте от 28 февраля.
И потому со стороны усердия был я беспрерывно побуждаем к выполнению оных и к всемерному преодолению всяких трудностей; превзошел я, всемилостивейшая государыня, подлинно силы слабого во мне искусства и, переправясь теперь за реку Дунай, веду уже я ваши войска на поражение в сем краю неприятеля и за счастье себе сочту, если могу найти самого визиря.
Свет, конечно, с удивлением воззрит и на сие великое предприятие вашего императорского величества, и лестно мне сопричаствовать в исполнении повелений столь великой монархини. Я надежду твердую возлагаю на Господа Всемогущего, что он, благословляя всегда вашу справедливую причину, пошлет свыше нам свою помощь и в сем подъемлемом подвиге армией вашей и благословит все намерения вашего императорского величества.
Повергнув себя к освященным стопам вашего императорского величества, имею счастье пребывать с глубочайшим благоговением вашего императорского величества всеподданнейший раб
граф Петр РумянцевИз реляции П. А. Румянцева Екатерине II о переправе через Дунай и занятии неприятельского лагеря у Гуробала
14 июня 1773 г., из лагеря в Булгарии в 7 верстах от СилистрииГосударыня всемилостивейшая!
От 30-го числа истекшего мая имел я честь всеподданнейшею моею донести вашему императорскому величеству, что я, тогда находясь с главным корпусом армии близ устья реки Яломицы, держал посредством занятого замка Гирсовского мою связь с корпусом, шедшим по той стороне Дуная под командой генерал-майора и кавалера барона Вейсмана, и предполагал по надобности там высадить войска в соединение с оным; но, осмотрев 1-го числа сего месяца Гирсов и переправляясь на легкой запорожской лодке с двадцатью шестью гребцами, едва в четыре часа мог перевезтись через реку и тамошние проливы, нашел оную во многом неудобной; а особливо что по течению сей реки и для соединения с генералом-майором Вейсманом вся бы моя часть была из всех действий, старался искать другой и удобнейшей по положению и намерениям переправы, которая и нашлась больше способной в дистанции генерал-поручика и кавалера Потемкина по его сведению и по обозрению напоследок генерал-майора Муромцева против места на супротивным берегу, называемого Гуробалы; но сей проход, отстоящий от Силистрии в тридцати верстах, стережен был неприятельским постом, тут же в Гуробале утвержденным с пушками, который усилен был на настоящее время до шести тысяч пехоты и конницы под командой трех двухбунчужных пашей – Али, Джафара и Абдуллы; несмотря, однако, на всю сию приготовленную от неприятеля защиту, коль польза службы настояла в низвержении сего поста, велел я генерал-майору Вейсману от Карасу идти к оному, и ежели можно в тыл, а генерал-поручику Потемкину – от Ликарешт изготовиться, чтобы, на своих судах от реки высадив войска в лицо неприятелю, одновременно, как Вейсман обойдет, атаковать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
