нескрываемым удовольствием смаковала у себя во рту, сейчас по ощущениям больше напоминал кислый компот. Настроение упало до нуля, и мне не хотелось больше продолжать разговор. Честно говоря, хотелось устроить драму, собрать вещи, отключить телефон и пойти пешком до самого Нью-Йорка, чтобы он искал, страдал, отправил поисковую бригаду и умолял вернуться. А я бы ещё демонстративно сомневалась, вернуться или нет.
Но Алекс ненавидел театральные постановки в лице одного бездарного актёра, то есть меня, и вряд ли бы кинулся на мои поиски. Скорее всего, их даже не пришлось бы начинать, он просто закрыл бы меня в комнате.
– Рыба-шар, – его голос вклинился в мой мысленно прокрученный до счастливого финала турецкий сериал, и я подняла на него недоуменный взгляд.
– Она агрессивно раздувается в момент опасности и выпускает ядовитые иголки, – с умным видом пояснил Миллер и добил: – Ты сейчас очень на неё похожа.
Ну-ну, умник хренов.
– Тогда может тебе стоит бояться? – подыграла я ему. – Слышала, их яд смертелен, – зловеще прошептала я, и на моих губах буквально засветилась злорадная усмешка.
– Может и стоит, – медленно растягивая слова проговорил он, еле сдерживая улыбку.
Как у него это получалось? Только что я ненавидела его и весь мир, а одна лёгкая улыбка, и вся злость ушла, будто её и не было. Волшебство. Но он всё равно не отделается так быстро. Не в этот раз.
– Это правда, что ты специально предлагаешь невыгодные условия сотрудничества именно для Уильямсов? – осмелела я и сразу же пожалела, наблюдая за его вмиг посуровевшим лицом.
– Кому-то стоит подрезать язык, – нахмурив брови проговорил он, намекая, видимо, на Мура.
– Это не Эван. Одна тупоголовая курица трепала об этом на каждом углу.
Если Алекс и понял о ком я говорила, то виду не подал.
– Правда.
– Зачем?
– С моей стороны интерес в этом сотрудничестве минимальный. Есть множество других более достойных предложений. Я его даже на порог офиса не пустил бы. И только из уважения к его отцу я предлагаю ему хоть какие-то условия. Его выбор – соглашаться на них или нет.
– Жестоко.
– Думаешь? А пичкать тебя наркотой и трахать за моей спиной не жестоко, зная, что… – брат запнулся и, не договорив предложение, встал. Подойдя к холодильнику, он достал оттуда бутылку виски. – Надоело пить эту хрень.
От агрессии в его голосе у меня каждый волосок наэлектризовался и, тяжело сглотнув, я сжала в кулак ткань полотенца, чувствуя неимоверный стыд за всё то, что бездумно творила раньше. Но я всё равно не отступлю.
– Зная, что?
Он не смотрел на меня, пока яростно откручивал крышку. Разбрызгивая вокруг карамельные капли, он зло плеснул себе чуть ли не пол стакана и с громким стуком поставил бутылку на стол.
– Зная, что меня это взбесит! С чего ты вообще об этом заговорила? Ты с ним общаешься? – требовательным тоном спросил он.
Теперь я точно жалела, что затеяла весь этот разговор.
– Ну мы всё обсудили и решили остаться друзьями, – промямлила я.
– Друзьями? – совсем невесело рассмеялся Алекс. – Ты его совсем не знаешь, Вивиан. Он тебе не друг и никогда им не был. Включи мозги и прекращай любое общение с ним, иначе я окончательно перекрою ему кислород, а к тебе приставлю охрану, которая будет докладывать мне о каждом твоём шаге. Хочешь так?
– Конечно, нет! – Представив, что за мной постоянно будет таскаться громила в чёрном костюме, мне охватил неподдельный ужас.
– Я так и думал.
– Это шантаж!
– Это забота.
– Нет, шантаж. Если бы ты нормально объяснил…
– Кто ты думаешь рассказал Энджел о твоём увлекательном прошлом? – перебив меня, спросил он.
Я удивлённо захлопала глазами.
– Я думала, ты. – Прозвучало совсем неубедительно.
Густая тёмная бровь иронично взлетела вверх.
– И зачем мне это надо?
– Ты не хотел, чтобы я работала в компании.
– Ты считаешь, я бы стал подобное обсуждать с абсолютно посторонним человеком? – Скепсиса в его голосе было хоть отбавляй.
Он разговаривал со мной, как миссис Дэвис в старшей школе. Она терпеть меня не могла и заваливала вопросами у доски, каждый раз получая ментальный оргазм от моего очередного: «Не знаю». Без понятия, что было в голове у этой бесстрашной женщины, потому что одно моё слово Ричарду, и она оказалась бы за воротами школы с отрицательной характеристикой в сумке. Но на тот момент у меня были проблемы поважнее, чем недовольная жизнью училка.
– Ну, она не была тебе прям посторонней, – повысив голос ответила я, чувствуя, как внутри скручивается гадкая ревность.
На полных губах с небольшой ранкой на нижней, явно благодаря моим стараниям, расползлась понимающая улыбка. Когда я уже научусь держать свои эмоции при себе?
– Между мной и Энджел никогда ничего серьёзного не было, – Алекс отчётливо выговорил каждое слово, наблюдая за сменой эмоций на моем лице. – Всего лишь секс, не более.
Мог и не употреблять в одном контексте имя этой суки и слово «секс». Для меня это, как красная тряпка для быка. Бесило неимоверно.
– Она отгоняла от тебя всех, как собака на привязи. – Моё скривившееся выражение лица говорило само за себя. Будто мы обсуждали кучку навоза, а не одну холёную стерву.
– Ты хочешь поговорить о моих отношениях с Энджел?
– Нет. – Да.
– Так вот. Я никогда ничего ей не говорил. И когда мы с ней расставались не на самой приятной ноте, она призналась мне, что это был Джеймс.
Да, Джеймс. Пускай у нас было не лучшее прошлое, но зато какое насыщенное. Он всегда был ко мне неравнодушен. Он всегда был рядом на протяжении тех двух самых страшных лет в моей жизни.
«Разве? Разве те два года – самые сложные? Разве подниматься из грязи не сложнее? Разве он спас тебя?».
Все эти вопросы крутились как на повторе, заставляя испытывать смешанные чувства по отношению к нему. Я думала, он меня уже совсем ничем не удивит. Как же я ошиблась. Что вообще за ерунда? Месть? Кому? Алексу?! Да, у них были обоюдные претензии, но причём здесь я?
– Но зачем ему это? – в голосе все ещё сквозили сомнения. – Он никогда не пытался мне навредить.
Алекс посмотрел на меня, как на умственно отсталую.
– Ты это серьёзно? А кто давал тебе наркоту?
– Не нужно перевешивать на него ответственность за мои собственные ошибки.
– Почему ты вообще на неё подсела?
А этот вопрос застал меня изрядно напрячься. Опустив глаза в пол, я нервно покусывала губы, с противным звуком царапая ногтем ножку бокала.
– Я думаю, у тебя есть свои соображения на этот счёт.
