class="p1">– Нет, малыш. Просто наслаждаюсь видом. Отсюда твоя задница смотрится просто великолепно.
Мы оба смеемся, и радость бурлит у меня в груди. Но я не сдаюсь. Хочет – пусть пялится на мою задницу, но его задницу я надеру.
– Спасибо! – благодарю я в шутку. Но в глубине души понимаю, что на шутку это не похоже.
Он как будто прокладывает путь к моему сердцу.
26
Уилла
Из задней двери высовывается голова Кейда, и у меня в груди начинают биться бабочки. По тому, как он осматривает двор, я понимаю, что ищет он меня.
– Привет, – только и говорю я с дальнего края джакузи, окутанная паром. Лето в самом разгаре. На дворе август, и ночи стали прохладными. Воздух свежестью обдает мою грудь и плечи, но горячая бурлящая вода ласкает тело, прогоняя озноб.
Мне совсем не холодно. Особенно когда на террасу выходит Кейд, босой, в тонких домашних брюках с низкой посадкой, в фирменной черной футболке, обтягивающей его бицепсы, и с волосами, растрепанными после душа и лежания с Люком.
– Да. – В его взгляде читается голод. – Думал прийти к тебе раньше, но, кажется, заснул там.
– Ничего страшного. Я была занята, – отвечаю я, не упуская из виду, как он наклоняет голову и прищуривается.
– Да? Чем же?
– Вспоминала прошлую ночь, – с вызовом отвечаю я, потягиваясь и демонстрируя ему набухшие под тонкой тканью фиолетового купальника соски.
Купальника, от которого он глаз не мог оторвать в прошлую нашу с ним встречу тут.
Но вместо того чтобы подойти, он облокачивается на толстую деревянную балку под крытой частью патио. Скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, словно его это не касается. Однако, когда мой взгляд опускается ниже торса, я понимаю, что это не так.
– О какой именно части ночи? – Его голос грохочет, прокатывается по моей коже и проникает внутрь.
– Ну, сначала я вспомнила о том, как стояла перед тобой на коленях.
– На коленях ты выглядишь бесподобно, – мягко отвечает он. Под его взглядом сердцебиение учащается. И воспоминания о прошлой ночи будоражат нервные окончания.
– Лучше, только когда ты стараешься побольше взять в рот. Мне нравится наблюдать за твоими попытками.
Мои губы расплываются в улыбке.
– Спусти купальник, Ред. Дай взглянуть на твою идеальную грудь.
Большими пальцами я подцепляю бретельки, облизываю губы и сглатываю, стараясь уменьшить сухость в горле. Затем оттягиваю мокрый нейлон и ловлю его взгляд. Горящий, как раскаленные угли, и следящий за каждым движением.
– Хорошо. А пока будешь рассказывать о прошлой ночи, поиграй с сосками.
Он все еще стоит на месте, и я пытаюсь набраться храбрости, чтобы продолжить, потому что хоть в моей жизни и был хороший секс, но и он был далек от этого.
Или от Кейда.
Указательными и большими пальцами я сжимаю соски, отчего начинаю говорить с придыханием:
– Мне понравилось, когда ты кончил в меня. Прости, что убежала прежде, чем ты успел договорить.
Он моргает, будто несколько удивившись сказанному:
– Не извиняйся, Ред. Я давал не очень-то ясные сигналы.
Щипок. Надавливание. Поглаживание.
Правда вываливается наружу.
– Я тоже.
Я замечаю, как двигается его челюсть.
– В этих отношениях никто не ждет от тебя зрелого поведения, это мне уже далеко за тридцать.
Я вздергиваю нос, не желая, чтобы этот комментарий заставил меня почувствовать себя ребенком или подростком. У Кейда такой взгляд, что я отгоняю эту мысль и сосредотачиваюсь на другом слове.
Руки поглаживают округлости груди, и он наблюдает за мной, не упуская ничего из виду, пока его член натягивает ткань брюк.
– Так вот что это такое? Отношения?
Я хочу, чтобы он сказал «да», взял под контроль то, насколько необузданной я себя чувствую рядом с ним, и рассказал мне, как это будет. Потому что я хочу, чтобы между нами что-то было.
Но он говорит:
– Как тебе удобно, Ред. Можем перейти к ним постепенно. Можем отказаться от ярлыков. Можем решить потом, когда придет время. Но к какому бы варианту мы ни пришли, это важно для меня. Ты важна для меня.
Руки замирают. Кажется, вот он шанс велеть ему превратиться в пещерного человека и сказать мне, что я остаюсь с ним и Люком.
Я годами порхала и делала все, что вздумается, не привязанная ни к кому, кроме лучшей подруги и брата. Мне нравилось наблюдать за его карьерой, но все это было не для меня.
Здесь я будто обрела свое место. В этом доме. С Кейдом и Люком. Это произошло не сразу, но я чувствую, что мое место здесь. Вот только сказать об этом человеку, который только что ясно подчеркнул нашу разницу в возрасте или указал на мою незрелость как на причину поведения, – абсолютное безумие.
И он не ошибся. Я всегда была против того, чтобы взрослеть и остепеняться, но сейчас мне больше ничего не нужно. После стольких лет непонимания, чего я хочу от жизни, думаю, я наконец-то разобралась.
– Ты тоже важен для меня, Кейд, – вот на чем я останавливаюсь, потому что знаю, что ему нужно это услышать. Он уловил мою неуверенность, а я уловила его.
Мы поддерживаем друг друга. Мы приводим друг друга в порядок. Мы так идеально подходим друг другу.
– Хорошо. Но, Ред, кажется, я не велел тебе останавливаться. – Его голос меняется, приобретая игривый оттенок, и он широкими непринужденными шагами направляется к джакузи, по пути снимая рубашку и бросая ее на кирпичный пол патио.
– Да, но сейчас ты стоишь там, такой аппетитный, и мне хочется, чтобы ты поиграл с ними, – надуваю я губы и возвращаю руки на место.
С ухмылкой он опирается предплечьями на бортики джакузи.
– Чертовски отчаянная, – бормочет он, качая головой.
– Эй…
– Садись на бортик, детка. Ты сказала, что я могу смотреть, как ты ласкаешь себя, вспоминая о том, как отсасывала у меня на крыльце. А я знаю, что ты женщина слова.
Я практически мурлычу от комплимента. Потому что я действительно из тех женщин, которые держат слово. Я отчаянно предана, и это то, чем я всегда гордилась. Мне можно доверять, и я хороший друг. Может, я и не добиваюсь высоких результатов, но вы можете рассчитывать на меня, если вам понадобится закопать тело посреди ночи.
Я делаю, как сказал Кейд, и пар клубится над моей кожей, когда я забираюсь на
